– Аарон! – гавкнул Мэнчи, и она немножечко вздрогнула. – Это так его звали, да? Я кивнул, жуя: – Ага. Так и звали. – Он никогда его вслух не произносил. Но я знала. – Добро пожаловать в Новый свет. – Я укусил еще, оторвал особенно тугой кусок зубами, охнул, потому што попал на больное место во рту, выплюнул кусочек баранины и изрядно крови. Она проводила плевок взглядом, отложила еду, полезла в сумку и извлекла маленькую синенькую коробочку, чуть побольше, чем зеленая, костровая. Открывалась она кнопкой, а унутри оказались помимо всего прочего белая пластиковая материя и небольшой металлический скальпель. Со всем этим она встала и направилась ко мне. Когда она потянулась к моей физиономии, я отодвинулся. – Перевязка, – сказала она. – У меня свое есть. – Это лучше. Я еще отодвинулся. – Ты, – посопел носом. – Ты типа осторожнее… И головой для выразительности покачал. – Болит? – Ага. – Вижу. Сиди тихо. Она рассмотрела попристальнее мой опухший глаз и скальпелем отрезала кусок материала. Собралась уже приложить мне это к глазу, но я невольно опять отодвинулся от ее касания. Она промолчала и просто стояла так, протянув ко мне руки, ждала. Я вдохнул поглубже, глаза закрыл и придвинулся обратно. Бинт лег на распухшее место, и там мгновенно стало прохладнее, боль начала отползать, словно ее перышком отгоняли, так – шшшууухх! Еще один – на порез у линии волос; пальцы обмахнули лицо, и еще один – под нижней губой. Это все было так хорошо, што я даже глаза открыть забыл. – Для зубов у меня ничего нет, – предупредила она. – Ничего, – почти прошептал я. – Блин, это реально круче моих. – Они частично живые, – ответила она. – Синтетическая человеческая ткань. Когда ты вылечишься, они отомрут. – Угу, – буркнул я, как будто и вправду понял, про што она толкует. Последовало уже более долгое молчание, достаточно долгое, штобы я открыл глаза. Она уже сидела опять на своем камне и наблюдала за моей физиономией. Мы подождали. Видимо, так оно и было надо. А оно правда было, потому што, подождав немного, она заговорила сама. – Мы разбились, – тихо сказала она, глядя в сторону; потом кашлянула и повторила: – Мы разбились. Был пожар, мы летели низко. Думали, что обойдется, но что-то случилось с предохранительным шлюзом, и… – Она раскрыла руки, показать, што было после «и». – Мы разбились. Замолчала. – Это были твои ма и па? – спросил я через некоторое время. Но она только посмотрела в небо, пустое и синее, с облачками, похожими отсюда на кости. – А когда встало солнце, пришел тот человек. – Аарон. – Это было ужасно дико. Он орал, вопил, а потом ушел. Я попробовала убежать. – Она сложила руки. – Я все время пыталась, штобы он меня не нашел, но только ходила кругами. И где бы я ни спряталась, он меня находил, не знаю как, пока я не нашла эти… хижины. – Строения спаклов, – подсказал я, но она меня на самом деле не слушала, только посматривала временами. – Потом пришел ты, – закончила она. – Ты и твоя говорящая собака. – Мэнчи, – представилась говорящая собака. Я заметил, што она была очень бледная. А когда наконец посмотрела на меня в упор, глаза ее были мокры. – Что это за место? – спросила она, и голос у нее был такой… малость сипловатый. – Почему животные разговаривают? Почему я слышу твой голос, когда у тебя губы не шевелятся? Почему я слышу твой голос целой… целой кучей? Все слова друг на дружке, словно одновременно говорят девять миллионов тебя? Почему, когда я смотрю на тебя, я вижу картинки других вещей? Почему я видела, что тот человек… Голос растаял. Она подтянула колени к груди и обхватила руками. Надо скорее отвечать, а то она опять начнет качаться. – Мы – поселенцы, сеттлеры, – начал я; она на это подняла глаза, но колени не отпустила (спасибо, хоть не качается). – Приземлились тут основать Новый свет. Лет двадцать назад или типа того. Но здесь были чужие. Инопланетяне. Спаклы. И они… не хотели, штобы мы тут были. Я пересказывал то, што знает каждый мальчишка в Прентисстауне, – историю, которую даже такой тупица, как ваш покорный, выучил назубок. – Люди годами пытались жить мирно, но спаклы отказывались. И тогда началась война. На этом слове она опять опустила глаза. Я продолжал: – Спаклы воевали микробами. Болезнями. Такое у них было оружие. Они выпустили микробов, которые делали разные вещи. Один должен был, по идее, уничтожить всю нашу скотину, но от него животные только начали говорить. – Тут я посмотрел на Мэнчи: – Што совсем не настолько весело, как кажется. А еще от одного начался Шум. Я посмотрел на нее. Подождал. Она ничего не сказала. Но мы вроде как оба знали, што будет дальше, потому как эта тема уже всплывала. Я поглубже вдохнул. – Этот убил половину мужчин и всех женщин, в том числе и мою ма, и открыл мысли выживших всему миру. Она уткнулась подбородком в колени. – Иногда я слышу его ясно, – сказала. – Иногда могу точно сказать, што ты думаешь. Но не всегда. По большей части это просто… – Шум, – подсказал я. Она кивнула. – А инопланетяне? – Нет больше инопланетян. Еще кивок. Мы еще минутку посидели, игнорируя очевидное, пока это не стало совсем уже невозможно. – Я умру? – тихо спросила она. – Он и меня тоже убьет? Слова в ее произношении звучали по-другому, но значили все равно то же, и мой Шум сказал возможно, но я заставил рот произнести: – Не знаю. Она смотрела на меня, ожидая большего. – Я правда не знаю, – с нажимом выговорил я. – Если бы меня на прошлой неделе спросили, я бы сказал – да, точно. Но сегодня… – Я поглядел на рюкзак, в котором пряталась книга. – Я не знаю. – Посмотрел на нее: – Надеюсь, што нет. Но возможно, встрял мой Шум. Возможно, ты и вправду умрешь. И хотя я попытался прикрыть его другим Шумом, это было так ужасно нечестно, што умять его вглубь не слишком удалось. – Прости. Она не ответила. – Но возможно, если мы доберемся до следующего поселения… – начал я, но не закончил, потому што ответа на самом деле не знал. – Ты пока не заболела. Это уже што-то. – Ты должен предупредить их. – Это она сказала себе в колени. – Што? – Когда ты пытался читать ту книгу, раньше… – И вовсе я не пытался… – выдал я как-то слишком громко. – Внутри тебя все равно было видно слова. И слова были «ты должен предупредить их». – Я знаю! Я знаю, што там написано. Ну, конечно, «ты должен предупредить их». Естественно! Дубина.