Я подошла ближе и указала на свои промокшие джинсы. Малышка вновь засмеялась. — Оэн мока! Оэн. Петра впервые попыталась произнести мое имя, и у меня защемило сердце от любви и грусти — как много я не могла ей рассказать! — Да, Роуэн мокрая, — сказала я, проглотив ком в горле, и невольно улыбнулась. Разворачивая коляску по направлению к дому, я обнаружила, что мы дошли почти до ядовитого сада. Оглянувшись на него через плечо, я начала толкать коляску по мощеной дорожке и вдруг резко остановилась. Что-то не так. Чего-то не хватает. Я долго не могла понять, в чем дело, и наконец сообразила: веревка, которой я завязала калитку, пропала. Не обращая внимания на Петру, требующую новых луж, я поставила коляску на тормоз и побежала к железной калитке, той самой, на фоне которой гордо позировал когда-то доктор Грант. Я прекрасно помнила, что завязала веревку на крепкий узел, находившийся слишком высоко, чтобы до него могли дотянуться дети. Толстая белая веревка пропала. Не просто развязана и отброшена в сторону, а бесследно исчезла. Кто-то свел все мои старания на нет. Кто и зачем? Этот вопрос не давал мне покоя, пока я, запыхавшись, бежала к Петре, и всю обратную дорогу. К моменту нашего возвращения Петра стала раздражительной и капризной. Посмотрев на часы, я поняла, что пропустила время перекуса и ей давно пора обедать. На колеса налипли комья грязи, однако заходить пришлось через парадный вход, поскольку ключ от буфетной остался внутри. Я кое-как сложила коляску, придерживая второй рукой рвущуюся к лужам Петру, и оставила на крыльце. Прижала палец к белой светящейся панели и шагнула назад. Дверь бесшумно отворилась, и мне в нос ударил запах бекона. — Кто там? — Я осторожно опустила Петру на пол, закрыла дверь и сняла грязные сапоги. — Кто там? — А, это вы… Узнав голос Рианнон, я взяла Петру на руки и направилась в кухню. Нам навстречу вышла Рианнон с сэндвичем в руке, с которого капал жир. Видок у нее был еще тот: под глазами залегли темные круги, словно она спала еще меньше, чем я. — Ты вернулась, — констатировала я очевидный факт, а она закатила глаза и прошла к лестнице, откусывая по дороге сэндвич. На пол шлепнулась капля коричневого соуса. — Может, возьмешь тарелку? — предложила я, но Рианнон уже скрылась за поворотом лестницы. Когда она проходила мимо, я уловила странный запах, настолько неуместный и в то же время знакомый, что остановилась как вкопанная. Сладковатый, чуточку гнилостный душок вернул меня в собственные подростковые годы. Когда ассоциация сработала, я поняла, что это вишневый запах дешевого алкоголя, исходящий наутро от человека, выпившего его накануне. Черт! От нее несло перегаром! Я убеждала себя, что мне нет до этого никакого дела — я взяла на себя уход за младшими детьми, не имею опыта работы с подростками и не знаю, как поступили бы Сандра с Биллом. Пьют ли современные четырнадцатилетние спиртное? Может, это считается нормальным? С другой стороны, я отлично понимала, что полностью заменяю родителей. Не важно, что думает Сандра, я видела достаточно. В поведении Рианнон меня многое настораживало. Вопрос только в том, что теперь делать. А что я могу, собственно? Терзаемая этими мыслями, я сделала Петре и себе сэндвичи и уложила малышку спать. Можно было, конечно, пойти и потребовать объяснений, но я прекрасно знала, что Рианнон найдет отговорки, если вообще соизволит со мной говорить. И тут меня осенило. Кэсс. Уж она-то знает, чем занимались детишки, и может ввести меня в курс дела. Вероятно, на вечеринке в честь дня рождения подавались легкие слабоалкогольные коктейли, и Рианнон каким-то образом ухитрилась выпить больше положенного. Я нашла текстовое сообщение от Кэсс и набрала номер. — Да, — ответил грубоватый, с шотландским акцентом, явно мужской голос. Я моргнула, удивленно посмотрела на телефон (неужели ошиблась номером?) и вновь поднесла трубку к уху. — Здравствуйте, — настороженно произнесла я. — Кто у телефона? — Крейг, кто же еще! Говорил явно не ребенок. Такой голос мог принадлежать человеку лет двадцати, а то и старше. — Ближе к делу! Какого хрена тебе надо, кто ты такая? Я ошарашенно открыла рот, не в силах вымолвить ни слова. — Алло! — раздраженно гаркнул Крейг. — Алло-оо!.. Черт побери тупых сучек, вечно ошибаются номером. И повесил трубку. Я захлопнула рот и медленно прошла на кухню. Номер мог принадлежать кому угодно, только не маме Элизы. Значит… Рианнон написала неправильный номер… Стоп, неувязочка. Я же получила сообщение от Кэсс. Получается, девчонка солгала. Скорее всего, она вообще не была у Элизы, а провела все это время с каким-то Крейгом. Я придвинула к себе планшет и решила написать письмо Биллу с Сандрой, только не знала, с чего начать: столько всего накопилось. С