– Нет, сэр! – рявкнул Кастет, а Кепка повторил за ним. Гарри пошевелил руками, и ребят развернуло, аккуратно поставив на землю. – Много платить не стану. Мелкому – полфунта в неделю, старшему – фунт. Кормежка с меня. – Гарри поставил перед ребятами тарелки с яйцами и беконом. – За добро это сколько заплатили? Ну? Кастет неуверенно посмотрел на меня. – Я наниматель, – напомнил Гарри. – И отвечаешь ты передо мной! – Двадцать один сорок три. – Завтра верну, – пообещал Гарри. – Не стоит, – вмешался я. – Считай это моя благодарность. – Ты же говорил от них взятка. – Не от них, а за них, – поправил я. – Весь воспитательный момент похерил! – возмутился Гарри. – Ну извини. Деньги я ребятам отдал, как только добрался до своих запасов. Глава 13 Утро началось ближе к десяти часам. Солнечные лучи пробились сквозь шторы и упали на лицо, просвечивая сквозь закрытые веки. Организм требовал еще часок-два-десять сна, но сознание подленько ввернуло картинку разлетающихся вампирских мозгов. – Проклятье! Я проснулся, но без какого-либо желания вставать. Проблемы и задачи хлынули в тяжелую голову, заставляя шестеренки в голове со скрипом проворачиваться. Мозгам не помешала бы смазка в виде чашечки крепкого чая. Надо было вчера купить, а то опять этот шиповник пить. Да и себя в порядок привести, в банк сгонять… Чертовы мелочи. Надо ими заняться, пока они не собрались гигантским комом, что обрушится на меня в одночасье. Пока я дрых, братья Спарроу приступили к новым обязанностям. Без умения, зато с энтузиазмом. Кастет пытался подметать пол в холле, но резкие движения поднимали пыль в воздух. Он ворчал, но упорно продолжал махать веником. – Доброе утро, – поздоровался я и зевнул во весь рот, сладко потянувшись. – Доброе, – буркнул Кастет, полностью сосредоточенный на пыли. Можно было бы пару советов дать, мы с дедом дом сами убирали, но это не то, что парню нужно. Сам дойдет, оно и несложно, и вкус честной работы почувствует. – Гарри где? – спросил я. – Заперся. – Кастет указал на двери, за которыми я раньше наблюдал буйство стихийных сил. – Магичит. – Мелкий? – Сковородки драит. Завтрак тебе оставили, только он остыл уже. – Спасибо. На завтрак была овсянка и пара вареных яиц. Пока ел, насмотрелся, как мелкий мучается с толстенным слоем черного нагара, натирая его песком, и придумал нехитрый план. – Ты ее так до завтра не отскоблишь. Услуга за услугу? Кепка согласился с радостью. Гарри с утра показал им хозяйство, ввел в курс дела, а мне всего-то требовалась нормальная ванна. Канализацию Смиту перекрыли вместе с водой, так что при двух роскошных ваннах в особняке сам Гарри пользовался третьей – для прислуги, поскольку ее было легче наполнять и опорожнять вручную. За помощь с ванной я отдал полпробирки универсального растворителя. Пара капель очистила сковородку, и мелкий с радостью взялся за самую грязную кастрюлю. Сменив рубашку на свежую, я первым делом перезарядил пустые камни и кольцо каменной кожи. Место силы в особняке еще не открылось, но энергии в воздухе было разлито предостаточно. Проинспектировал наличность. Из более чем трех тысяч у меня осталось две шестьсот восемьдесят четыре. Двести восемьдесят мелкими купюрами я рассовал по карманам, еще для полторы тысячи соорудил потайной карман из остатков драной футболки и повязал его на живот под рубашкой. Последние девять сотен вместе с запиской и просьбой сохранить я оставил Гарри. Все же меня могут и грабануть. Оставлять записку в комнате не стал, ребята и до нее доберутся с уборкой, сразу вручил Кастету. – Передашь Гарри. Если сложится, я здесь нескоро покажусь. Кастет нервно сглотнул, смотря на пачку денег, что могла обеспечить год безбедного существования ему с братом. – Не боишься? – спросил он. – Ты дал слово, – ответил я и едва не расхохотался. Такую штуку со мной дед проделывал. Только сейчас понял. Видно, веры у старика тогда было столько же, как и у меня сейчас. Другое дело, что обстоятельства по большому счету вынуждают Кастета поступить честно. Вокруг дома ловушек полно, и в городе для них опасностей не меньше. Пускай думает, что это действительно его слово, привыкает держать. Он ведь