— Ооо-о-оо, мамочка-а-аа! — немедленно взвыл дуэт, хотя видно было, что вопят они больше по привычке, зная, что Сандра не уступит. — Пожалуйста, еще одну серию! — Нет, дорогие. — Сандра взяла на руки Элли, которая немедленно обхватила ее ногами за талию и уткнулась лицом в плечо. — Уже совсем поздно. Пойдемте наверх. Если вы будете хорошими девочками, Роуэн прочтет вам на ночь сказку. — Не хочу Роуэн, ты прочти, — прошептала Элли ей в плечо. — Ну ладно, посмотрим. Сандра перехватила малышку поудобнее и протянула руку Мэдди. — Пойдем наверх, золотце. — Я хочу, чтобы сказку читала ты, — упиралась Элли, пока мы шли по лестнице. Сандра закатила глаза и улыбнулась мне через плечо. — Давай сделаем так, — громко, с расчетом на меня, прошептала она Элли, — одну сказку прочту я, а вторую Роуэн. Договорились? Элли промолчала. Шторы на лестничной площадке были опущены, на пол падал розоватый свет ночника из комнаты Петры. Сандра проконтролировала чистку зубов и туалет, а я тихонько прошла по коридору к спальне девочек. Там стояли две кроватки с ночниками на тумбочках — один нежно-розовый, а другой — персиковый. Над каждой кроватью висели картинки в рамочках — отпечаток детской ножки, каракули, отдаленно напоминающие кошку, бабочка из двух отпечатков ладошек, а между рамками вились гирлянды, добавлявшие освещению мягкости и сказочности. Я осторожно присела на краешек одной кровати и через пару минут услышала топот ног и хныкающие голоса. — Тише, Мэдди, ты разбудишь Петру. Давайте быстренько в постель! Элли немедленно повиновалась, а Мэдди остановилась и сердито посмотрела на меня. Оказывается, я сидела на ее кровати. — Я тебе мешаю? — спросила я. Она ничего не ответила, лишь мятежно скрестила руки на груди, залезла в постель и повернулась лицом к стене. — Может, мне пересесть в кресло? — спросила я у Сандры, которая коротко засмеялась и покачала головой. — Нет, оставайся там. Мэдди нужно время, чтобы привыкнуть к новому человеку, да, котенок? Мэдди промолчала, и не удивительно. Наверное, жутко неприятно, когда тебя так обсуждают перед посторонними. Сандра начала читать сказку о Винни-Пухе, тихим, навевающим сон голосом. Дочитав до конца, она наклонилась над Элли. Девочка тихонько посапывала. Сандра поцеловала ее в щечку, выключила лампу и подошла ко мне. — Мэдди, — тихонечко позвала она. — Мэдди, хочешь послушать сказку Роуэн? Мэдди молчала. Сандра заглянула ей в лицо, все еще обращенное к стене. Глаза девочки были крепко зажмурены. — Спит! — торжествующе прошептала Сандра. — К сожалению, тебе не удалось проявить себя. Обидно, что я не услышала сказки в твоем исполнении. Поцеловав и Мэдди, Сандра заботливо подоткнула одеяло, отодвинула от лица дочки чью-то плюшевую лапу и выключила светильник. Постояла минутку, глядя на спящих дочерей, и пошла к двери. Я последовала за ней. — Закрой, пожалуйста, дверь, — попросила она. Повернувшись, чтобы выполнить ее просьбу, я увидела две смутно белеющие у стен кроватки. Неяркие ночники находились близко к полу, и в комнате царил почти полный мрак, но я уверена, что мне не показалось: из темноты на меня смотрела пара блестящих глаз. Потом они исчезли, и я закрыла дверь. Спала я в ту ночь плохо. Не из-за кровати, которая была очень удобной, и не из-за удушающей жары. Повозившись с настройками, мне удалось выставить комфортную температуру. И дело даже не в том, что я боялась остаться наедине с детьми. Положа руку на сердце, я радовалась, что избавлюсь от Сандры и Билла. А если уж совсем честно, то именно от Билла. Меня не покидали мысли о неприятном завершении вечера. Мы посидели немного на кухне втроем, болтая обо всякой всячине, а потом Сандра потянулась, зевнула и сказала, что идет спать. Она поцеловала мужа и направилась к лестнице. Я собиралась последовать ее примеру, но Билл, не спросив разрешения, налил мне и себе еще вина. — О, — нерешительно произнесла я, — я хотела… думаю, мне… — Давай, Роуэн, по последнему. — Он подвинул ко мне бокал. — Мы должны познакомиться поближе, ведь я, в конце концов, доверяю тебе детей, а тебя совсем не знаю. Билл ухмыльнулся, и на его загорелых щеках появились глубокие морщины. Интересно, сколько ему лет, подумала я. С виду было трудно сказать: сорок с небольшим или под