– Что ты имеешь в виду? – Примерно два местных года назад в здешних горах погибла группа геологоразведки Дантея. Водитель не справился с управлением и уронил вездеход в ущелье. Провели следствие, вопросов не возникло, результаты работы группы уцелели – район, где они работали, оказался бесперспективным… – Но? – Но спустя полгода в этом «бесперспективном» районе начались разработки. – Поня-атно… – протянула Яна и замотала головой. – То есть совсем непонятно. Результаты геологов подменили? Но зачем? – Интересно, – Паша задумчиво взял разогретую упаковку с борщом, открыл и начал есть. – А если это до Дантея дойдёт? – Вот в том-то и дело! Такое ощущение, что эти… Зотов, тварь прожорливая, отдай мою еду! – Ой, прости, давай я тебе новый разогрею. – Я разогрею, – Яна полезла в баул. – А то ты и третий рацион слопаешь и не заметишь. А ты, Лер, рассказывай дальше. Я пока не очень понимаю, что к чему, но как-то не нравится мне, как это всё звучит. – Такое ощущение, что местные боссы не очень боятся, что дело дойдёт до колониальной администрации. Или они рассчитывают, что в случае чего смогут улететь с прибылью, или… – Или уверены, что их… хм… контрагенты смогут их от Дантея защитить. Интересно. И – да, Яна, ты права, мне тоже не нравится, как это звучит. Даже если мы ничего не найдём по главному направлению, уже эта информация окупает наше здесь появление. – Это ещё не всё, – Адлер выглядел и довольным, и встревоженным одновременно. – Тут та-акая вишенка на торте есть!.. Но я ничего не скажу, пока не поем. – Лер!.. – Сожрал мой борщ? Теперь жди и страдай. Паша демонстративно глянул на часы. Адлер подчёркнуто долго выбирал, куда поставить контейнер, салфеточкой счищал с плоского камня пыль, протирал руки антисептиком… Яна грызла шоколадку, всем видом показывая, что ей это всё неинтересно и вообще, она выше подобных мелочей. Паша усилием воли заставил себя отвернуться и начал изучать унылый пейзаж вокруг. Он знал Лера и не сомневался: приятелю очень быстро самому невмоготу станет держать при себе интересную информацию. А вот если показывать, что тебе не терпится, он из принципа молчать будет. Они все этим грешили, так или иначе. – Итак… – Лер продержался почти десять минут, это был своего рода рекорд. – Обещанная вишенка на торте. Я заинтересовался и начал искать – вдруг эти непонятные инспектора где-то на видео засветятся? Нашёл несколько эпизодов. Конечно, здешние камеры – редкостное старьё, я вытянул, что мог, но толку от этого мало. Но две интересные вещи в итоге получил. Во-первых, эти ребята очень здоровые – в плане здоровья, а не размеров – и лощёные. Даже по сравнению с Дантеем. А во-вторых, по результатам первого анализа мелкой моторики и манеры движения система идентифицировала их как нас. – Что?! – В смысле? – Как Чёрных. Более углублённый анализ показал отличия, но это отменные бойцы-рукопашники. – Ничего себе… Ещё какие-то потеряшки? – Которым очень нужен тета-феррит в промышленных количествах. Плохо звучит. Очень плохо. Они помолчали. Яна медленно начала собирать в пакет пустые контейнеры, подняла на товарищей задумчивый взгляд: – Мальчики, а вот вопрос. Это всё, конечно, очень важно, и Крыс нам будет благодарен… минут десять, наверное, но… Но что мы на самом деле тут ищем? – Сам пока не знаю, – Паша развёл руками и проводил взглядом пакет с галетами, который запасливая Яна заботливо свернула и убрала в карман. – Но она что-то тут оставила. – Ты уверен? – Да, уверен. Зачем ей сюда мотаться? На корабле всё пусто. От слова «совсем», она даже в его каюту гранату швырнула… Значит что? Значит, она сюда летала не для того, чтобы что-то взять. А чтобы оставить… Если это «что- то» не сгорело в его каюте, конечно… – Но что? Если я правильно понял, они прилетели сюда группой, забрали людей, а потом она вернулась – и? И что? Они помолчали, и вдруг Яна встрепенулась и застыла, напряжённо вскинув голову: – Так, парни. Тихо! – Что такое? – Паша подтянул