– Выдр? – Финан сел рядом со мной. – Хорошее место для выдр. – Всех выловили. За их шкурки дают хорошую цену. – А зимородки есть. Я двух видел. – Моя бабушка говорила, что зимородок приносит удачу. – Будем надеяться, что она права. – Я коснулся молота. Как раз тут из-за деревьев выбежал Осви: – Люди приближаются, господин! По дороге! Я посмотрел на север, но ничего не увидел. – Они еще далеко. – Осви присел на корточки рядом со мной. – Человек тридцать. Все верхом и со знаменами. Странно. Флаги мы обычно разворачивали, идя в битву, но редко поднимали над небольшой группой всадников. – Может, пытаются нас отвлечь? – предположил я. – А сами послали отряд под прикрытием деревьев? – Господин, в лесу никого не видно, – ответил Осви. – Возвращайся на место и гляди в оба! – Лучше нам сесть верхом, – предложил Финан. Когда враг показался, я уже был в седле Сновгебланда. – Тридцать четыре, – сообщил Финан. – И у двоих в руках ветви, – сказал присоединившийся к нам Эгил. Мы на конях расположились так, чтобы оставаться в тени. – Ветви! – воскликнул Финан. – Ты прав. Я разглядел, что двое передовых всадников держат в руках ветви, густо покрытые листвой, – знак, что конные идут с миром. – Быть может, направляются в Сестер? – высказал догадку я. – Чтобы потребовать сдачи города? – А зачем еще? – Лучше нам вернуться поскорее, а то этот ублюдок Леоф еще согласится, – заметил Финан. Прежде чем я успел ответить, половина всадников свернула с тракта и рассредоточилась по пустоши, раскинувшейся между дорогой и потоком. Воины ехали небольшими группами и время от времени останавливались, чтобы осмотреться. Вид у них был точь-в-точь такой, будто они решают, не прикупить ли им кусок земли. Более многочисленный отряд остался на дороге. Один из конных вез связку копий, но двое с ветками погнали коней к гребню, с которого мы наблюдали за ними. – Мерзавцам известно, что мы здесь, – предположил Финан. Двое вглядывались в деревья, явно высматривая нас, потом замахали ветками, словно желая сделать свое послание более ясным. – Не очень хотелось бы высовываться, – с досадой проговорил я. – Но раз они предлагают мир, давайте посмотрим, что это за люди. Вместе со мной вниз по склону поехали Финан, Эгил, Торольф и Ситрик. Склон покатый, но берег реки был опасно обрывистым и скользким из-за ила. Сам же поток вздулся после недавнего ливня, бежал стремительно, при этом еще и подтопил густые камыши по кромке воды. Один из всадников с веткой подвел лошадь к противоположному от нас берегу: – Король просит тебя не переходить через реку. – Что за король? – Все короли. Ты согласен соблюдать перемирие? – До наступления темноты, – отозвался я. Посланец кивнул, бросил громоздкую ветвь и погнал коня к самому большому отряду. Тот тем временем проехал некоторое расстояние по направлению к Сестеру, затем остановился у дощатого моста, перекинутого через реку. Там всадники развернулись и стали глядеть на дорогу в том месте, где она уходила слегка на подъем к невысокому гребню, на котором ждали другие конные. Гребень этот, слишком низкий, чтобы назвать его вершиной холма, пересекал дорогу. – Что они делают? – спросил Ситрик. Ответ дал Эгил: – Отмечают место для боя. – Поле битвы? – проговорил Финан. – Там у них не копья. – Эгил кивнул на всадника с длинной связкой. – Это жерди орешника. – Наглые ублюдки. – Финан сплюнул в сторону речки. – У Этельстана наверняка найдется что сказать по этому поводу. Эгил, скорее всего, был прав. Противник выбрал поле для битвы и посылал вызов Этельстану, где бы тот ни находился. Так велела древняя традиция норманнов. Как только вызов