– Все, – сказал я, прервав трогательный момент. – Время! – Натан, слушайся Магнуса. Это важно! Что за… А, я же сам вторым именем назвался. Ладно, если выгорит – назову первое. – Пошли, мелкий, – скомандовал я. – Отведу тебя к брату. Ты только не убегай. – Иди, – приказала Эйли. – На. – Я сунул мелкому в руки револьвер, чтобы меньше нервничал. Пока мы говорили, прихлебатели горбатого вытащили на улицу другого беспризорника и заперли его в клетке. Кепка сильно побледнел, девушки напряглись, а мелкий начал поднимать револьвер. – Даже и не думай, – прошипел я, – не время. Не скажу, что сам остался безразличным, с удовольствием проломил бы пару голов, но с внешними проявлениями эмоций справился да девушек испытал. Даже мягкосердечная Эйли удержалась от глупостей. Незнакомый ребенок верещал, истерил, вырывался и кусался, но это ему не помогло. Шпана бросила его в клетку и закрыла ее на большой амбарный замок. Ключ положили на деревянный поднос в двух метрах ближе к парадному. Я кинул глазом на окно снятой комнаты. Сама клетка была повернута дверцей к парадному и прибита к старому асфальту железными костылями. При этом она перекрывала вид на поднос. Если развернуть клетку замком к нужному окну я не мог, то поднос с ключом… – Эйли, забери ключ и попытайся открыть клетку, устрой истерику, – попросил я, достав одну из пробирок. Эйли, наверное, меня неправильно поняла, потому что реально бросилась открывать клетку, и отбирать у нее ключ пришлось едва ли не с боем. – Кепка, принеси поднос. Пока все смотрели на ребенка, я незаметно вытащил пробки и капнул двухкомпонентным клеем на головку ключа. Поднос я разместил между клеткой и правым крылом здания, обеспечив себе приличный вид. Девушки отправились на новое место, а я вернулся в комнату здания напротив, достал кинжал и аккуратно снял планки, удерживающие самое большое стекло в раме. Отсутствие стекла не так подозрительно, как открытое окно. Впрочем, я свое только прикрыл, выставил посреди комнаты стол и привязал к ножке конец веревки, а на самом столе соорудил огневую точку, зарядив энфилд громовой пулей и мазнув мазь на третий глаз. На левую руку я надел толстую перчатку. Через полчаса заглядываний во тьму даже моему глазу стало трудно различать предметы. Пришлось смешать зелье ночного зрения с каплей пролонгера. Это снизило мощность исходного состава, зато увеличило длительность действия. Для меня мощность была не так критична. Пара минут – и в тени под стеной появилась фигура человека. Я сразу коснулся кинжала, но он молчал. Жаль. Незнакомец медленно обошел дворик, вышел на самую короткую дистанцию к подносу, но все еще оставался незаметен для узника. Совершенно бесшумно он бросился к подносу, опустил руку, пальцы скользнули по ключу, но тот крепко держался дерева. Поднос сдвинулся, тень замерла от неожиданности, я потянул спусковой крючок. В небольшой комнатушке грохот винтовки прозвучал пушечной канонадой. Зачарованная пуля сверкнула молнией в ночи и врезалась в ногу неизвестного снопом синих искр. Электрический заряд выгнул тень дугой. Я перескочил стол и ударил оконную раму ногой. Слегка перестарался. Несмотря на то что окно было открыто, рама вылетела на улицу. Не выпуская винтовки из правой, левой я схватил веревку и выскочил в окно, заскользив к земле. Из окна на третьем этаже правого крыла дома напротив одна за другой вылетели бутылки с керосином и разбились об асфальт. Я поднажал и перескочил мокрые пятна до того, как сверху упал фаербол и заставил лужи вспыхнуть жарким пламенем. В его бликах передо мной оскалилась клыками злая вампирская рожа. Глава 