В итоге его брат Андерс увел беднягу оттуда. Эрика, естественно, последовала за ними. Мы, оставшиеся, слышали крики Класа до тех пор, пока входные двери не закрылись за ними. Каролин сразу принялись утешать ее родители и священник. А я побежала наружу искать Миранду. Она сидела вместе с Молли на парковой скамейке за Линдгорденом. И мной овладела гордость за мою сестру, когда я увидела ее. Она утешала Молли таким же образом, как Тильда поступала со мной, когда мы были меньше. Она гладила ее по спине так естественно, как никогда не получалось у меня. Они слышали крики и звон разбивающегося фарфора. – Мне пора домой? – спросила Молли. – Думаю, да, – ответила я, хотя мое сердце сжалось от боли, когда я подумала, насколько ужасной, наверно, стала ее жизнь. А Молли посмотрела на меня, втянув голову в плечи, и сказала, что она ненавидит Истинную церковь… и Класа тоже. – Они ходят на церковную службу почти каждый вечер и читают Библию по несколько часов каждое утро. Только мама нормальная, но она притворяется такой, как они, чтобы избежать скандалов. Я спросила Молли, приходится ли ей тоже притворяться. И тогда она посмотрела на меня задиристо, слегка рассеяв мои худшие опасения, а потом сказала, что ее окрестили в Истинной церкви, но «поскольку они знают, что я не верю в Бога, мне не надо туда больше ходить. По их словам, Бог видит, что я отступница, поэтому они молятся вместо меня». Немного спустя прибежал Андерс с раскрасневшимся лицом. – Пошли, Молли, – сказал он. – Нам надо ехать домой. Клас плохо себя чувствует. Перед тем как встать со скамейки, Молли еще сильнее втянула голову в плечи. Потом Миранда рассказала, что она спросила ее, не хочет ли она прийти к нам в гости. Но Молли не может встречаться с теми, кто не принадлежит к Истинной церкви. Однако они в любом случае обменялись номерами друг с другом, поэтому, я надеюсь, им, по крайней мере, удастся поболтать немного тайком. Молли нужна подруга вроде моей сестры. Папа пришел и забрал нас. У Миранды накопилась масса вопросов, и он все больше нервничал по мере того, как мы разговаривали об этом. Он классический ученый и ненавидит все связанное с религией. Внезапно мне пришлось защищать ее и объяснять Миранде, что христиане сильно и в лучшую сторону отличаются от представителей Истинной церкви. Мы проехали мимо поминального луга, где лежал мамин пепел и скоро будет лежать пепел Тильды. А менее чем через три недели и наш тоже. Наши крошечные частицы смешаются с их крошечными частицами. – Хорошо, что придет комета и мне не понадобится заниматься твоими похоронами, – сказал папа, когда Миранда не слышала. В его исполнении это напоминало очень грубую шутку, и я засмеялась. Но, по-моему, здесь больше правды, чем мы осмеливаемся себе признаться. Я думаю, он боялся того, через что пришлось пройти Каролин: хоронить собственное дитя. СИМОН ОСТАЛОСЬ 2 НЕДЕЛИ И 4 ДНЯ Яне знал, что у нас контрольная, – говорю я и таращусь на лист бумаги, испещренный цифрами и знаками, которые мне никогда не приходилось видеть прежде. Я окидываю взглядом классную комнату. Солнце светит в окна, ветки берез медленно раскачиваются на ветру. На них только недавно распустились листья. Снаружи весна. Юханнес поднимает глаза на меня, сочувственно смотрит и продолжает писать. Ручки скрипят по бумаге со всех сторон. Хампус уже закончил. Он улыбается мне, а потом наклоняется над партой и натягивает кепку на глаза, собираясь немного подремать. Рядом с ним сидит Али и барабанит пальцами по кнопкам своего микрокалькулятора. Я вздрагиваю, когда кто-то бьет рукой по моей парте, и поворачиваюсь на стуле. Наш учитель математики Рольф смотрит вопросительно. – Тебе с чем-то нужна помощь? – спрашивает он. – Я не учил, – признаюсь я. – Думал, мы больше не ходим в школу. Кто-то хихикает. Рольф наклоняется ко мне: – Ты понимаешь, что мне придется поставить тебе неуд, если ты не справишься с контрольной? И до меня доходит, что я многое проспал. Нет никакой кометы. Мир