гауссовку поближе. – Что-то не то… Что-то заработало у нас. Яна была пилотом до мозга костей, она привыкла не просто слушать корабль, а чувствовать его, нутром улавливать сбои в системе, смену предохранителей дефлекторов, и уж если она говорит, что что-то заработало… Паша уставился на мирно стоящий в расщелине МДЧ, а практичный Адлер уже достал и включил сканер. – Паш, да не там! Где-то в наших вещах! – Яна начала рыться в баулах. Лер, глядя на экран сканера, покачал головой: – Чисто всё, никаких передач или лишних… Хотя нет, есть лёгкое фоновое возмущение. Ну и ушастая ты, Яночка! Это точно не маячок. Но что? Адлер медленно поводил сканером по сторонам и остановился, глядя на Пашу. – Зотов? Что у тебя в карманах? – Блин! – Пашка хлопнул себя по лбу и вытащил из куртки тот самый браслет, найденный в утилизаторе. – И ты эту непонятную фигню так в кармане и таскал, псих ненормальный?! – Ян, постой! Он включился… Они втроём нависли над «непонятной фигнёй». На равномерно-чёрной части нарисовалась тоненькая светящаяся рамочка, а в ней горела точка. По низу – или по верху – экрана шли какие-то символы. Паша покрутил браслет, но точка упорно показывала в одном направлении. – Дай сюда, – Адлер выхватил браслет и начал нарезать круги вокруг стоянки. Паша переглянулся с Янкой, та, изобразив на лице этакое утрированное непонимание, пожала плечами. Паша постарался ответить так же. Адлер, забыв обычную невозмутимость, носился вокруг, подходя то ближе, то дальше, в какой- то момент вообще скрылся между скал и вернулся только спустя несколько минут. Иногда он замирал и шевелил руками, работая с коммом – вычислял что- то, наверное. Наконец, страшно довольный, подошёл к ним: – Я всё понял. – Что? – Символы – это дистанция. Могу только примерно сказать, сколько нам идти. Километров десять, плюс-минус. – Ни о чём, считай. – Да. И что важно: в том направлении нет городов. Чуть в стороне один посёлок с вахтовиками, там человек пятнадцать-двадцать максимум. – Хорошо. Меньше народу – меньше проблем. Лучше, конечно, без проблем, но если что… – Понятно, командир, – Яна кивнула и начала собираться. – Если что, мы будем помнить о них, – кивнул Адлер. – Надеюсь, до этого не дойдёт… Лер, а как ты вообще допёр, что это? Ты этот язык знаешь? – Нет. Просто я побегал вокруг, символы менялись. Определённо, точка указывает направление, а вот символы, верхний ряд, это расстояние. Конечно, всё это очень примерно… – Ладно, груз разобрали и пошли. Паша любил это состояние: когда вся болтовня заканчивается и наконец начинается работа. Вернее, конкретная задача – дойти до точки. Долететь до места. Ввязаться в драку – а там видно будет… Паша знал, что Адлер намного умнее его, Янка – куда лучший пилот, но понимал, почему друзья единогласно признали его командиром. Потому что он умел и мог принимать решения. Адлер будет часами мусолить интересную задачку, Янка или поторопится, или сядет перебирать варианты, сомневаясь и ища оптимальный. А он просто отметает сомнения, хлопает ладонью по столу, по ноге, по консоли, и говорит: «Ладно. Действуем». И они топают под пыльным небом чужой планеты на другом конце галактики, Адлер с браслетом-пеленгатором впереди, за ним – Яна, он, с оружием – замыкает. И всё сильнее и ярче подступает ощущение: с каждым шагом они приближаются к разгадке. И поиск, который длится почти полтысячи лет, вот-вот будет закончен… Наверное. Тим Найдёнов Так оно часто бывает: вроде всё хорошо, опасности нет, и проблемы вроде решили – и тут судьба тебе р-р-раз по морде! Чтобы не расслаблялись. Я как раз подрёмывать начал, сидя у костерка, Вил закончил решать мировые проблемы и дрыхнет, зараза, только во сне подмявкивает и порыкивает. Снится что-то бедолаге. Мак продолжает читать лекцию Инге, размахивая руками и всячески активно жестикулируя. В общем, ляпота, что б и не вздремнуть-то? Хатон, даже когда он увлечённо на пальцах излагает тонкости диагностики, всё-таки