12 Вампира трудно заставить говорить, когда он не чувствует явного превосходства. Причем дед говорил, это работает в обе стороны. Кровососы становятся разговорчивыми, когда собственная сила кружит им голову либо когда чужая ломает через колено. Этого еще не сломало. На три конечности поставило, но не сломало. И он не побежал! Это керосиновый костер за спиной на него так подействовал или вампир неопытный? Успел уверовать в личное превосходство, еще не расстался с иллюзиями, не встречал достойного противника. А меня по незнанию можно было за такого принять. Собственно, на это я и рассчитывал. Ближний бой не для меня. Кровососы братия живучая, даже слишком. Досланный во время бега патрон я от бедра разрядил ублюдку в живот. Вампира согнуло, я дослал второй, еще немножко сократив дистанцию, и выстрелил в грудь, но кровосос каким-то чудом увернулся и прыгнул на меня, оттолкнувшись от земли руками и здоровой ногой. Времени дергать затвор не оставалось, я перехватил винтовку за ствол и ударил с нижнего замаха, как битой, целя ребром приклада в голову. Энфилд дрогнул от встречного удара вампирской лапы и едва не вылетел из рук. Сосун промазал с прыжком, да и я на месте не стоял, но он резко поднялся на здоровой ноге и выбросил вперед руку, пытаясь ухватить меня за полу куртки. Я вовремя разорвал дистанцию. Эта братия не так сильна, как оборотни, чья хватка кости крошит, но мне бы хватило с жизнью попрощаться. Если бы не раненая нога – полшага и он бы достал. Я вновь взмахнул энфилдом, целясь прикладом в здоровую ногу противника, но, едва задав винтовке ускорение, отпустил правую и потянулся за пистолетом. Вампир присел и схватил энфилд за приклад до удара, дернул на себя, и я разжал левую. Не встретив сопротивления, кровосос повалился на спину, но тут же сел, наставил на меня ствол и бесполезно потянул за спусковой крючок. Его правая дернулась к затвору, но я уже прицелился, зачарованная на бронебойность пуля прошила правый плечевой сустав, и его рука сорвалась с затвора, повиснув плетью. Вампир зарычал от боли и злобы, перехватил винтовку левой как дубинку, ему хватило силы для замаха, но ударить я не дал. Тщательно прицелившись, выстрелил в левый плечевой сустав. Обычная пуля не пробила его навылет, но винтовку выронить заставила. Ситуация улучшилась, но о жуткой регенерации тварей забывать не стоило, поэтому я выстрелил еще четырежды, пробив вампиру локти и запястья. Сразу же отошел на безопасное расстояние, освежил мазь на лбу, достал из сумки коробок с патронами и начал быстро перезаряжать пустой магазин. – Леди, – позвал я. Из окна третьего этажа спрыгнула Эйли, еще рывок – и перевертыш оказалась рядом. В ее руках был моток веревки, но я покачал головой. – Брось пока, возьми винтовку, передерни затвор и приставь к голове вампира. Будет дергаться – стреляй, – приказал я. – А ты, уважаемый, на живот ложись. Вампир сверкнул полными крови глазами. – Я выпью твою кровь! Неужели мое превосходство не кажется ему подавляющим? Я навел пистолет на последнюю здоровую конечность и разрядил последний оставшийся в стволе патрон. Все равно оставлять его там – против техники безопасности. – На живот! Воя от боли, кровосос перекатился, но трепаться не перестал. Дед был прав. Это развязывает им языки. – Ты не представляешь, с кем связался! Мои братья и сестры устроят на тебя охоту! Они выпотрошат твою семью! Не одиночка… – вздохнул я, вставив полный магазин в рукоять. Новость была неприятной, но и не смертельной. По крайней мере, я дрался со слетевшим с катушек молодняком. Во-первых, против опытного я бы не выстоял, а