— Ладно, теперь не важно, — мило улыбнулась я, возвращая зажигалку и выпуская дым. — Надо стремиться к большему. Вперед и вверх! — Она одарила меня снисходительной улыбкой, и я мстительно добавила: — Тебе даже не снилось, сколько я буду получать на новом месте. — Что, серьезно? — прищурилась Джанин. — Хочешь сказать, больше тридцати тысяч? Я показала рукой, что значительно больше, и она вытаращила глаза. — Сорок? Пятьдесят? — Ага, причем с проживанием, — злорадно сказала я, и у нее отпала челюсть. — Ты меня разыгрываешь, — недоверчиво потрясла головой Джанин. — Не-а. Я сделала последнюю затяжку, бросила сигарету на землю и раздавила каблуком. — А теперь, с твоего разрешения, мне надо позвонить новому работодателю. Я набрала Сандру. Она не взяла трубку, и звонок переключился на автоответчик. Я даже обрадовалась, поскольку не хотела обсуждать дату начала работы в присутствии Джанин. Если она узнает, что я нужна Сандре срочно, то может сообщить Вэл, а та начнет втыкать палки в колеса. — Здравствуйте, Сандра, — сказала я, услышав звуковой сигнал. — Спасибо за сообщение, я очень рада и с удовольствием принимаю предложение. Мне нужно тут кое-что уладить, но я дам вам знать, как только выясню точную дату. Уверена, что смогу решить этот вопрос. И… большое спасибо! Я обязательно напишу. До связи. И повесила трубку. В тот же день я сообщила Вэл, что ухожу. Она сделала вид, что рада за меня, а на самом деле дико разозлилась, особенно когда я напомнила, что количество накопившихся у меня отгулов позволяет мне покинуть их шестнадцатого июня, а не первого июля, как она предполагала. Она начала доказывать, что я должна отработать полный месяц, а за неиспользованные дни получить компенсацию, и сдалась только после моего намека на встречу в суде. Следующие несколько дней я энергично занималась всякими практическими вопросами. Сандра вела финансовые дела через компанию в Манчестере. Она попросила меня связаться с ними и отправить свои реквизиты и удостоверение личности напрямую. Я побаивалась, что это станет серьезным камнем преткновения, возможно, даже придется ехать в Манчестер, но все получилось до смешного просто. Я отправила им электронное письмо Сандры со ссылочным номером, а затем послала скан паспорта, счета за коммунальные услуги и свои банковские реквизиты. Все прошло как по маслу. Я зря волновалась. Призракам это не понравится. В памяти постоянно всплывали зловещие слова Мэдди. Дрожащий детский голос придавал им жуткость, от которой я бы при других обстоятельствах отмахнулась. Полный бред, убеждала я себя. За все время в Карнбридже я не увидела ни крупицы сверхъестественного. Все это походило на выдумки скучающих по дому молоденьких нянь, плохо говоривших по-английски, которые не смогли жить в глуши, вдали от цивилизации. Таких я и в Лондоне повидала. Мне не раз приходилось соглашаться на срочную работу, когда они уносились в аэропорт на ночь глядя, оставляя людей в безвыходном положении. Я считала себя старше и умнее, у меня были причины стремиться получить эту работу, и никакие призраки не заставили бы меня упустить шанс. Теперь, оглядываясь назад, я испытываю желание хорошенько встряхнуть ту самодовольную девчонку, сидящую в лондонской квартире и воображающую, что знает жизнь. Отхлестать бы ее по щекам и сказать, что она ни черта не понимает. Потому что я ошибалась, мистер Рэксем. Жестоко ошибалась. Не прошло и трех недель, как я вновь стояла на перроне станции Карнбридж, окруженная таким количеством чемоданов и баулов, которое физически не способен унести один человек. Подойдя ближе, Джек, небрежно размахивающий ключами от машины, разразился смехом. — Господи, как ты дотащила все это имущество до вокзала? — Потихоньку, — честно призналась я, — и с трудом. Пришлось взять такси, но все равно это был сущий кошмар. — Ну ничего, главное, добралась. — С этими словами он взял два самых больших чемодана и дружески отпихнул меня, когда я попыталась забрать у него тот, что поменьше. — Нет-нет, бери остальное. — Пожалуйста, будь осторожен, — взволнованно сказала я, — они очень тяжелые. Ты