– Да. – Ответ прозвучал резко. – Ну и? Освальд поднялся: – Мне кажется, он лгун. Я молю Бога в надежде, что заблуждаюсь, но сколько ни стараюсь, не могу поверить ему. – А король верит. – Король верит, – уныло признал епископ. – Отец, ты сообразишь, как поступить, – заявил он, а потом резко развернулся и зашагал прочь. – Спасибо! – бросил я ему вслед. Нет ответа. – Освальд! – Снова ничего. Я встал. – Утред! Звук имени, в котором я ему отказал, заставил его обернуться. Я подошел к нему. – Почему? – спросил я. К моему удивлению, он скинул просторный капюшон и в свете костра я увидел, что лицо у него осунувшееся и бледное. И старое для своих лет. Короткие волосы и подстриженная борода были седыми. Мне хотелось сказать что-то, способное вернуть нас в прошлое, попросить у него прощения. Но слова не шли. – Почему? – повторил я вопрос. – Король боится, что скотты захватят Нортумбрию, – объяснил он. – Беббанбург всегда давал им отпор. И всегда будет давать. – Всегда? – переспросил он. – Вечно в этом мире только одно – милость Божья. Некогда наш род владел землей до Фойрта, теперь же скотты заявляют права на все, что лежит к северу от Туэда. И хотят заполучить остальное. – И король думает, что я не стану сражаться против них?! – возмутился я. – Я дал клятву защищать Этельстана и держу ее! – Вот только он не нуждается уже в твоей защите. Этельстан – самый могущественный из государей Британии, а его советники вливают ему в уши яд, твердя, что тебе не следует больше доверять. И он хочет, чтобы его флаг развевался над стенами Беббанбурга. – А ты не хочешь этого? Освальд помедлил, собираясь с мыслями. – Беббанбург наш, – сказал он наконец. – И я хотя скорблю о твоих религиозных заблуждениях, но верю, что ты будешь защищать крепость упорнее, чем самые отборные войска Этельстана, расставленные на ее стенах. Кроме того, для него это только пустая растрата воинов. – Пустая растрата? – Король убежден, что, если его план установления мира не сработает, острову Британия предстоит пережить самую ужасную войну в своей истории. И война будет не в Беббанбурге. – Правда? – Скотты способны победить нас только при условии, что к ним присоединятся язычники. А сильнейшие среди язычников – это ирландские норманны. Нам известно, что Константин посылал дары Анлафу. Он отправил ему скакуна, меч и золотое блюдо. Почему? Потому что он ищет союза. И если ирландские норманны нагрянут во всей своей силе, то изберут кратчайший маршрут. Они высадятся на западе. – Епископ помедлил. – Ты сражался при Этандуне? – Сражался. – Где предводителем северян был Гутрум? – Да. – А Альфред вел христиан? – За него я тоже бился, – напомнил я. Он оставил мои слова без внимания. – Значит, если Анлаф придет, отец, разразится война внуков. Внук Гутрума против внука Альфреда. И война эта начнется далеко от Беббанбурга. – Ты хочешь сказать, что мне следует отправиться домой и защищать его? – Ты сам лучше всех знаешь, что тебе следует делать. – Он порывисто кивнул и накинул капюшон на голову. – Доброй ночи, отец. – Утред! – окликнул я его, когда он повернулся. – Меня зовут Освальдом. – Он не остановился, и я не стал задерживать его. Какое-то время я стоял в одинокой тьме, обуреваемый нахлынувшими против воли чувствами. То были чувство вины перед сыном, от которого я отрекся, и гнев, вызванный тем, что он поведал мне. На миг на глаза навернулись слезы. Потом я зарычал, развернулся и зашагал обратно к костру, где меня ждали трое, на лицах которых читался вопрос. Дав наконец свободу гневу, я пнул бочонок с вином, а может, с козлиной мочой, и жидкость с шипением полилась в огонь. – Мы уходим сегодня ночью, – бросил я. – Сегодня?! – переспросил Торольф. – Именно. И тихо! – Господи! – выдохнул Финан. – Король не должен знать, что мы готовимся