– И что там? – Я подтянул коробочку к себе и бесцеремонно открыл. – Бомба? – спросил я, вытаскивая расписанный рунами и украшенный камнями-накопителями стальной шар чуть больше крупного яблока. – Всего лишь универсальная накопительная сфера! – с раздражением бросил Август. – Да вы что! Один в один – бомба. Сами-то чего не передадите? – Допустим, ловушки я пройду, так он же бешеный. Кто мне гарантирует, что он воздушной кувалдой не врежет и вообще говорить захочет? Короче, передай Гарри, что я прикрою его от отца, а он прикроет нас от лорда-наместника. Большой любви не обещаю. Просто мир. – Я в ваши разборки не лезу, – отмахнулся я. Врет или правду говорит, но тащить эту штуковину Гарри – верх глупости. – Сто фунтов! – пообещал Август. Определенно надо обновить гардероб, а то непонятно, за кого меня принимают. Хотя в этом есть и плюсы. Фейрберн о моем образовании явно не догадывается. Если этот шарик – пакость, то Фейрберну важно, чтобы я доставил ее Гарри. Защита от дурака должна быть мощной, значит, просто так не рванет, можно попытаться понять. – Триста! – заявил я. – И сразу не понесу. Ближе к вечеру. Мне еще в пару мест заглянуть надо. Фейрберн выложил на стол три новеньких сотенных купюры. Я забрал их вместе с коробкой, сунул в саквояж и отправился искать, где в этом городе подают хаггис. Ну и еще для того, чтобы посмотреть, будет ли слежка. Удивительно, но ее не было, а может, и была, но намного профессиональней предыдущей. Либо этот шарик сам за собой следит. Я отобедал, нашел книжный магазин и купил три книги по рунам и артефакторике, в которых, помнил, имелась информация о многосоставных накопителях. Продавец за лишнюю пару фунтов обещал назвать пару женских романов всем, кто будет спрашивать о моих покупках. С таким набором я и добрался до собора Святого Павла на границе Рапси и Старого города, спросил викария Макса и отправился по адресу, выданному мне священником, обратно в Рапси. Макс Хэмиш Вуд жил на третьем этаже типовой четырехэтажки из красного кирпича в пяти кварталах от Гарри. Я постучался в его дверь. Открыл мужчина в мятой пижаме с лицом и носом боксера да грубыми руками работяги. Набожностью от него не пахло, зато запах сигарет и дешевого виски присутствовал. А на лице читалось большое желание послать меня в дальние дали. – Мистер Вуд? – спросил я. Викарий вместо ответа наклонился ко мне и шумно втянул воздух носом. – Проблемы с духами? – Есть с одним, но к вам я по вампирскому вопросу. – Ха, заинтриговал. Входи. – Викарий распахнул дверь. – Благодарю. – На горюющего родственника ты не похож, парень, так чем же тебя заинтересовали эти проклятые Господом твари? И почему пришел ко мне? Я знаешь, больше с бестелесными тварями вожусь. Чаю нет, у меня была бессонная ночка, так что говори по делу. Сесть можешь туда. Вуд указал на единственный стул у круглого стола, заваленного богословскими книгами и вполне научными работами по низшим эфириалам. Кроме книг на столе имелась полная окурков пепельница, пустая бутылка джина и одинокий стакан. – Вы коульер, а я знаю одного из ваших. – Так себе причина. – Согласен, но информация мне нужна. – Я уселся на стул и поставил рядом саквояж. – Собираешься прикончить парочку? – Не хотелось бы. – Сказал так, будто для тебя это плевое дело. Хотя… – Викарий подался вперед и опять нюхнул меня. – Уже? Молодец! Ты только не зазнавайся. Старых завалить куда сложнее. Как это случилось? – Вы о чем, простите? – Не строй дурачка, парень. Эфирная метка запах вампира перебивает, но тонкое тело еще пахнет его смертью. Рассказывай! Викарий заглянул в соседнюю комнату, откуда вернулся со стулом и сигаретой в зубах. Пошарив меж книг, он отыскал коробок спичек и с удовольствием затянулся. – Вы слышали о том, что кровососы в трущобах шалят? – Всегда так было. Но в последнее время действительно разошлись. Слышал длани рейд планировали. – Ночью я встретил одного… – Лапшу на уши не вешай. Если бы «встретил», то, скорее всего, мы бы с тобой не разговаривали. – Бандиты начали выставлять детей в клетке на откуп. Я устроил засаду. – А теперь думаешь, чем это обернется? Я кивнул. Викарий затянулся и выпустил струю дыма в потолок. – Грех не помочь человеку после такого