шестьдесят. Очки без оправы, загорелое обветренное лицо и коротко остриженные волосы придавали ему вид человека без возраста, в духе Брюса Уиллиса. Несмотря на усталость от сборов и долгой дороги, я понимала, что в его словах есть доля истины, и с тяжелым вздохом взяла бокал. Он прав. Это единственный шанс узнать друг друга до его отъезда. Будет странно, если я откажу ему в такой малости. Подперев щеку рукой, Билл молча смотрел, как я поднимаю бокал и подношу к губам. Даже наклонил голову, следя за каждым моим движением. — Итак, кто же ты такая, Роуэн Кейн? — спросил он слегка заплетающимся языком. «Интересно, сколько он выпил?» — подумала я, а вслух как можно более непринужденно сказала: — Что именно вас интересует? — Ты мне кого-то напоминаешь, только не могу понять кого. Киноактрису? У тебя, случайно, нет знаменитых родственников? Сестры в Голливуде, например? Неуклюжая лесть заставила меня улыбнуться. — Исключено. Я единственный ребенок, из самой обычной семьи. — Может, на работе… У тебя в семье нет архитекторов? Вспомнив страховую контору, где работал отчим, я чуть не закатила глаза, но вместо этого твердо покачала головой. Билл посмотрел на меня поверх бокала, и на его переносице образовалась глубокая морщинка. — Может, эту… как ее… из «Дьявол носит Prada». — Мэрил Стрип? — чуть не расхохоталась я. Он нетерпеливо потряс головой. — Нет, другую. Как ее… Энн Хэтэуэй. Ты на нее похожа. «Одно лицо, — скептически подумала я, — только если бы Энн Хэтэуэй набрала двадцать кило, заимела шрамы от угрей и подстриглась у стажера». — Вы очень добры, Билл. Я впервые слышу столь лестное сравнение. — Значит, нет. Он перешел на мою сторону стойки, сел лицом ко мне на хромированный табурет и расставил ноги так, что я не могла шевельнуться, не задев его бедро. — Тут что-то не так. Я не могу отделаться от чувства, что мы уже встречались. У кого, говоришь, ты работала до нас? Я огласила весь список, и Билл разочарованно покачал головой. — Я никого из них не знаю. Наверное, показалось. Мне откуда-то знакомо твое лицо. Или ты на кого-то похожа… Черт. Мое сердце ушло в пятки. Я слишком часто попадала в такие ситуации, чтобы не понимать, к чему он клонит. Первая работа после школы, официанткой, когда босс сулил прибавку к зарплате, делая комплименты моему ярко-розовому лифчику. Всякие придурки в барах, преграждавшие путь к двери. Сексуально озабоченные папаши в садике, искавшие у меня сочувствия, потому что их женам после родов стало не до интима. Билл — один из таких. Он — мой работодатель. И муж Сандры. А самое страшное — что он… Господи, я не могу это произнести. У меня тряслись руки, и я крепче сжала бокал, чтобы скрыть дрожь. Я кашлянула и попыталась отодвинуться, но табурет застрял у края стойки. Мясистые ляжки Билла, затянутые в джинсы, преграждали мне путь, не давая слезть. — Ладно, я пойду, завтра ранний подъем, — сдавленным голосом сказала я. — Не спеши. — Он отобрал у меня бокал, наполнил его вновь и потянулся рукой к моему лицу. — Ты просто… у тебя… Билл мягким, слегка потным большим пальцем погладил уголок моей нижней губы, и я почувствовала, как он поставил колено между моих ног. К горлу подступила тошнота. Потом во мне что-то щелкнуло, я опрометью соскочила с табурета и пронеслась мимо Билла с такой резкостью, что вино выплеснулось из бокала и полилось на пол. — И-извините… я не хотела, — смущенно блеяла я, — я сейчас все вытру… — Ничего страшного, — ни капли не смутившись, сказал он. Его просто позабавила моя реакция. Он остался стоять, опираясь пятой точкой на табурет, а я схватила тряпку и стала вытирать пол у него под ногами. Какую-то секунду я смотрела на Билла снизу, а он на меня — сверху, и в моем сознании всплыла гадкая острота, слышанная тысячу раз и всегда сопровождавшаяся утробным гоготом: милая, раз уж ты все равно там… Я встала и швырнула пропитанную вином тряпку в раковину. Мое лицо горело. — Доброй ночи, Билл! — Доброй ночи, Роуэн. Я резко развернулась и в два счета взлетела по лестнице. Закрыв за собой дверь, я испытала невероятное облегчение. Сразу по приезде я распаковала вещи, и хотя эта комната еще не стала моим домом, я все же чувствовала себя на своей территории. Здесь можно было не притворяться идеальной няней Роуэн.