уехать, – подчеркнул я, потом обратился к Финану: – Мы уходим первыми: ты, я и наши люди. – Я повернулся к Эгилу и Торольфу. – Вы со своими воинами выступаете перед самым рассветом. Несколько ударов сердца все молчали. Вино еще булькало и шипело по краям костра. – Ты в самом деле считаешь, что Этельстан задумал украсть Беббанбург? – спросил Финан. – Я знаю, что ему нужна крепость! И он хочет, чтобы мы все четверо присутствовали завтра на его пире. А в это самое время в Беббанбург поскачет отряд с письмом к моему сыну. Мой сын Утред поверит всему, что будет написано в письме короля. Он откроет Ворота Черепов, люди Этельстана ворвутся в них и захватят Беббанбург. – Тогда нам лучше уехать прямо сейчас. – Финан поднялся. – Мы поскачем на юг, – сказал я Финану. – Потому что недалеко отсюда проходит римская дорога на Хеабург. – Ты это помнишь? – удивился ирландец. – Я знаю, что из Хеабурга на юг ведет дорога. По ней доставляли свинец и серебро в Лунден. От нас требуется всего лишь найти ее. Этельстан не ожидает, что мы пойдем этой дорогой. Он решит, что мы направимся в Кайр-Лигвалид и поедем вдоль стены на восток. – И по ней-то и предстоит ехать нам? – спросил Эгил. – Да. Эгил привел в Бургем намного больше людей, чем я, и мой расчет заключался в том, что Этельстан поверит, будто мы все двинулись по римской дороге на север, и вышлет погоню в том направлении, пока мы с Финаном как одержимые помчимся через горный край. – Выступайте перед рассветом, – напомнил я Эгилу. – И гоните быстро! Он отрядит за вами всадников. И поддерживайте огонь в кострах до самого отъезда – пусть думает, что мы все еще здесь. – Что, если люди Этельстана попробуют остановить нас? – спросил Торольф. – Не нападайте на них! Не давайте повода развязать войну против Беббанбурга. Пусть сами первыми прольют кровь. – Тогда мы можем драться? – уточнил Торольф. – Вы ведь норманны, разве вы способны поступить иначе? Торольф ухмыльнулся, но на лице его брата читалось беспокойство. – А когда мы возвратимся домой, то что станем делать? – осведомился он. Я не знал, что сказать. Этельстан наверняка истолкует мое бегство как враждебный поступок, но увидит ли он в нем связь с шотландским союзом? Меня раздирали сомнения. Не лучше ли принять его предложение? Но я лорд Беббанбургский и потратил большую часть жизни, чтобы вернуть себе эту великую крепость. Так неужто теперь безропотно уступлю ее Этельстану и буду смотреть, как его флаг развевается на моих стенах? – Если он нападет на нашу землю, – сказал я Эгилу и Торольфу, – постарайтесь заключить с ним мир. Не стоит умирать за Беббанбург. Если Этельстан не захочет мира, садитесь на корабли. Вернитесь к жизни истинных викингов! – Мы поведем… – проворчал Торольф. – …свои корабли в Беббанбург, – закончил за брата Эгил, и тот кивнул. Я долго и упорно сражался за свой дом. Его украли у меня в далеком детстве, и я прошел с боями всю Британию вдоль и поперек, чтобы вернуть утраченное. Теперь мне снова предстоит драться за Беббанбург. Перед нами лежала дорога домой. Глава 6 Мы скакали сквозь тьму, разбавленную неверным лунным светом. Когда облака закрывали луну, мы останавливались и ждали, пока дорога снова станет видна. А в самых трудных местах мы, спотыкаясь в ночи, вели лошадей в поводу, убегая от короля, давшего клятву быть моим другом. Потребовалось время, чтобы оседлать лошадей и навьючить на них мешки с провизией. Потом мы пробрались на юг мимо валлийского лагеря и двинулись к римской дороге, идущей от этих мест до самого Лундена. Нас заметили, разумеется, но никто из часовых не окликнул. Я бы уверен, никому в голову не придет, что едущий на юг отряд всадников собирается на самом деле бежать на север. Костры в покинутом нами лагере ярко полыхали – люди Эгила не жалели дров.