богоугодного дела. Ауру я тебе почищу, но больше ничем помочь не могу. Все зависит от того, насколько сильно ты наследил. – Можете о гнездах рассказать? О родителях в основном. – Ладно. У нас их три, это все знают. Два отца и мать. Ноа Валентайн и Нина Грач – старые, Лукас Линдеманн – помоложе. Его предшественник немного зарвался и голову потерял. – Викарий улыбнулся. – Буквально. Все трое прям столпы общества и образцы благочестия, чтоб их. Голодающих кормят, больных лечат, даже в церковь пожертвования делают. Правда, не лично. Подгорает у них зад на святой земле. – А людей они как-то выделяют? – Не понял. И как мне о Саймоне спросить, чтобы он потом с расспросами не лез. – Есть у них люди на особом счету? – Ты о скоте или прислужниках? Потому что босоту они кормят и лечат не просто так. Скот должен быть здоровым. Прислу… – Нет. – Саймон та еще задница, но прислуживать он бы не стал. – Я о фаворитах. Тех, что вампирами командовать могут. – Командовать? Не слышал о таком. Это все же урон отцу, да и в гнезде лишнюю напряженность создаст. А так, фавориты имеются. Как им не быть. Нина каждую неделю нового мальчика в свет выводит. А мужики осторожничают – только кровососок топчут, чтобы насмерть не загрызть в запале. Они ведь только после кормежки работоспособны. – Вы сказали «выводит». Куда? – В свет. Но если ты о конкретном месте, то в театры, оперу, клубы ходят. Чаще всего в «Золотую слезу». Не советую! Серьезно, не советую там появляться. – Закрытое заведение? – Почему… Открытое, если ты смазливая девушка, денежный мешок либо ублюдок с титулом. На душах некоторых завсегдатаев греха больше, чем у кровососов. Звучит как место, что понравилось бы Саймону. Я определенно должен там побывать! Но уже после чистки ауры, да и с шаром надо разобраться. – Уважаемый, позволите воспользоваться вашим столом еще некоторое время? – Зачем? – Меня тут одну штуку передать просили. Боюсь, это не то, чем кажется. Я достал коробку из саквояжа. Открыл. Викарий, не церемонясь, вытащил шар и принюхался. – Смертью тянет. Нет, так-то эфир, железо и земля, но под всем этим – смерть. – Чего-то такого я и ожидал. Позволите? Я достал дневник, срисовал рунную гравировку, нанес на лоб мазь и стал вглядываться в нее повторно, отмечая скрытые символы. Таким образом, у меня получилось две цепочки формул с шара и одна из коробки. На коробке был обычный «след», я его и без вычислений узнал, а на первую цепочку со сферы потратил около получаса. Вычислил, что она действительно заполняла пустые накопители земли, металла и эфира, но не больше. Другой вариант просчитал примерно за то же время. Вот он накопители перегружал. Никакой энергии смерти я не видел, но сомневаюсь, что разрушение накопителей было конечной целью. Под этой сферой свободно можно спрятать еще два-три слоя гравировки и пару крупных накопителей, скажем, из опала. И будем мы иметь крупный дестабилизирующий выброс энергии. Гарри такая штуковина не убьет, а вот меня – легко. Какой, оказывается, затейник этот Август Фейрберн. Я быстренько записал выводы в дневник. Что можно сделать сейчас? Или оставить Фейрбернов на потом? Коробку я отнесу Гарри, пускай видят, что слово исполнил. – Уважаемый, – сказал я викарию. – Эта штука, похоже, действительно опасна. Можете передать ее инспектору Сансету из участка в Пабсете? – Я похож на курьера? Финелла говорила, что он заряжал у ее брата огненные камни, значит, использует нечто подобное в практике, а при частом общении с духами больше всего ему нужен эфир. Я порылся в запасниках и вытащил оттуда заполненный силой топаз. – А почему бы и не помочь, раз дело богоугодное. Надеюсь, в камеру меня надолго не посадят? – Я записку напишу, все будет нормально. В записке я написал и о фактах, и о подозрениях, и даже предположил, что лорд-наместник может быть очень доволен этой штуковиной. Если он лишний раз тряхнет эту семейку, я горевать не стану. Глава 14 От викария я направился сразу к Финелле. Думаю, молодая привлекательная девушка знает о клубах куда больше воинственного священника. Дверь открыл ее старший брат, с мутными как дым глазами без зрачков. Глаза завораживали, а остальная внешность на фоне этой яркой детали совершенно не запоминалась.