продолжил жить обычной жизнью без меня, а я перечеркнул свое будущее. Тяжело чувствовать себя неудачником, все внутри холодеет, когда я снова смотрю на задание контрольной. Теперь страницы белые. Но если кометы нет и все идет своим чередом, тогда, значит, Тильда жива. Я встаю со стула, выскакиваю из класса и бегу туда, где должна заниматься она. Тильда стоит у окна. В солнечных лучах ее волосы отливают медью. – Привет, – говорю я. Тильда не отвечает, просто поворачивается ко мне. Муха ползает по одному ее глазу. Она, моргая, пытается избавиться от нее, но безрезультатно. – Нам нельзя быть здесь, – говорит она. – Сегодня вечером случится что-то ужасное. Теперь мы за стекольной фабрикой. Несколько мух ползают между ее губами. Я пришел слишком поздно. Я просыпаюсь, и мое сердце стучит так сильно, словно оно пытается выскочить из груди. Джудетт стоит в дверном проеме с моим ноутбуком в руке. Она стучала? Я взглядом ищу на полу телефон. Вспоминаю, что отдал его вчера Эмме. – Сколько времени? – спрашиваю я. – Скоро половина второго. Я проспал полдня. Тем самым нечаянно приблизил конец. – Симон, – говорит Джудетт, и я замечаю, что она странно смотрит на меня. – Сейчас звонила Мария. Появилось видео о тебе на Youtube. Все тело напрягается. – Какое еще видео? – спрашиваю я. Джудеп входит в комнату. Садится на край кровать. Ее явно одолевают сомнения. – Одна девица говорит, что занималась с тобой сексом. В тот вечер, когда умерла Тильда. Блондинка. Та самая, имени которой я даже не знаю. Я таращусь на ноутбук. – Покажи, – говорю я. Джудетт поднимает крышку. Открыто окно Youtube. Большие глаза смотрят прямо в камеру. Лицо без макияжа, ровно освещено, словно она сидит перед окном. Видео называется «Я занималась сексом с убийцей». 238 просмотров пока. Я качаю головой. Джудетт закрывает крышку снова. – Что она говорит? – спрашиваю я. – Она не утверждает, что секс не был добровольным, – говорит Джудеп быстро. – Ничего такого. Главным образом болтовня о том, что ты мог с таким же успехом расправиться и с ней… вроде как все время думал о другом… якобы, скорей всего, планировал убийство уже тогда. Я смеюсь. – Мы уже написали заявление, – продолжает Джудеп. – Но ты знаешь… Ей нет необходимости заканчивать предложение. Никто из нас не верит, что видео удалят, что кто-то вообще будет читать какие-то заявления. – Если ты решишь посмотреть потом, не читай комментарии, – говорит Джудеп. Я киваю. А затем злоба волной накрывает меня. Я страстно ненавижу Тильду. Из-за нее я попал в такую ситуацию. Огромное спасибо, Тильда, за тот кошмар, в который ты превратила мою жизнь. – Мне жаль, что вся эта чертовщина продолжается, – говорит Джудетт. – Мне тоже, – бормочу я и встаю с кровати. Эмма оставила мой телефон на кухонном столе. Джудетт включает телевизор, и я слушаю его, пока кипячу себе воду для чая. Несколько европейских стран открыли клиники для самоубийц. Из-за мертвых тел, среди которых встречаются целые семьи, резко ухудшилась санитарная обстановка в густонаселенных районах. Я наливаю воду в чашку. Намазываю себе бутерброд. Стину куда-то вызвали ночью. Кто-то нашел свою жену мертвой в ванной. Она приняла таблетки? Воспользовалась бритвой? Смог бы я поступить так же? Эта мысль крутится в голове, и сердце начинает биться быстрее. Смог бы я поступить так же? Нет. Но кто знает, возможно, однажды я иначе отвечу себе на данный вопрос. А вдруг в конце концов смогу? Внезапно возникает ощущение, что две с половиной недели слишком большой срок и его вряд ли удастся выдержать. Я сажусь за стол. Лоб и виски покрываются холодным потом. Я смотрю на телефон. Подтаскиваю его к себе. Включаю. Он подключается к Интернету, и на меня обрушивается лавина сообщений. Их двенадцать. Почти все с незнакомых мне номеров. Я встаю, хочу убежать. Но мне некуда идти. Мобильник гудит на столе. Имя Люсинды на экране. Я поднимаю его. Вибрация распространяется по всему телу. Я отвечаю исключительно из-за желания прекратить ее.