Я поднимаю на нее взгляд. В голове все как в тумане, словно сразу после пробуждения от сна. – Не знаю, – признаюсь я. Я смотрю на ее коротко подстриженные волосы, аккуратно обрезанные ногти, до блеска начищенную обувь. Униформа сидит на ней идеально. – Почему ты это делаешь? – спрашиваю я. – Сидишь здесь в роли няньки, я имею в виду. Зачем ты приходишь сюда? Она улыбается: – Об этом каждый может себя спросить. Мне становится интересно, продолжала бы она ходить на работу, если бы Джудетт выбрала ее, а не Стину. И насколько тяжело далось Джудетт принятое решение. – Спасибо, что пыталась помочь мне, – говорю я. – Благодари лучше свою знакомую. Она меня убедила. – Ты думала, что я убил Тильду, не так ли? Мария делает глоток кофе: – Я надеялась, что ошибалась. – Из-за Джудетт? Мария косится на меня. – Да, – отвечает она. – Помимо прочего. Своей немногословностью она сродни Джудетт. Они более похожи друг на друга, чем мои мамы. – У тебя не осталось никаких других непроверенных версий? – спрашиваю я. – И у тебя тоже, надеюсь? Я качаю головой. – Хорошо, – говорит Мария, и я понимаю, что она мне нравится. – Что произошло бы, если бы ты нашла убийцу? – интересуюсь я. Она размышляет какое-то время. – Я не знаю. Осталось меньше двух недель. Кто бы это ни сделал, у него тоже есть близкие. Это разрушило бы их жизнь. – Она тяжело вздыхает. – Будем надеяться, что того, кто это сделал, мучают угрызения совести. Другого наказания в нашей ситуации, пожалуй, не существует. Мы одновременно поднимаемся со скамейки. Она протягивает мне свою руку, я пожимаю ее. Это выглядит излишне официальным, учитывая как много у нас общего. Не будь Фоксуорт, Джудетт, наверно, была бы сейчас частью моей новой жизни. Некой бонусной мамой, которая принимала бы участие в наших обедах, отпусках и прогулках с Бомбомом. – Береги себя, Симон, – говорит она. – Ты тоже. – Привет Джудетт. Я обещаю ей передать его. Выйдя на улицу и подойдя к машине, я вижу, что Люсинда спит на пассажирском сиденье, и осторожно закрываю за собой дверь. Завожу мотор. Она наморщивает лоб, но не просыпается. В ее руке телефон. Наверное, она писала в TellUs. Люсинда выглядит гораздо моложе, когда не видно ее глаз. Теплый свет вечернего солнца смягчает черты ее лица. До ее квартала я еду как можно осторожнее. Специально проезжаю мимо дома Тильды и вижу, что автомобиль Томми стоит рядом. Я сворачиваю на улицу Люсинды. Останавливаюсь немного в стороне, там, где ее отец не сможет нас увидеть. И кладу руку на плечо Люсинды. Она растерянно смотрит на меня. Оглядывается. – Ой. Я заснула, – говорит она. Наши взгляды встречаются. – Что она сказала? Манге был там? – Да. Она отклоняется на подголовник. – Что нам теперь делать? – спрашивает она, но не ждет ответа: мы оба знаем, что нечего. Неужели она тоже исчезнет из моей жизни, как только выйдет из машины? Пожалуй, нас связывала только Тильда. А теперь все закончилось. Осталось ждать конца. Люсинда открывает дверь машины. – Ты… – начинаю я. – Извини, – перебивает меня Люсинда. – Я не могу больше говорить. СИМОН ОСТАЛОСЬ 1 НЕДЕЛЯ И 4 ДНЯ Финал чемпионата Швеции. Пятьдесят тысяч человек заполнили «Френдс арену» в Стокгольме. Премьер-министр произнесла речь. Среди публики масса знаменитостей. Королева помахала рукой с одной из трибун. Время от времени у комментаторов от волнения перехватывает дыхание. Три человека пробежали голыми по полю. Джудетт сидит рядом со мной. Эмма лежит на другом диване, вытянувшись во весь рост. Но все мои мысли совсем о другом, я полностью погружен в себя. Ничего не вижу и не слышу, точно как в то майское утро, когда мы узнали страшную новость. Моя семья видит мое состояние, но я не могу рассказать им, что мы искали убийцу Тильды и сдались. На экране забивают гол, и толпа в телевизоре ревет. Мы слышим те же звуки из соседних квартир, они вырываются из открытых окон с противоположной стороны улицы. Бомбом поднимает голову. Скулит обеспокоенно. – Это и есть опиум для народа, – говорит Стина, стоя в дверном проеме кухни. – Что? – спрашиваю я. – Ничего. Она возвращается к своему компьютеру. Я слышу сдавленный стон, потом ее пальцы начинают барабанить по клавиатуре. Сирены за окном. Мне становится интересно, слышит ли их Люсинда. Может, она тоже сидит как на иголках? Даже если матч не показывают на больших экранах, вечером в городе все равно будет хаос. Кто знает, скорее всего, опять пострадает масса народу. Возможно, появятся новые Тильды. Я поднимаюсь с дивана. Бомбом таращится на меня с пола. Провожает взглядом, когда я иду к себе в комнату. Я сажусь на кровать. Закрываю глаза. – Тильда? – говорю я и весь обращаюсь в слух. Надо было спросить Стину, как я могу поговорить с ней. И услышать ее, если она ответит. – Тильда? – говорю я снова. – Мы правда пытались найти того, кто тебя убил. Но не смогли. Из квартиры под нами слышен пьяный смех. Я заставляю себя сосредоточиться на Тильде. Пытаюсь увидеть ее перед собой. Наше первое свидание в кафе на Стургатан. Она в постели, только вырвалась из объятий сна. Пикник в парке с Юханнесом и Амандой. Но я лишь смутно вижу ее черты. Словно уже забыл, как она выглядела. – Люди думали, что я убил тебя. Я хотел, чтобы они поняли… мне нужно было их общество. Я боялся одиночества. Кому, как не тебе, понять меня? Но мне теперь на это наплевать. Они мне больше не нужны. Слова, кажется, рождаются сами по себе, и, только закончив фразу, я понимаю смысл сказанного. Впервые эта мысль сформировалась в моей голове до конца. Они мне больше не нужны. И уже довольно давно. – Ты сказала, что той Тильды, которая была со мной, наверно, никогда и не существовало. Но это не так. Ты ошибалась. Конечно, чего-то я о тебе не знал, но я хорошо представлял тебя как человека. И любил тоже. И делал это по-настоящему…