не до конца прогнил еще. Вон как за брата держался. – Кхм, ладно, кхм. – Рука парня заметно подрагивала, когда он забирал деньги с запиской. Из ворот особняка я выходил с саквояжем, продемонстрировал его дому, где засели наблюдатели, помахал ручкой и отправился к ближайшей стоянке такси. Как ни странно, препятствий мне создавать не стали, но слежку отправили. Я видел другой кеб, что тащился за моим до самого филиала Королевского банка Дутхайя в Пабсете. Спихнув полторы тысячи фунтов на сохранение столь серьезной организации, я заметно успокоился, и хорошо одетый незнакомец в годах, что встретил меня на выходе, не вызвал большой тревоги. – Молодой человек, – сказал он, снимая шляпу. – Меня зовут Генри Тасквич, представитель юридической конторы «Квинс и Ко», поверенный лорда Фейрберна. Не могли бы вы уделить мне минутку внимания? – Грех будет не уделить такому вежливому человеку. Магнус Локслин, – представился я именем, что становилось привычней с каждым разом. – Но, наверное, нам следует выбрать обстановку приятнее? Чайная, ресторан? – Об этом я и хотел просить. Не согласитесь ли вы встретиться с сэром Августом в ресторанчике напротив банка? «Квинс и Ко» гарантирует безопасность. Всего лишь разговор. Он считает, я должен бояться. Какую линию поведения выбрать? Подыграть или… Я уже демонстрировал отсутствие страха шестеркам этой семейки. – О чем речь, мистер Тасквич. Не будем заставлять лорда Фейрберна ждать. – Э-э-э. Сэр Август сын лорда Фейрберна. – Да? Простите мое невежество. Отслеживать реакцию поверенного я не стал намеренно. Пускай думает, что мне реально плевать. Август Фейрберн сразу показался мне человеком надменным и самовлюбленным. Настоящий мужчина не стал бы носить такие тонкие усики, тем более заморачиваться с поддержкой формы. Август же выглядел так, словно только от цирюльника. Холеные ручки в дорогих перстнях, белоснежная рубашка с большими камнями в запонках… Мужчина всем видом показывал, что это заведеньице ниже его статуса. Так и хотелось отчебучить что-то грязное и вульгарное в пику, но единственное, что я себе позволил, – сесть до того, как меня пригласят. Тасквич нас уже представил, а этот денди продолжал пялиться на меня с каменной миной. – Прошу прощения, сэр, – сказал я, – приступим, у меня сегодня еще много дел. Официант! – позвал я. – Садитесь, мистер Тасквич. – О нет, я буду вон за тем столиком. – Мужчина улыбнулся и указал на столик у стены, занятый двумя мордоворотами в приличных костюмах. – Приятного аппетита, господа. – Слушаю вас, господа, – подскочил официант. От небольшого ребячества я не удержался. И как только дед ни выбивал из меня дурь, немного все же осталось. – Хаггис есть? – спросил я, с удовольствием отметив, как скривилась рожа напротив. Прямое попадание. Грубая деревенская еда из овечьего желудка и требухи просто не могла нравиться такому хлыщу. – Будете хаггис, сэр Август? – Прошу прощения, господа, хаггиса у нас нет, – обломал меня официант. – Чай без молока! – быстро выпалил Фейрберн. – Этого будет достаточно. – А кровяные колбаски, черный пудинг? – не сдавался я. – Ничего такого… – Официант ни сэром меня, ни мистером не назвал, показывая отношение. Тоже мне аристократ нашелся. Без чаевых останется. – Ну нет, так нет. Мне тоже чаю. Без сахара. И пару булочек с маслом и джемом. Так что вы хотели, сэр Август? – спросил я еще до того, как официант отошел. – Дом я снял новый, от Гарри съехал. Какие вопросы еще остались? – Вчера ночью ты привел ему двух человек и доставил определенный груз. – Груз. Ха! Скажете тоже. Мяса и круп я ему привез, а то после того, как вы обложили беднягу, питается одной картошкой. Август удивленно моргнул. – Не боишься заявлять такое? – Так правда ведь. Надо будет – повторю. Вы бы не доводили. Август опять удивленно моргнул, а я продолжил: – Больше в ваши разборки я не лезу. Не лезьте и вы ко мне. – Вежливости тебя, похоже, не учили, молодой человек. – У нас с вами о ней разное представление. Говорите, чего хотели, да пойду я. Дела не ждут. Август скрипнул зубами, поиграл желваками да выставил на стол небольшую коробку. – Я хочу помириться с Гарри. Передашь?