Рианнон? С поведения Мэдди? А может, со страшных находок на чердаке? Как я услышала странные звуки и мы с Джеком залезли туда и увидели зловещие надписи? Мне хотелось рассказать им все: о запахе разложения, преследовавшем меня до сих пор, о разбитой кукольной голове в мусорном баке, о странных рисунках Мэдди, о своем разговоре с Крейгом. Что-то не так, хотела написать я. Нет, чушь, здесь все не так! Но если я напишу о Рианнон и о Мэдди, Сандра с Биллом подумают, что я не одобряю их методы воспитания. Как я могу написать обо всем, что видела и слышала в доме, не рискуя быть принятой за еще одну суеверную дурочку? Как убедить людей, которые не видели этой жуткой комнаты наверху? Так, начнем с темы. Все, что приходило в голову, казалось мне безнадежно неадекватным либо до смешного мелодраматичным, и в конце концов я остановилась на незатейливой фразе: Новости из Хетербро. Отлично. Просто и ясно. Теперь переходим к сути. Дорогие Сандра и Билл! Я откинулась назад и погрызла отклеившийся уголок пластыря на пальце. Прежде всего хочу сообщить, что Рианнон вернулась сегодня утром живая и невредимая, хотя у меня возникли некоторые опасения по поводу ее поездки к Элизе. Да, хорошо. Четко, спокойно, одни факты. И никаких обвинений. Только вот как перейти от этого к «тупым сучкам, набирающим неправильный номер»? Не говоря уже о «Мы тибя нинавидем. Ухади». А самое главное — как объяснить, что я ни за какие коврижки не соглашусь спать в той комнате, прислушиваясь к шагам наверху, и дышать воздухом, в котором мне до сих пор чудится запах смерти и разложения? Я долго сидела, уставившись на экран, вспоминая скрип половиц на чердаке. Из прострации меня вывел плач Петры, раздавшийся из радионяни. Взглянув на часы, я поняла, что пора забирать девочек из школы. Я написала Рианнон сообщение: Уехала за девочками, когда вернусь, надо поговорить. Время поджимало. Оставив на планшете неотправленное письмо, я помчалась к Петре, переодела ее и усадила в машину. Я не вспоминала о письме родителям до девяти вечера. День прошел прекрасно. Мэдди с Элли очень обрадовались приезду старшей сестры, да и Рианнон вела себя с ними ласково и трогательно, совсем не похоже на юную гламурную стервочку из частной школы, роль которой она успешно разыгрывала передо мной. Несмотря на видимые признаки похмелья, она целых два часа играла с сестренками в Барби, затем съела пару кусков пиццы и смылась наверх. Я выдержала борьбу с водными процедурами, убаюкала Петру, уложила девочек, поцеловала их на ночь и выключила свет. Спускаясь в кухню, я мысленно готовилась к обещанной беседе, стараясь представить, как повела бы себя идеальная няня Роуэн. Спокойствие и твердость. Никаких наказаний и обвинений. Рианнон ждала меня внизу, барабаня пальцами по стойке. Увидев ее прикид, я вытаращила глаза. Полная боевая раскраска, высокие каблуки, мини-юбка и коротенький топик, оставляющий открытым проколотый пупок. О господи! — Послушай… — начала я, но Рианнон меня опередила: — Я иду гулять. Несколько секунд я ошеломленно молчала. Наконец пришла в себя и ответила: — Думаю, ты никуда не пойдешь. — Нет, пойду. Я улыбнулась. Я могла себе это позволить. Темнело. Ключи от «Теслы» лежали у меня в кармане, а ближайшая станция находилась почти в десяти милях. — Пойдешь пешком на этих каблуках? Рианнон тоже улыбнулась. — Нет, за мной заедут. Гм… неожиданно. — Ну вот что, Рианнон, все это очень здорово, но ты прекрасно понимаешь, что я тебя никуда не отпущу. Я должна позвонить твоим родителям. Сказать им, что… Черт, никаких обвинений! Надо просто дать понять, что я ее вычислила. — Мне придется сказать им, что ты вернулась домой с запахом перегара. Я надеялась сразить девчонку наповал, однако она почти не смутилась. — Думаю, не стоит. Я взяла телефон, который проверяла в последний раз перед ужином, и обнаружила электронное письмо от Сандры. Я открыла его — вдруг там что-то важное — и изумленно моргнула, увидев тему. Ответ на новости из Хетербро. Что? Разве я отправила письмо? Я зашла в свою почту Gmail с планшета, который использовали дети для игр, и, кажется… забыла выйти. Неужели Петра или кто-то из девочек случайно нажали «отправить»? Охваченная паникой, я открыла ответ Сандры, ожидая череды возмущенных вопросов. Однако в письме ничего такого не оказалось. Спасибо за отличные новости, Роуэн. Я рада, что Рианнон хорошо провела время у Элизы. Билл сегодня вечером улетает в Дубай, а у меня ужин с клиентом, но если что-то срочное, пиши. Завтра постараюсь позвонить девочкам по «Фейстайму». Обнимаю, Сандра. Что за чушь? Я ничего не понимала, пока не прокрутила страницу вниз и не нашла письмо, якобы отправленное мною в два часа сорок восемь минут, когда я уже уехала за девочками.