Впервые с тех пор, как узнала свой диагноз, я перед ним заплакала. И рассказала ему о Симоне. Призналась, что счастлива. Наверно, это звучит странно, ведь мне осталось жить только 36 часов. Но все так и есть. Я люблю его. И люблю моего папу больше, чем когда-либо прежде, и Миранду тоже. И я люблю Тильду. Сейчас, когда нам известно, как все произошло, и я не пытаюсь ничего больше выяснить, мозг уже не работает столь напряженно и эмоции вышли на первый план. Я снова увижусь с Симоном. Мы договорились встретиться там, где все началось. Этой ночью уже можно будет наблюдать Фоксуорт невооруженным глазом. P.S. Мы с папой решили, что нам надо пойти на службу в церковь. Я буду там вместе с моей семьей и Симоном. По-моему, мы будем чувствовать себя лучше среди людей. Забавно, что даже я сама так считаю. СИМОН На этот раз мы взяли с собой одеяла и подушки. Люсинда положила голову мне на плечо. Мы вдвоем на причале смотрим на небо. Если бы было пасмурно, мы бы ее не увидели. Но сейчас она блестит над верхушками деревьев с другой стороны озера. Фоксуорт. Наша смерть. Я прижимаю Люсинду ближе к себе и закрываю глаза. Мне слышно, как вода плещется под причалом. Слабый шум ветра в кронах деревьев. Дыхание Люсинды. – Интересно, о какой звезде Тильда писала в своем письме? – говорит она. – Она еще находится на расстоянии сорока световых лет от нас. Я открываю глаза. Мой взгляд автоматически находит Фоксуорт. Мне кажется или она на самом деле уже светит ярче, чем несколько минут назад? – Через сорок лет они увидят нас лежащими здесь, – говорит Люсинда. Я поднимаю руку и машу нашим зрителям, находящимся в другой солнечной системе. Люсинда смеется, следует моему примеру. – Они увидят и нашу первую встречу тоже, – говорю я. Люсинда приподнимается на локтях и смотрит на меня. Ее глаза блестят в темноте. – Если бы не Бомбом, ты притворился бы, что не увидел меня? – спрашивает она. – Да, – признаюсь я. – Откуда я мог знать, как ты на меня отреагируешь? – Мне просто хотелось, чтобы ты ушел. – Она кладет голову мне на грудь. – Я думала, ты из тех, кто считал себя просто обязанным поговорить со мной. Мои пальцы ласкают ее щеку. Она подтягивает одеяло к подбородку. – То есть, не будь Бомбома, мы бы здесь не лежали, – резюмирует она. – И если бы я не отправился на пробежку в тот день, пусть даже был с похмелья. – И если бы я не пришла сюда, пусть это стоило мне огромного труда. Рыба плещется в озере. В остальном вокруг царит тишина. Чувствуют ли что-то птицы? Они ведь летают над всем земным шаром, используют солнце, и небо, и магнитные поля, чтобы найти свой дом. Они же должны заметить новую звезду, которая светит ярче всех остальных. Догадаться о приближении беды. – Подумать только, а мы ведь могли пройти мимо друг друга, – говорит Люсинда. – Сейчас мы вместе, – отвечаю я, цитируя Стину. – Это самое главное. Она поднимает голову. Нежно целует меня в губы. – Я по-прежнему пряталась бы дома, если бы не Тильда, – говорит Люсинда. – Она вернула меня к жизни. Я киваю. Люсинда снова кладет голову мне на грудь. Комар жужжит у моего уха, привлеченный запахами наших теплых тел, и я его прихлопываю. Это первый кровопийца, замеченный мною здесь этим вечером. Осень уже полностью вступила в свои права. – По-моему, послезавтра был бы дождь, – говорю я. – Идеальная погода, чтобы остаться дома и посмотреть фильм. Я чувствую, как шевелится ее щека, когда она улыбается. – Это твой прогноз погоды? – Да. – Какой фильм мы бы тогда смотрели? Я размышляю: – Какой-то в меру хороший. Не слишком плохой, иначе мы выключили бы его, но и не шикарный, иначе нам пришлось бы слишком много отвлекаться на экран. Один из тех, какие смотрят, когда у тебя куча времени в запасе. – Плюс из тех, где особо много не потеряешь, если пропустишь что-то. На случай, если бы нам, например, захотелось поласкать друг друга. – Точно. – А потом тогда? – Секс. – А потом? – Мне всегда хотелось съездить в Южную Америку. – И мне тоже. – О'кей. Мы взяли бы академический отпуск и посетили бы Бразилию, Чили, Перу… – Представляешь, сколько всяких вкусностей мы смогли бы съесть. – И как много мы купались бы. Мы целыми днями валялись бы на пляже. – И пьянствовали бы по ночам. Каждый вечер пили бы за мое выздоровление. Она гладит мою грудь. – И я хотел бы посетить Доминику, – говорю я. – Ты бы не стала возражать, если бы мы завернули туда по пути домой? Люсинда кивает: – Конечно нет. Но потом нам следовало бы упорядочить нашу жизнь. Я ведь только начала учиться в гимназии. – Ты продолжила бы плавать? – Да, но я не хотела бы больше выступать ни за какую команду. И постаралась бы получить другое образование, связанное с искусством. Плавала бы, только если бы у меня появлялось желание. И попробовала бы написать книгу. Я беру ее руку. Целую с тыльной стороны. Опускаюсь к кончикам пальцев. Потом поднимаюсь назад к запястью. – А ты? – спрашивает она. – Что ты делал бы после нашего возвращения домой? – Прежде всего я навестил бы Эмму и моего новоиспеченного крестника. А потом продолжил бы учиться в школе. – Ты закончил бы раньше меня. – Да. Но у меня нет ни малейшего представления о том, чем я хотел бы заниматься. – У тебя хватило бы времени для принятия решения. Ты придумал бы что-нибудь, пока мы пьянствовали и купались по ночам на чилийском побережье. – Конечно. – Мне нравится наше будущее, – говорит Люсинда.