Как крепость, защищающую вас, И повод к высшей доле вечной скорби, — О зависти возможно ль говорить? Здесь нет Добра, которое могло бы Быть поводом к борьбе, а потому Ни партий, ни борьбы здесь быть не может; Никто искать не станет старшинства В Аду; никто, имея только долю Мучения, не будет столь тщеславен, Чтоб большего мучения искать. Имея эту выгоду союза Прочнейшего, и твердого согласья, И крепкого доверия, теперь Еще скорее можем мы, чем в Небе, Потребовать наследственных прав наших, И на успех надеяться скорее Мы можем здесь, чем было это там, Где было обеспечено нам счастье. Но надлежит теперь нам обсудить, Что лучше, чтоб достигнуть нашей цели: Открытую ль войну нам повести Иль обратиться к скрытому коварству? Кто может дать совет, пусть говорит!» Так он сказал, и встал Молох немедля, Могучий царь со скипетром, – сильнейший И самый смелый из борцов, что в Небе Сражались; после страшной битвы той С отчаянья он стал еще смелее. Он думал, что Предвечному по силе Он равен и скорей бы согласился Совсем не быть, чем быть слабей Его. Отдавшись этой мысли, позабыл он Страх перед всем – пред Богом, перед Адом Иль что быть может худшего. Он молвил: «Я – за войну открытую! Хитрить Не мастер я – не похвалюсь я этим; Хитри, кто в том нуждается; притом же Лишь вовремя полезна хитрость нам, Но не теперь. Пока хитрить мы будем, Ужели миллионы, что здесь ждут, В вооружении полном, знака к битве, Томиться будут в праздном ожиданьи, Как беглецы Небес, за свой приют Приняв беспрекословно эту яму Позорную – тюрьму, в которой мы Заключены велением тирана, Лишь потому царящего над миром, Что терпим мы Его? Нет, предпочтем, Вооружась огнем и гневом Ада, Немедленно, с неодолимой силой Напасть на крепость вышнюю Небес; Мученья наши обратим в оружье Ужасное, Мучителю назло, Чтоб Он, навстречу грому всемогущих Своих орудий, слышал адский гром; Чтоб молниям Его навстречу грозно Сверкал огонь наш мрачный, поражая Ряды покорных Ангелов Его; Чтоб был и самый Трон Его высокий Забрызган серой Тартара горючей, Которой Он придумал мучить нас! Но, может быть, покажется путь этот Чрезмерно трудным и крутым – подняться Открыто против высшего Врага? О, пусть, кто это скажет, поразмыслит, — Коль скоро он еще не усыплен Зловредной влагой озера забвенья, — Что к родине своей стремимся мы