– Финелла, а гасить огонь ты умеешь? – Скорее подавлять, – поправила девушка. Я достал часы. Полшестого. Но столько еще сделать надо… – Слушаем внимательно. Девушки, купите литра три, нет полтора, керосина и разлейте его по бутылкам, после чего переоденьтесь для трущоб. Фин, спрячь волосы и ждите нас с Кастетом здесь. Еще не помешают зелья исцеления, но это по возможности. Кастет, в «Комоде» можно купить винтовку? Нужна хорошая! – Да хрен его… То есть не знаю. Если что типа стрел смерти, либо особых пуль… есть пара мест, но цены там… Уф! Меня могут и не пустить. – Ничего запрещенного. Штатный энфилд вояк сойдет. Можно с укороченным стволом, главное, чтобы бил прямо. Учитывай, у меня с собой всего две сотни. – А на кой я тебе, если ничего запрещенного? В любую оружейку сгоняй. – Нужна не любая, нужна надежная. – Не моя тема. В Пабсете: «Королевский олень», «Громовой медведь», еще «Порох чего-то там…». Только я в них ни разу не был. – Эйли, будь добра, вызови нам кеб. «Громовой медведь» понравился мне названием. При минимальной информированности и лимите времени выбор был ничуть не хуже других. Вроде бы не прогадал. Оружейная лавка была просторной, на стенах висели самые современные, в том числе и автоматические, образцы длинноствольного оружия, а под стеклом на полках лежали всевозможные пистолеты и клинки. Самый дешевый энфилд МК2 с еще живой нарезкой обошелся мне в сто пятьдесят, после чего продавец попытался всучить мне фирменную «громовую» пулю, вот только исполнена она была из слоновой кости. Выглядит, конечно, красиво, но настоящая «громовая» пуля вырезается из громовой кости. Пара пистолетных лежала у меня в сумке, было что предъявить для сравнения, что я и сделал. Пришлось потребовать хозяина, повысить голос и устроить скандал. Как ни странно, хозяин нашелся. Седой мужчина с пышными белыми усами как раз занимался ремонтом в мастерской при лавке. За пулю извинился и попробовал всучить ее в качестве компенсации, но я потребовал настоящую, и тут старик уперся. За настоящую пришлось доплатить десятку. Зато у меня была пуля, обладающая мощным парализующим эффектом стихии молнии. При выстреле в грудь такая убивала наповал, но убивать сразу я не собирался. Еще пара фунтов ушла на чехол, коробок патронов, два мотка веревки и плотные перчатки. Следующим пунктом был отлов Талбота. Этот жук, оказывается, работал носильщиком в порту, где и научился различать людей и выработал нюх на наживу, вот только, как всякая порядочная сволочь, он не гадил там, где работает. Время поджимало, и я вновь надел гербовый перстень, повернув печатку внутрь. Нашли мы его во время передышки, под одной из колонн в центральном холле, аккуратно взяли в клещи, и правильно сделали, поскольку первым порывом Талбота при виде меня было – убежать. Я хмуро откинул полу куртки и продемонстрировал пистолет в кобуре. – Не дергайся, Джонни, – злобно процедил Кастет. – А ты не охренел, шпана? – Прекратите, – приказал я. – На уговоры нет времени, заранее простите. Кастет. Тощий улыбнулся, и с короткого размаха вогнал окольцованную свинцом руку под ребра носильщика. – Дрянь, – прохрипел Талбот, упав на колени, – урою, мелкий. – Мне нужна машина и водитель на ночь, – приказал я. – После этого мы в расчете. Либо сначала Клинт тебя изобьет, а потом мы дружно отправимся в полицию, где расскажем, как ты вынуждал беспризорников грабить приезжих. Выбирай. – Гады! – Кастет, – попросил я. Следующий удар отправил носильщика на пол. Это не укрылось от глаз портового полицейского, он окликнул напарника и быстро направился в нашу сторону. – Спрячь кастеты и не дергайся, – приказал я Клинту, после чего обернул кольцо печатью наружу. – А вот и доблестные стражи порядка. Выбирай, Талбот. При таком раскладе ты не просто работу потеряешь. – Ладно! – рявкнул он. – Уважаемые, – поздоровался я с подбежавшими копами, постаравшись, чтобы они заметили кольцо. – Извините за этот небольшой инцидент. Просто носильщик неаккуратно обошелся с хрупким грузом и это меня расстроило. – Не повод избивать человека! – смело заявил коп. – А вы предпочитаете, чтобы я написал жалобу и его вышвырнули с работы? – Парень? – спросил констебль жулика. – Все нормально, ребята. Это фигня. Не, правда… – Талбот поднялся на ноги и отряхнулся. Конфликт был улажен, Джон взял отгул до конца дня, и мы поехали на пирс пристреливать винтовку. Шум прибоя отлично глушил выстрелы, и я справился еще до золотого часа, потратив его на то, чтобы забрать девушек. С последними лучами солнца мы были в трущобах. Я никак не мог взять в толк, почему этот район такой убогий при общем богатстве Фарнелла. Да и не старые многоэтажки… Оказалось, до войны здесь обитали работяги и мастера из доков, но в пятнадцатом был жаркий бой, противники использовали едкий газ, растворяющий легкие. Чародеи и целители вроде как убрали последствия, но каждый чих здесь по-прежнему приписывали той отраве, а жить соглашались только те, у кого не было выбора. Остатки карманной наличности я потратил на то, чтобы снять комнату на третьем этаже дома напротив двора с клеткой. Там же пристроили заметно