можешь потянуть спину. Джек лишь улыбнулся. — Пойдем, машина с той стороны. День выдался чудесный — теплый и солнечный. Несмотря на то что солнце уже начало спускаться к горизонту, а тени удлинились, из кустов на пустоши раздавалось щелканье дрозда. Купающийся в лучах вечернего солнца дом казался с дороги еще красивее, чем я помнила. Двери были распахнуты настежь, а по двору с громким лаем носились собаки. Я только сейчас подумала, что, возможно, в отсутствие Сандры и Билла мне придется отвечать еще и за животных. Или ими занимается Джек? Я была уверена, что смогу уследить за двумя детьми и младенцем. Ну пусть еще подросток. Как-нибудь справлюсь. Но если к этому добавить пару гиперактивных собачек, будет уже перебор. — Роуэн! Сандра выбежала из дома с распростертыми руками, и не успела я выйти из машины, как она заключила меня в материнские объятья. Затем отступила назад и помахала рукой высокому, начинающему лысеть мужчине с коротко остриженными темными волосами, стоящему на крыльце. — Роуэн, это мой муж Билл. Билл, познакомься с Роуэн Кейн. Так вот он какой — Билл Элинкорт. На какое-то мгновение я растерялась и стояла молча, не зная, что сказать. Сандра все еще обнимала меня за плечо. Я нерешительно замерла. Наверное, надо подойти и поздороваться. Он разрешил мое затруднение: подошел ближе и с вежливой улыбкой протянул руку: — Здравствуй, Роуэн. Наконец-то мы встретились. Сандра много о тебе рассказывала. У тебя впечатляющий послужной список. «Эх, Билл, — подумала я, — знал бы ты весь мой послужной список!» Он взял из багажника чемодан и направился к дому. Я сделала глубокий вдох и пошла следом. Как всегда в минуты волнения, я потянулась к кулону, но, вместо того чтобы начать теребить его, засунула глубже под блузку и поспешила за хозяевами. На кухне Сандра налила нам кофе. Я нервно ерзала на краешке металлического табурета, когда Билл начал расспрашивать о моем опыте работы, волнуясь значительно сильнее, чем на собеседовании с Сандрой. Мне хотелось… произвести на него впечатление. И в то же время, когда он стал разглагольствовать о своих методах воспитания, о трудностях с наймом персонала в Шотландии и о недостатках моих предшественниц, у меня росло желание хорошенько его встряхнуть. Не знаю, кого я ожидала увидеть. Наверное, успешного, состоявшегося человека. Это чувствовалось по объявлению и по дому. Счастливчика, которому повезло в жизни — славные детишки, чудесная жена, интересная работа. А он оказался… каким-то самодовольным, что ли. Точно его со всех сторон обложили подушками. Нет, он не был толстым, просто обложен подушками — физически, эмоционально, в финансовом отношении. Сам он этого не понимал, и его неведение раздражало меня еще сильнее. Ты вообще понимаешь, как живут обычные люди? — хотелось мне закричать, когда он жаловался на садовника, который бросил их ради места учителя в Эдинбурге, и на домработницу, которая сломала измельчитель отходов за восемьсот фунтов и сбежала, боясь признаться, что натворила. Как они живут, не имея такого количества денег и привилегий? И пока Билл сидел передо мной, продолжая свой монолог, как будто на свете нет ничего важнее его бесконечных проблем, а Сандра глядела на мужа влюбленным взглядом, точно готова была слушать его до скончания века, ко мне пришло болезненное осознание: он эгоист. Самовлюбленный болван, который не задал мне ни одного личного вопроса — например, как я доехала. Ему было все равно. Не знаю, чего я ждала от встречи с человеком, не нашедшим времени поговорить с девушкой, которой собирался доверить своих детей, но я не подозревала, что он вызовет у меня такое отторжение. Надо держать себя в руках, иначе он прочтет это по моему лицу. Вероятно, Сандра почувствовала мое смятение, потому что засмеялась и сказала: — Дорогой, Роуэн не интересно слушать о наших семейных неурядицах. Ты ведь не станешь бросать столовые приборы в измельчитель, Роуэн? А если серьезно, все инструкции здесь. — Она похлопала по толстой красной папке, которую держала в руке. — Это копия документа, который я отправила тебе в электронном виде