во-вторых, они не делают таких глупых ошибок. – Я должен испугаться? Кого? Ты скорее презрение вызываешь. Неожиданно вампир заткнулся. Жаль. Я рассчитывал, он действительно начнет пугать меня именами своих родичей. В идеале – именем отца. Гнездо от него откажется, слишком много проблем. А вот я последствия для себя мог бы уменьшить, если бы доставил его не в полицию, а отцу. Из парадного выбежала Финелла, и я указал ей на огонь. – Ребята! – махнул я братьям Спарроу, а сам достал кинжал и отломил ключ от подноса. Открыл клетку и указал перепуганному ребенку на окно, с которого спустился: – Можешь переночевать там. Через несколько минут Кастет засыпал керосиновые лужи заранее припасенным песком, а Финелла проследила, чтобы не осталось незамеченных очагов. Вампир продолжал молчать, а я не хотел допрашивать его здесь, поэтому попросил Кастета и Финеллу заняться связыванием. Использовать огненного мага для освещения, это, конечно, мощно, но мне было о чем подумать. Первая охота оставила на душе осадок. Столько ошибок, самонадеянности и удачи. Черт меня дери, только благодаря ей я остался жив. Как?! Как мне вообще пришла в голову идея запереть себя с неизвестным зверем? Почему я считал, что он побежит? А если бы это был оборотень? Ну ладно, оборотни огонь не любят, здесь я действительно подстраховался. Обгорел бы в случае чего, но выжил. А лицо? Почему я маской не озаботился? Подставил и себя, и девушек. Ох и аукнется мне еще. Хоть бы с кровососом. Грянул выстрел. Я мгновенно вытащил пистолет и направил его в сторону звука. Вампир лежал с простреленной головой, а над ним тряслась Эйли. На лицах Финеллы и Кастета застыло удивление. У парня, вязавшего кровососу руки, еще и пара крупных капель чужих мозгов на лице. – О-он дернулся, – взвизгнула перевертыш. Я устало помассировал лицо. Сказать хотелось много, причем словами, не предназначенными для ушей леди. Но факт в том, что обвинять Эйли бесполезно. Эта ошибка тоже на моем счету. Нашел кому оружие доверить. – В сложившейся ситуации, – начал я, – необходимость в связывании отпадает. – Я-а-а не хотела, – проблеяла, готовая разреветься Эйли. Городской ребенок. Она, наверное, даже как кур режут не видела. – Тебе его жалко? Слетевшего с катушек, убивающего детей, кровососа? Эйли громко всхлипнула и замерла. Я верно нащупал нужные струны. – Или ты собиралась пожурить и отпустить его после всего? – А-а что собирался сделать ты? – поинтересовалась перевертыш. – Вернуть в гнездо, чтобы отец сам прикончил его. Но теперь это неактуально. Кастет, грузим тело в багажник. Эйли провалилась в странное, наполовину шоковое состояние и никак не могла прийти в себя. Я отправил ее за Кепкой и Талботом, хотя легко мог просто позвать. – Сколько тебе лет? – неожиданно спросила Финелла. – Семнадцать. – Как у тебя получается оставаться таким спокойным? Я на год старше, меня тоже готовили как боевика, и я едва… Клинт вон весь трясется. – Не трясусь я! – огрызнулся Кастет, но Финелла отмахнулась и повторила: – Как? Черт его знает, что меня дернуло, но ответил я о том, что было на душе. – Меня воспитал очень мудрый старик, поддерживали достойные люди. И я стараюсь быть хоть чуточку похожим на них. – Семья? – спросила Финелла. Я кивнул, она горько вздохнула. – У меня только брат. Но он тоже достойный человек! – Повезло вам! – завистливо выдохнул Кастет. Ну да, его отца примером не назовешь. – А разве твоя мать была плохим человеком? – Нет! – ответил он резко. – Тогда у тебя есть пример для подражания. Кстати о примерах, Фин, присмотришь за Эйли? – Не переживай, она будет в порядке.