принимался, все набеги и грабежи прекращались. Враг будет ждать, даст бой на определенном им месте, и побежденному полагалось принять те условия, которые продиктует ему победитель. – Что, если Этельстан не согласится? – поинтересовался Ситрик. – Союзники осадят Сестер. И вторгнутся в Центральную Мерсию. – Я посмотрел на восток, на дымы пожарищ, устроенных отрядом, который мы видели на прибрежной тропе. – А потом пойдут дальше на юг. Они хотят сокрушить Этельстана и его королевство. Люди, прежде ждавшие на невысоком гребне, направились к нам. – Анлаф. – Финан кивнул в сторону флага с соколом, который держал знаменосец. Там был с десяток всадников во главе с самим Анлафом. Последний же, вопреки теплой погоде, поверх кольчуги набросил огромную медвежью шкуру. На шее у него сверкало золото, как и на конской сбруе. Король был без головного убора, если не считать тонкого золотого обода. Приближаясь к берегу реки, он ухмылялся во весь рот. – Лорд Утред! Мы за тобой давно наблюдаем. Я бы мог тебя убить! – Многие пытались, государь, – ответил я. – Но я сегодня настроен благодушно, – весело продолжил Анлаф. – Даже жизнь твоего разведчика пощадил! Он повернулся в седле и махнул людям на дороге. Трое из них поехали к нему, и, когда они приблизились, я разглядел, что один из них Эдрик. Руки у него были связаны за спиной. – Он старый, как ты, – сказал Анлаф. – Ты знаком с моими спутниками? Двоих я знал. Селлах, сын Константина и принц Альбы, угрюмо кивнул мне, а рядом с ним стоял Торфинн Хаусаклюйфр, правитель Оркнейяра, более известный как Торфинн Раскалыватель Черепов. Он держал свою знаменитую секиру на длинном топорище и хищно ухмылялся. – Принц Селлах! – приветствовал я шотландца. – Надеюсь, твой батюшка пребывает в здравии? – Отец здоров, – сдержанно ответил Селлах. – Он здесь? – осведомился я, и принц просто кивнул. – Тогда передай ему привет. Надеюсь, скоро он отправится домой. Константин не поехал выбирать поле боя, и это означало, что именно Анлаф, будучи младше его по возрасту, командует армией. И похоже, что Анлаф наиболее опасный из противников. Король растянул в улыбке свой неестественно широкий рот. – Лорд Утред, ты пришел присоединиться к нам? – спросил он. – Мне сдается, государь, что у тебя и так людей хватает. – Будешь сражаться за христиан? – Принц Селлах христианин, – напомнил я. – Как и Овейн из Страт-Клоты. – Анлаф указал на седого мужчину, хмуро глядевшего на меня, сидя на высоком жеребце. – Кто знает, если боги даруют нам победу, может, эти люди сменят веру. Он посмотрел на дружинников, которые подвели Эдрика к берегу. – Ты знаком с Гиблеаханом с островов Судрейяр? – спросил Анлаф у меня. Судрейяр – норманнское наименование кучки избитых штормами островов, если плыть дальше от дикого западного побережья Альбы. Тамошний король Гиблеахан, здоровенный детина, мрачно восседал, сгорбившись, в седле. Его черная борода ниспадала почти до пояса, на котором висел огромных размеров меч. Я кивнул, он сплюнул в ответ. – Король Гиблеахан меня пугает, – весело заявил Анлаф. – Он утверждает, что его воины – самые свирепые в Британии. Они ульфхеднар, все до единого! Тебе известно, кто такие ульфхеднар? – Немало мне довелось их перебить, – парировал я. – Так что да, известно. Анлаф расхохотался: – Мои люди – тоже ульфхеднар! И они побеждают в битвах! Мы выиграли сражение не так давно. Одолев его. – Анлаф помедлил и указал на мрачного вида человека на крупном гнедом скакуне. – Это Анлаф Сеннкайрех. Всего несколько недель назад он был королем Глимрекра, пока я не разметал его флот! Не так ли, Паршивая Башка? Угрюмый только кивнул.