на прошлой неделе, и если ты не успела его прочесть, то здесь есть все, начиная с того, как работает стиральная машина, заканчивая временем отхода детей ко сну и их вкусовыми предпочтениями. Если вдруг возникнут сомнения, ответы ты найдешь здесь, и конечно же, ты всегда можешь позвонить мне. Ты загрузила «Хэппи»? — Простите? — не поняла я. — «Хэппи», приложение для управления домом. Я отправила тебе код авторизации? — А-а, приложение. Да, конечно. — Это самое главное, — обрадовалась Сандра. — Я создала тебе профиль со всеми необходимыми разрешениями. Приложение также может выполнять функции радионяни, хотя в комнате у Петры есть обычная. На всякий случай перестраховываемся. Что еще? Питание! Смотри, вот примерное меню. — Сандра вытащила из папки отдельный файл. — Я включила в него блюда, которые дети почти наверняка будут есть, и купила все ингредиенты, так что на первую неделю вы обеспечены. Здесь пароль к «Уэйтроуз онлайн» и кредитная карта на домашние расходы. Нам приходят уведомления, но ты и чеки сохраняй. Гм… что еще? У тебя, наверное, куча вопросов? Она произнесла это с надеждой в голосе, только я не совсем поняла, ждет ли она вопросов или надеется, что их не будет. — Да, я прочла письмо, — сказала я, хотя на самом деле только бегло пролистала талмуд, состоявший из пятидесяти страниц. — Конечно, распечатанный вариант тоже пригодится, вдруг понадобится освежить в памяти. В общих чертах я все поняла, что касается распорядка дня Петры, аллергии Элли и… Я осеклась, не зная, как назвать, по выражению Сандры, «взрывную личность Мэдди». Похоже, что с ней придется нелегко. Сандра уловила мое затруднение и печально улыбнулась. — Ох уж эта Мэдди! Ну, ничего, справишься. Рианнон проведет выходные в школе, чтобы отпраздновать окончание семестра, и приедет на следующей неделе. Я уже договорилась, чтобы ее привезли, об этом можешь не беспокоиться. Так… что я могла забыть? — Я не совсем поняла, когда вы уезжаете, — осторожно произнесла я. — Вы писали, что ярмарка начинается на следующей неделе, а когда точно? В субботу? — Ой, разве я не сказала? — удивилась Сандра. — Как я могла упустить из виду? В этом-то все и дело. Мы уезжаем в субботу, но не в следующую, а в эту. Завтра. Наверное, я ослышалась. — Что? Вы хотите сказать, что уезжаете завтра? — Д-да… — смущенно ответила Сандра. — Поезд в половине первого. Я… А что, это для тебя проблема? Если боишься, что не справишься так сразу, я могу перенести запланированные на первые дни встречи… Она замолчала. — Нет, все в порядке, — бодро сказала я, хотя у меня тряслись поджилки. — Надо же когда-то начинать. Какая разница, на этой неделе или на следующей. Ты спятила! — заорал мой внутренний голос. Ты окончательно свихнулась! Ты едва знаешь этих детей. С другой стороны, так даже легче, уговаривала я себя. — Все вопросы будем решать в телефонном режиме, — продолжала Сандра. — Я буду постоянно на связи. Если возникнут трудности, в середине недели смогу прилететь. Первые несколько дней на твоем попечении остаются только младшие, так что будет легче привыкнуть. Она вновь замолчала, и я наклонила голову — не в знак согласия, а чтобы скрыть свои истинные чувства. — Ладно, — сказала наконец Сандра, отставив чашку. — Петра уже спит, а Мэдди с Элли смотрят «Свинку Пеппу» по телевизору. Не хотелось бы полностью уступать тебе право уложить их в постель накануне моего отъезда. Если хочешь, можем сделать это вместе, чтобы ты получила представление, как все происходит. Я кивнула и прошла за ней через стеклянный храм к замаскированной в стене двери в кинозал. Шторы были задернуты, а пол, как и прежде, усеян сломанными игрушками. Девочки в обнимку полулежали на диване — во фланелевых пижамках, каждая прижимала к себе потертого плюшевого мишку. Мэдди сосала большой палец. Когда мы вошли, девочка с виноватым видом вытащила его изо рта. Я подумала, что надо будет поискать указаний на этот счет в папке. Мы сели на подлокотники с двух сторон дивана. Сандра любовно взъерошила шелковистые кудряшки Элли. Когда серия закончилась, она взяла пульт и выключила телевизор.