– Ты – очаровашка, знаешь это? Он выпрямился, убирая руку от груди, и притянул меня в объятия. Я прижалась к нему. – Ты вызываешь во мне эти порывы. Сейдж позади нас изобразила, будто ее рвет, и я развернулась, чтобы показать ей средний палец, застав Уолша за тем, что он пялился на ее зад. Он поднял глаза, когда заметил, что я смотрю, его щеки покраснели, а я улыбнулась. Когда я развернулась к ним спиной, Сойер выпустил меня из рук и достал две коробки из столика, протянув их мне. – Подарок к помолвке. Мои глаза расширились. Дерьмо, это еще что? – Я ничего тебе не купила. Он отмахнулся. – Ты – мой подарок. На тебе даже бантик есть. – Он указал на бантик на платье под моим бюстом. Я улыбнулась, а потом стала распаковывать первый подарок. Я ненавидела сюрпризы, но любила подарки. А кто нет? Когда мой взгляд упал на пару белых «Конверс», инкрустированных тысячами крошечных стразов, я завизжала. – О боже, ты же такие совсем не носишь, – выглянула из-за моего плеча Сейдж, и Сойер щелкнул ее по макушке. Я рассмеялась, когда она показала ему палец, а затем скинула шлепки, натянув тонкие носки, которые он мне вручил, и влезла в кеды. – Они – мое самое драгоценное имущество, – сказала я и подняла на него взгляд, увидев, что он улыбается. – Теперь второй подарок. – Он откашлялся, внезапно занервничав. Его взгляд пересекся со взглядом Сейдж, и она кивнула, переходя на другую сторону комнаты поближе к Уолшу, чтобы дать нам немного личного пространства. Мой желудок скрутило от волнения, пока я срывала оберточную бумагу. Я сняла крышку с коробки. И когда мои глаза опустились на пару металлических наручников, у меня душа ушла в пятки. – Нет. Только не снова. Он не сделает этого. Меня охватила паника, и Сойер обхватил мое лицо руками. – Это не то, что ты думаешь. Не совсем, эти наручники ты можешь надевать и снимать по желанию. Никакой магии или ножа фейри не нужно, и они не будут бить тебя током. Они лишь перекроют твою магию и скроют твой запах. Я выдохнула. – Как? – Я провела пальцами по наручникам, втягивая воздух и ощущая на них запах магии. – Я заказал их несколько месяцев назад, до того, как ведьмы ополчились против нас. Теперь, если ты захочешь скрыть свои силы, сможешь это сделать, просто надев их, и если тебе понадобится волчица, стяни их. Как украшение. Они были металлическими внутри, но снаружи отделаны черной кожей с плетеными вставками. Выглядело это стильно. Мои глаза наполнились слезами. Подарок был очень ценным. После всего, через что мы вместе прошли, и всего, через что прошла я, он дал мне выбор. – Спасибо. – По моей щеке скатилась слеза. – Перестань плакать! Макияж, – раздался голос Сейдж из угла комнаты, и я засмеялась. Сойер наклонился ко мне и прижался губами к моим. – Я только хочу, чтобы ты была в безопасности, когда сама так решишь. Я низко зарычала. – Эта самая сексуальная вещь, которую ты когда-либо мне говорил. Он придвинулся. – Сегодня я сорву с тебя это платье за пять тысяч долларов еще до того, как ты дойдешь до кухни, – прошептал он. Тепло запульсировало внутри меня, а на губах заиграла самодовольная улыбка. – Обещаешь? – прошептала я, и он застонал, низко и соблазнительно. – Родители идут, – предупредила Сейдж, и мы оторвались друг от друга, улыбаясь. Двери раскрылись, и вошли мои мама с папой, одетые в самые прекрасные вещи, что я на них видела. – Ничего себе. – Моя челюсть отвисла при виде мамы в темно-синем платье и папы в черном костюме и синем галстуке. Мама покружилась на