– Подлые мерзавцы хотят заполучить нашу страну, – возразил Стеапа. – Поэтому мы должны их убивать. – Разве не было войн прежде, чем пришли мы, саксы? – спросил я. – Были, ясное дело, – не сдавался Стеапа. – Глупые ублюдки враждовали друг с другом, потом с римлянами, а когда те ушли, обратились против нас. И если они побьют нас – вот только этого не будет, – то снова начнут истреблять друг друга. – Значит, это никогда не закончится. – Господи, ну у тебя и настроение! – простонал Финан. Я думал о «стене щитов», этом воплощении неразбавленного ужаса. Детьми, внимая песням в пиршественных залах, мы мечтали поскорее вырасти и стать воинами, облачиться в шлем и кольчугу, обзавестись внушающим страх мечом, густо унизать предплечья браслетами и слушать, как поэты воспевают наши подвиги. Но на самом деле это жуть, дерьмо, крики, стоны и смерть. В сказаниях про это ни слова, там все выглядит возвышенно. Мне довелось стоять во множестве «стен щитов», и теперь решался вопрос, придется ли мне встать в еще одну, самую большую и, как я опасался, самую страшную. Wyrd bið ful ãræd. * * * До Сестера мы добрались к исходу следующего дня. Леоф при встрече сначала обрадовался, потом перепугался, когда я сообщил, что битва в Вирхелуме еще может состояться. – Нельзя ее давать! – заверещал он. – Почему? – А если он победит? – Мы умрем, – грубо сказал я, – но решение пока не принято. – Что, если король решит дать бой в другом месте? – Тогда тебе придется удерживать Сестер до тех пор, пока не явится подмога. – Но… – начал было он. – У тебя здесь семья? – резко спросил Стеапа. – Жена, трое детей. – Хочешь, чтобы их изнасиловали и обратили в рабство? – Нет! – Тогда удерживай город. На следующее утро, под непрекращающейся моросью, мы отправились на север, к выбранному Анлафом полю. Стеапа все еще сердился на Леофа. – Болван трусливый, – ворчал он. – Его можно заменить. – Неплохо бы. – Некоторое время он ехал молча, потом широко улыбнулся мне. – Рад был повидаться с Бенедеттой! – Ему довелось встретиться с ней в Сестере. – Помнишь ее? – Еще бы! Такую женщину не забудешь. Всегда сочувствовал ей – такая женщина не должна быть рабыней. – Она не рабыня больше. – Но ты на ней не женился? – Итальянские суеверия помешали, – отозвался я. Стеапа расхохотался: – Главное, что она ложе с тобой делит! – А ты как? – задал вопрос я, зная, что его жена умерла. – Во всяком случае, один не сплю. – Он кивнул в направлении большего из двух потоков. – Это та река? – осведомился он. – Прямо позади нее ты можешь увидеть ореховые жерди. – Получается, мост будет у нас за спиной. – Да. Он погнал коня к мосту из обтесанных дубовых бревен, уложенных между высокими берегами. Ширина его позволяла проехать только небольшой крестьянской телеге. Стеапа остановился на мосту и обвел взглядом поток, отметив глубину русла и заросли камыша по берегам. Он недовольно хмыкнул, но ничего не сказал, только повернулся и посмотрел на ближайшие ореховые жерди, воткнутые в землю шагах в ста к северу, откуда начинался пологий подъем к невысокому гребню. С первого взгляда поле представало крайне неудачным выбором для битвы: выгодные позиции на высоте находились в распоряжении врага, а мы оказывались зажатыми на болотистой местности между обрывистыми берегами потоков. Стеапа повел коня дальше к ореховым жердям. Нас сопровождали Финан, Эгил, Торольф, Ситрик и дюжина воинов. Двое держали сырые ветки с облетающими осенними листьями. – Надо думать, эрслинги наблюдают за нами? – Стеапа кивнул в сторону деревьев на западном гребне. – Наверняка. – Что там? – Он указал туда, где на вершине гребня виднелся разрушенный частокол. – Бринстэп, усадьба. – Там люди Анлафа? – Были, – ответил Эгил. – Но позавчера ушли. – Возможно, уже вернулись, – уныло проговорил Стеапа. Он поехал дальше, ведя нас вдоль размеченного ореховыми жердями гребня, на котором Анлаф рассчитывал поставить свою «стену щитов». – Он держит нас за дураков, если думает, что мы согласимся на это место, – возмутился он. – Этельстан ему и так представляется ветреным простаком. Стеапа фыркнул, потом повел скакуна на запад, к высшей точке гребня. – Так ты полагаешь, Анлаф нанесет удар вниз по склону? – спросил он, глядя на мост. – Да. – Я тоже, – произнес он после недолгого раздумья. – И атаку также поведет по всей линии. Стеапа кивнул: – Но здесь будет нанесен главный удар. Именно здесь. – Прямиком вниз по склону, – согласился я. Он оглядел пологий склон: – Я бы, во всяком случае, поступил так. – Стеапа нахмурился. Он явно думал о том, что еще может предпринять Анлаф, но с первого раза, едва я увидел это место, другой план просто не приходил в голову. Мощная атака на правом его фланге позволяла прижать войско Этельстана к более глубокому из потоков. Кому-то удастся перебраться через овраг, но в панике многие утонут, еще большее число падет под клинками, а беглецов будет преследовать и избивать конница Анлафа, основную часть которой составляют люди Ингильмундра. Это их мы видели уходящими на восток – грабить Мерсию за Сестером. Я сомневался, что Анлаф или Константин располагают значительной кавалерией: лошадей трудно и невыгодно перевозить на кораблях, выходит, для погони они используют лишь тех коней, что удалось найти в Вирхелуме. Вот только если мой нарисованный углем план воплотится в жизнь, погоня произойдет с точностью до наоборот: Анлаф будет убегать, а мы – гнаться за ним. – Что, если главный его удар последует слева? – предположил Стеапа. – Он прижмет нас к меньшему из потоков, который легко перейти. – И он теряет преимущество высоты, – вставил Финан. Стеапа нахмурился. Он знал о моем предложении Этельстану, но понимал также, что у противника может иметься собственное видение. – Насколько умен Анлаф? – Не глуп. – Если мы согласимся принять бой здесь, он сочтет нас дураками. – Будем надеяться, что он именно так и думает. Пусть считает нас самоуверенными, убежденными, будто нам по силам сокрушить его «стену щитов». Мы осыплем его издевками.