– Твоя мама – моя Мередит, – сказал он, и я нахмурилась. – Что? Он сделал глубокий вдох, выдохнул, и цвет его глаз стал возвращаться к голубому. – Она публично унизила меня, как это сделала Мередит с тобой, и я никогда не забуду этого чувства. Я любил ее. Я хотел провести остаток жизни с ней, а если она этого не хотела, ей нужно было отказаться от участия в отборе. Упс. Я знала, о чем он говорил, но он ошибался. – Мередит меня не унизила. Ваш сын это сделал. И вы правы, моей маме не следовало участвовать, но она была бедной, а вы размахивали бесплатным образованием перед ее носом, словно морковкой. Чего вы ожидали? Он посмотрел на меня так, будто я была диким зверем, который ворвался и напал на него. – Люди со мной так не разговаривают. – Его голос прозвучал взволновано. Видимо, это правда. Все боялись альфу, даже такого робкого, как он. – Я вас не боюсь, сэр. Я хочу, чтобы у нас с вами были хорошие отношения. Хочу, чтобы мы стали счастливой семьей. Хочу подарить вам внуков и смотреть, как вы с ними играете, и приглашать вас на ужин без недосказанностей между нами. Хочу быть настоящей рядом с вами. Но вы ошибаетесь. Паладины – не ваши враги. Он открыл рот, чтобы что-то произнести, но я остановила его, подняв руку. – Они – нет. Одна старая ведьма, тысячу лет назад, – да. Они слабы, они умирают от голода, и они расплачиваются за ошибку тысячелетней давности. У нас есть запасы еды. Я не могу спать по ночам, зная, что в нескольких километрах отсюда тысячи волков медленно гибнут, когда мы можем помочь. Он вздохнул. – Я рад, что Сойер выбрал тебя. Ему будет нужна сильная женщина, чтобы держать его в узде, если он хочет стать альфой в эти трудные времена. Я была готова принять это за комплимент. Он поднял руки и потер виски. – Тебе пришлось помахать у меня перед носом моими будущими внуками, так? – усмехнулся он. На моем лице растянулась улыбка. – Просто держите это в уме, сэр. – Должно быть, та целительница-Паладин действительно произвела на тебя впечатление. Астра. О да. Вот почему он думал, что я одержима помощью Паладинам. Я кивнула. – Ей около шестнадцати, и она – сплошь кожа да кости. Она рискнула своей жизнью, чтобы спасти Уолша. Он потер лицо. – Если я соглашусь, это не останется незамеченным нашим народом. Я не смогу прикрыть такую большую операцию. Фургоны с едой, необходимое военное сопровождение, это невозможно скрыть. Люди решат, что Паладины больше нам не враги. – Что ж, сэр, насколько мне известно, многие против нас. Может, у нас уже достаточно врагов? Может, пришло время поискать союзников. Он застонал. – Ладно, Деми. В виде исключения. Я перелетела через стол и обняла его, завизжав от счастья. Его тело застыло на секунду, будто он не знал, каково это – обнимать кого-то, а потом его руки обхватили меня. – Хорошо, хорошо. Иди делай свои девчачьи дела, пока я над этим работаю. – Он отпустил меня, и я отстранилась с улыбкой. – Спасибо, сэр. Я развернулась и собиралась выскочить из комнаты. Будем надеяться, это поможет Паладинам продержаться еще неделю или две, пока они не найдут другой выход. – Деми? – Курт окликнул меня. Я оглянулась на него, он улыбался. – Я рад, что мой сын женится на тебе. С самого первого дня, когда Сойер сказал, что влюбился с первого взгляда в белокурую богиню в Дельфи, я знал, кто ты. Твоя мать была единственной волчицей, которую я изгнал за весь срок своего правления. Любовь с первого взгляда? Он сказал так своему отцу? Ничего себе. Курт продолжил. – Я боялся, что ты причинишь ему боль, что не полюбишь его в ответ, и ему придется заключить фиктивный брак из-за проклятия. Ой. Так вот как он это видел? Он всегда очень хорошо относился к миссис Хадсон, но любил ли ее? Может, не так, как любил мою маму. – Безответная любовь никому не идет на пользу, – пробормотал он. Черт, в этот момент он выглядел как потерянный мальчик, и я осознала, насколько сильно это проклятье затронуло его семью. Оно принуждало к бракам, которые ни за что бы не были заключены, если бы не это. Он встряхнулся. – В любом случае, я вижу вас двоих вместе, и знаю, что у вас будет долгая и счастливая жизнь. – Он улыбнулся. Это было одной из самых приятных вещей, что он мог сказать. – Будет, – уверила я. – До тех пор, пока он понимает, что счастливая жена означает и счастливую жизнь. Я указала на свою футболку, как у Сойера: ее раздобыла для меня Сейдж. Он усмехнулся, качая головой. – Давай, иди отсюда. Я улыбнулась. – Спасибо еще раз. Когда вышла за дверь, я подумала, что все прошло гораздо лучше, чем я могла надеяться. Я испытывала любовь и уважение к будущему свекру, и поняла, что люди – это несовершенные существа, пытающиеся справиться с сердечной болью и травмами. Но я хотела настоящих отношений, а настоящие люди спорили и высказывали свои претензии. Я хотела обращаться к свекру с вопросами, которые меня беспокоили, а не замалчивать их. Он выслушал меня, и мы пришли к соглашению. Черт возьми, это было приятное чувство. Я покинула отель в приподнятом настроении. – Он слишком мягко к тебе относится, – прокомментировал Юджин, когда я запрыгнула в машину. – Ха. Мягко? Сначала он устроил мне головомойку, – сказала я. Юджин хмыкнул. – Знаешь, он всегда хотел дочку. После смерти близнеца Сойера они пытались снова и снова, но безуспешно. Я замерла. Проклятье. Оно позволяло иметь только двух детей, а когда брат-близнец Сойера умер, больше детей они не могли завести. Неудивительно, что они ненавидели Паладинов. Проклятье отобрало у них шанс иметь дочь. – Это очень грустно, – сказала я. – Это жизнь, – возразил он. Точнее и не скажешь. Глава двенадцатая Я вошла в номер, который отель выделил для семьи, чтобы мы смогли выйти из него в главный зал все вместе. Мы приехали немного рано, но Сойер уже был здесь, он написал об этом на мой новый телефон, который мне доставили в парихмахерскую по его распоряжению. Распаковав его, я сделала селфи и запостила фотографию в инстаграм[2]. – Мне нужен доктор! – Сойер схватился за сердце, когда я вошла в комнату в новом платье; мои волосы были закручены в каскад блестящих кудрей. – Я женюсь на самой красивой девушке в мире, и я не могу дышать. Я улыбнулась.