месте, и отец присвистнул. Я обняла их, и мы перекинулись парой слов, прежде чем в комнату вошли родители Сойера. Сдержав слово, альфа распорядился доставить несколько тонн сухпайков и одеял на место встречи, о котором я рассказала, и Астра ждала там вместе со Стрелой и группой других Паладинов, чтобы получить груз. Сойер посылал мне фото, чтобы я это видела, пока мне делали прическу. Они погрузили все на телеги и повозки, запряженные ослами, а некоторые просто взвалили мешки риса себе на плечи. Курт откашлялся, напряженность момента его встречи с моей мамой ощущалась в воздухе. Миссис Хадсон натянула улыбку, чувствуя себя неловко, в то время как ее муж казался холодным и безучастным. – Здравствуйте, мистер и миссис Каллоуэй, рад, что вы здесь, – сказал Курт и пожал руку моему отцу. Он мог бы включить в это приветствие и мою маму, но даже не взглянул на нее. Теперь я понимала, что он вел себя так потому, что ему слишком больно, а не потому, что он груб. – Спасибо, сэр. Рады быть здесь и очень счастливы за детей. – Мой папа посмотрел на Сойера, приобнявшего меня. Подошла миссис Хадсон, она поцеловала каждого из нас в щеку, задержавшись, чтобы восхититься моей прической. – Это – чудо, – сказала она, подмигивая, и я улыбнулась. Я начала привыкать к их характерам. Миссис Хадсон заботилась о внешнем виде и о том, чтобы все выглядело привлекательно, и я уважала это. И она тоже была немного шутницей. – Спасибо, что пригласил меня, Курт. – Голос моей мамы прозвучал негромко и примирительно. «Меня». Не «нас». Она пыталась загладить свою вину. Тогда он наконец и посмотрел на нее, и у меня замерло сердце, когда я увидела в его глазах сожаление. Он ничего не ответил, откашлялся и кивнул. – Пойдем? – Он указал на дверь, которая вела в главный зал. Дамы кивнули, взяв своих кавалеров под руки. Бедная мама. Бедный Курт. Надеюсь, время залечит их раны. Юджин сказал что-то в запонку, как это делают агенты ЦРУ, и открыл дверь. Рев толпы оглушал, он выдернул меня из мыслей о маме и Курте. Я услышала гостей до того, как их увидела. Сколько их там? Они все будут разглядывать меня? Мог ли кто-то из них учуять запах Паладина, исходящий от меня? Может, стоило надеть наручники, а не оставлять их в коробке в комнате. Прежде чем я запаниковала, Сойер потянул меня в толпу, которая расступилась, и я натянула на лицо улыбку. – О боже, они все здесь из-за нас, – сказала я Сойеру, используя нашу связь. Он усмехнулся. – Это странно, – продолжила я. – Это нормально. Тебе просто не нравится быть в центре внимания, – сказал он. Это было правдой. – Для такого случая мне нужна футболка. Не смотри на меня, веди себя спокойно. Я здесь только ради еды. Сойер снова хихикнул, и я стала вглядываться в лица присутствующих. Я узнала лишь пять человек. Двух учителей, двух студентов и… – Что здесь делает мать Мередит? – воскликнула я в голове Сойера так громко, что он поморщился. Мама Дарта Вейдера, как и полагается, была одета в кроваво-красное платье, она стояла и смотрела на меня из-за фонтана с шампанским. Сойер удивился, почему я спрашиваю, а потом кивнул. – О, Мередит во всем призналась. Про ожерелье с любовным приворотом, парня, который выпил зелье, чтобы выглядеть как я. Все это совершила Мередит. Я остановилась и повернулась, чтобы посмотреть на него. – Нет, я видела лицо Мередит, когда тот парень превратился обратно в себя. Она выглядела удивленной. Может, ожерелье и ее рук дело, но точно не парень и не нападение вампира. Он нахмурился.