рейнджер-хатон. Услышит, учует, унюхает, если что. Нам бы их на Сахай, уверен, жертв в разы меньше было бы. Но хатонов в армию не берут, не так уж и много их, да и на планете они нужнее, если честно. Уж не знаю, услышал Мак что или учуял, но я вам так скажу: вопль «Тирекс!» – будильник не хуже, чем выстрел гаусс-ружья над ухом. М-да… А вот как раз гаусса-то у меня с собой и не было. А ведь хотел взять что-нибудь посерьёзнее ПОССа и дробовиков. «Мы только по краешку прогуляемся, в глубь не пойдём…» Угу, вот и прогулялись. Чтоб я ещё раз пошёл в лес налегке! Да ни в жизнь! Я вообще ещё в прошлую бытность на Теллуре базовый курс рейнджеров прослушал и про этих тварей знаю достаточно. Это в гало тирексов показывают как тупых здоровенных монстров, которые только и мечтают, как бы растоптать или сожрать что человека, что хатона. На деле всё не так. Мы тирексам неинтересны. Мы не добыча и не враги, за фигом на нас отрываться? А вот вездеходы они действительно не любят. То ли запах им не нравится, то ли звук двигателя, то ли в размерах дело, но любой уважающий себя тирекс считает своим долгом загнать и убить каждый встреченный вездеход. А так – сколько было случаев, когда тирекс подходил к лагерю, смотрел и уходил. Они, кстати, и не такие большие, как в гало показывают, и встречаются куда чаще. И умные. Конечно, не как терродонты, но всё-таки. Короче, всякое бывает, но по норме тирексы нас не трогают. Те же кшерки куда опаснее, а солги так вообще… Сначала попробуют сожрать, а потом думать будут. Но есть одно исключение. Если приблудное чудище, не зная, куда идёт, влетит в зону пугалок, которыми посёлки и курорты отгораживают, то от шока у него башню на время сорвать может запросто. И вот тогда врагом тирекса становится любое живое существо, и плевать на размеры и прочие тонкости. Так что главный для нас вопрос был: откуда эта тварь появится. Если справа – то, скорее всего, он выйдет, посмотрит и уйдёт. А вот если слева… И почему я не сомневаюсь, что эта зараза именно слева и припрётся? – К морю, – прошипел Мак. Инге с огромными глазищами пыталась растолкать Вила. Я вздёрнул физика за шкирку… нет, не встанет. Забросил на плечо. – З-зачем к морю? – Бегом! – я подтолкнул Инге в спину. Если серж, тьфу, рейнджер говорит делать, надо делать, понимаешь ты зачем или нет, не важно. Хотя если что, на пляже мы будем, как на ладони. Не в воду же он собирается прятаться! Здесь не защищённая лагуна, у берега твари похлеще тирекса оказаться могут… Но Маку виднее. Так что я с Вилом на плече и с Инге за руку выскочил на берег и понял, зачем нас Мак сюда погнал. Метрах в ста поперёк всего пляжа в воду уходила гряда скал. Скалы – это не редкий лесок и не заросли кустов, там вполне можно укрыться. Тирекс не горный козел, по камням ему не с руки скакать. Горный козел? А, ладно, вспомню, разберусь. Не до того сейчас. Рванули мы на встречных расходящихся курсах: тирекс – разумеется, слева, со стороны курорта, кто бы сомневался в нашем везении! – ломанулся к лагерю, а мы к гряде кинулись. По всему выходило, что пока эта тварь продирается через молоденькие сосенки, а потом упоённо топчет костёр, мы успеем уйти в скалы и спрятаться. И всё бы у нас получилось, но я же вроде говорил, что наш физик во сне звуки всякие издавал? Так вот, не знаю уж, что ему приглючилось-привиделось, может, неудобно я его тащил или ещё что, но момент он выбрал… Короче, Вил полоснул меня по руке когтями и издал боевой клич. Попросту говоря, завыл. Громко, долго, с руладами и переливами. А потом снова благополучно отключился. Тирекс ответил. Вот это было очень похоже на то, как в гало показывают: дикий низкий рык, аж уши заложило – и тварь появилась из подлеска. Красиво и эффектно, вот только мы не в галозале сидели. И по всем признакам выходило, что тирекс разъярён до предела: шея и верхняя часть груди ярко-жёлтые, губа вздёрнута, клыки на максимальную длину выдвинуты… Мак оскалился не хуже твари, прижал уши, крикнул: