– Тогда мы подкинем вас домой. – А с трупом что? – Тебе не интересно. Финелла не стала настаивать. Подбросили девушек в Старый город, Фин увела Эйли к себе, а мы поехали на отдаленный пирс Смаглер-бей. Талбот едва в обморок не грохнулся, когда увидел, что было в багажнике. Негодяй хотел смыться, пришлось опять пугать. Пугать оставили Кепку, выдав ему револьвер, что отобрал у Горбуна, предварительно разрядив. Учел ошибки. Что хорошо в вампирских трупах, они не истекают кровью. Мы с Кастетом полностью его раздели, перебрали одежду, но не нашли ни одного украшения, клочка бумаги, чего угодно, что могло бы навести на след. Видно, кое-какие мозги у этого существа водились и оно готовилось к ночным вылазкам тщательнее, чем я думал. Тело подтащили к самому краю, привязали к ногам камень, подобранный на берегу, и сбросили в воду. Одежду еще раз проверили и сожгли на берегу. Не то чтобы я строил иллюзии, но пару спокойных дней это должно было дать. Похожие мысли под треск пламени посетили и Кастета. – Ответная услуга? – спросил он. – Когда и что? Нам с братом драпать надо, пока кровососы не поймали. Да и тебе не помешает. – Я остаюсь. Понимаю, что это будет опасно, но другого выхода не вижу, я сильно наследил. Череда событий, запущенная моими ошибками, еще только началась. Как минимум два человека знают мое настоящее имя. Один из них – представитель власти, показался мне человеком твердым, и здесь все зависит от того, кто и как будет интересоваться у него моей личностью. С Гарри проще – он вообще от мира изолировался. А это ведь идея! Для братьев Спарроу действительно опасно оставаться в городе, если это не укрепленный магией особняк под условной защитой самого лорда-наместника. Гарри явно заскучал, да и дом запустил. Два работящих пацана могут прийтись к месту. Только если работящих, ведь привыкший воровать не жнет и не пашет. – Ты к честной работе как относишься? – спросил я Кастета. – А что делать надо? – Все, что скажут: пыль стереть, пол подмести, тарелки помыть, туалет вычистить. – Последнюю фразу я добавил потому, что слышал от старших об отвращении, что вызывает подобная работа у криминала, проникшегося гнилым воровским кодексом. Некоторые воры и убийцы считают это ниже своего достоинства, словно люди с их образом жизни могут его иметь. – Нужник чистить? Это и есть ответная услуга? Я подумывал ответить «нет», но вместо этого ответил: – Да. – Долго? – Год. Ежедневно. – Кормить хоть будут? – буркнул Кастет. – Естественно. – Долг на мне, – заявил старший брат. – Малого за собой не тяни. – Так ты согласен? – Как будто у меня выбор есть?! – Выбор есть всегда, – не согласился я. – Варианты могут не отличаться. – Я обещал девкам завязать. – Это достойно уважения. Кастет дернулся, словно я ему в рожу плюнул, сжал кулаки, но сдержал себя. – Слово я сдержу, но издевок терпеть не буду! – пригрозил он. – Даже и не думал. Я действительно так считаю. О чистке туалетов я сказал, чтобы понять, на что ты сгодишься. Как насчет работы прислугой? Если хозяин согласится, в этом доме вас тронуть не посмеют. Будем честны, я не ангел, в этом городе у меня еще есть дела, в которых ты можешь пригодиться, и я хочу оставить тебя под рукой, чтобы стребовать плату, когда придется. – Это что за дом такой, что даже вампиры… – Дом чародея. Он сейчас занят долгосрочным проектом, поэтому особняк не покидает. Конкуренты пытаются помешать и распугали всю прислугу, так что за забором он вас не защитит, но внутри вы в полной безопасности. Из минусов – питаться придется в основном отвратительного качества картошкой, которую он выращивает в саду. – Это наименьшая проблема, – отмахнулся Кастет. – В трущобах жратвой не балуют. Зовут его как? – Гарри Смит. – Кувалда Гарри? Мы согласны! – Не быстро ли? – У мужика есть репутация, – веско сказал Кастет. – Отлично. – Я выскреб из карманов мелочь, набрав фунт сорок три. – Теперь сосредоточься. Где в это время мы можем прикупить хорошего бекона? Это настроило бы его на нужный лад. – С такой суммой – нигде. Кроме того, ты говорил, там только картошка… А-а-а, ладно! Нож есть? – Зачем? – У меня десятка в воротник вшита. На черный день. Десятку из воротника Кастета я достал кинжалом, а мясо и крупы брали в Пабсете. За старый револьвер Горбуна Патрик из «Комода» сделал звонки знакомым мяснику и бакалейщику. Первый нас разорил сразу, потребовав тринадцать фунтов за приглянувшийся мне окорок. Кастет почесал затылок и распорол воротник брату, достав оттуда сестру своей десятки. Мы взяли окорок, бекон, две дюжины яиц, мешок круп и ящик консервов, потратив все до последнего пенни. Талбот высадил нас у особняка далеко за полночь. Мы быстро вытащили заранее распределенный груз и скрылись за калиткой до того, как показалось бычье Фейрбернов. Пройдя пару метров вглубь парка, я остановил братьев, а сам нанес мазь на третий глаз, взвалил окорок на плечо, пакет с беконом под мышку и побежал в дом. – Гарри-и! – закричал я, едва пересек порог. – Не ори! – ответил мне хмурый чародей. – Кого привел? – Новых слуг. – И на кой они… Окорок?! – А здесь бекон. Гарри заметно сглотнул, но с места не сдвинулся и подозрительно сощурился. – По какому поводу? – Взятка при поступлении на работу. Там два пацана, братья-беспризорники. Давай ты их послушаешь, а утром, если что – выгонишь. Ситуация такая, что с ходу не разобраться. Ставь пока сковородку на огонь, а я за яйцами сгоняю. Ребят вести? – Вести. Но в дом не входить. На крыльце ждите. Через пару минут я вернулся к нервной парочке, достал из сумки жестянку, поскольку в перстне мазь кончилась, и нанес ребятам на лоб. – Это позволит вам видеть ловушки. Вон туда смотрите, там огненная печать, она яркая. Видите? – Да, – сразу отозвался Кепка. Кастет долго молчал, я уже подумал, что мазь на него не действует. – Хрень какая-то вроде красной лужи? Я хотел ответить, но Кепка меня опередил, точно описав печать: – Там три кольца ярко-красных знаков. – Я вижу только лужу, – настаивал Кастет. – Этого достаточно, – ответил я, – просто помни, они опасны. В красной можно сгореть, серой – утонуть, белая убивает сразу. – Да он маньяк! – воскликнул Кастет. Провести парня в дом оказалось делом нелегким. Если яркие печати он видел, то темные совершенно не замечал. Хорошо, что Кепка следил за братом и не позволил ему лишиться конечностей. На крыльце Гарри нас не задержал, зачитал пару заклинаний из книги, проверил еду с вещами и пригласил на кухню. Пока бекон шкварчал на сковородке, а братья Спарроу давились слюной, я неспешно рассказал о злоключениях этого дня. – То есть, – подбил итог Гарри, – ты укокошил вампира, втянул в это единственную сестру Флауэра и дочь Бизона, после чего притащил мне двух воришек вместо прислуги, потому что надеешься использовать их в будущем. – Не знаю, кто такой Бизон, использовать я собираюсь только старшего, а в остальном – верно. – А ты похож на дядю, – хмыкнул Гарри. – Спасибо. – Это не комплимент, – отмахнулся чародей и переложил последнюю пару яиц на четвертую тарелку. – Теперь вы, чертята. – Гарри отложил деревянную лопатку, вытянул руки вперед и проделал с братьями тот же трюк, что и со мной при первой встрече. Ребята взлетели со стульев, развернулись в воздухе и повисли головами вниз. С Кепки слетела его кепка, явив миру седую прядь волос, а из карманов Кастета вывалились кастеты. – Я сам рос бедно, бывало, что и подворовывал, когда семья голодала, работы не хватало. Но с десяти я работал как подобает мужчине, а не проходимцу. Цель стать чародеем поставил в двенадцать, а третий глаз открыл в тридцать. Первым заклинанием вообще стрижка овец была. Поэтому жалости от меня не ждите! Работать будете тяжело, а судить буду строго. Это понятно? – Да, сэр, – хором ответили братья. – Отказаться не хотите?