струхнувшего Талбота и Кастета, чья роль сводилась к его охране. А машину бросили прямо внизу. Конечно, нашлись люди, что решили рискнуть и увести ценный агрегат, время-то еще далеко не позднее. Главное, что это были люди из банды Горбуна. Девушки еще были внизу и первыми встретили наглецов. Финелла зажигать не стала, позволив Эйли тряхнуть копытцем. Парочка сложилась сразу. Пока я спустился, они уползли. – Ну что, дамы, повеселимся? – спросил я. – Эйли, сверкнешь глазами, когда попрошу, Финелла, зажжешь огонек так, чтобы видел только Горбун. Убедишься, что он увидел, и гаси. Держитесь в шаге за мной и позвольте говорить. Кажется, я понял, как говорить с этой публикой. Наша троица чинно подошла к центральной двери дома. Я постучал. Открыл тощий и ершистый, как Кастет, парень. Этот, правда, был не так высок, да еще и один из передних зубов где-то потерял. – Че надо? – спросил он. – Точно не тебя, уважаемый. Горбуна зови. – Горбун те че, девка на побегушках? Те надо, ты к нему и иди. – Ну так веди, или я весь дом обыскивать должен? – Смотри не заблудись! – фыркнул малолетний бандюк и юркнул в парадное. Пока я вошел, он взлетел по скрипучим ступеням на следующий пролет лестницы. Внутри дом выглядел еще хуже, чем снаружи. Штукатурка со стен слезла еще десятилетие назад, дерево пола и перекрытий прогнило, ступеней в лестнице не хватало, а те, что были, доверия не внушали. – Уверен, что понял? – пошутила Финелла. – Начинаю сомневаться. Пока мы взобрались на второй этаж, наш провожатый пробежал по коридору и скрылся за одной из множества дверей. Освещение здесь было только естественным из чудом уцелевших окон в обеих концах коридора, а густота дверных коробок навевала мысль о пчелином улье, только заброшенном. Мое зрение позволяло определить самые опасные места, где доски прохудились. – Идите по моим следам, – велел я девушкам. – Есть предположение, где они? Эйли, можешь определить? – Ничего не слышу, – ответила девушка. – Господа, – крикнул я. – Не теряйте мое время. Одна из дверей впереди открылась. – Че, заблудился, гы-гы, – засмеялся щербатый гид и тут же спрятался обратно. – По моим следам, – напомнил я, обходя самые плохие места. За указанной дверью обнаружилась крохотная комната-пенал, но стена из тонких досок и штукатурки была выломана к чертям, образуя просторный проход в соседнюю комнату, где на приличном старом кресле развалился Горбун. На вид ему можно было дать как двадцать, так и тридцать. Суровое и где-то привлекательное лицо было гладко выбрито, одежда чистая, и только горб за правым плечом портил впечатление. Правая рука была не в пример толще левой, кулак массивней в полтора раза, и старый револьвер в нем выглядел как игрушка. Ну а по бокам, естественно, прихлебатели в количестве четырех штук со старыми тесаками и битами в руках. Эти были гораздо моложе: от четырнадцати до шестнадцати. Судя по толстому неровному слою мелкого мусора и запаху пыли в воздухе, стену выломали недавно. Примечательно, что в нашей комнате поверх пыли был постелен старенький ковер, но следы, ведущие в соседнюю, шли под стенкой. Трапперы из бандитов были отвратительные. Я подошел к ковру ровно настолько, чтобы девушки поместились за спиной. – Уважаемые… отбросы, – обратился я, – позвольте представить вам леди Эйли… – Я не увидел, как она сверкнула глазами, зато заметил, как вздрогнули бандиты. – И леди Финеллу. – Здесь реакция была еще бурнее. – Так вот. – Я достал пистолет и взвел курок. – Стоит ли мне делать этот шаг вперед? Горбун побледнел и направил свой ствол на меня, но промолчал, прихлебатели засуетились, бросая на лидера тревожные взгляды. – Серьезно? – спросил я. – У меня перстень каменной кожи. Не опустишь пистолет, подстрелю. – Брось, у меня такой же! Горбун гордо продемонстрировал колечко на левой руке. Его ствол на мгновение вильнул вверх, и я выстрелил как на тренировке. Спасибо, дед, ты был прав, пригодилось. Моя пуля ударила револьвер, а тот выстрелил, вырвавшись из руки бандита. Вражеская пуля ушла в стену над нами, а револьвер в лоб одному из пацанов. – Замерли! – попросил я. Горбун ошарашенно зажал правую руку левой. Не помог ему перстень. Хотя нет, судя по красной полосе на щеке, – еще как помог. Кто его знает, как пуля рикошетила от револьвера. Значит, он сейчас еще под защитой, но шок не позволяет этим воспользоваться. Я медленно спрятал пистолет в кобуру и поманил бандита пальцем. – Иди сюда. Давай-давай, не бойся. Горбун сделал пару неуверенных шагов и замер у ковра. – Смелее, – подбодрил я его. Бандит сделал шаг в сторону. – Прямо! – приказал я. Горбун вполголоса выругался и сделал быстрый шаг. Под весом бандита ковер вздыбился, обтянул Горбуна по самую голову еще до того, как тело полностью провалилось в дыру. Только нечеловечески сильная правая рука мелькнула сверху и попыталась ухватиться за доски. Ногти бессильно скрежетнули по старому дереву и сорвались. Я подошел к краю и посмотрел на бандита, что неловко развалился на ковре. – Не рой другому яму… Слышал такое? – спросил я. Горбун не ответил, но меня это удовлетворило. Голову на голос повернул и достаточно. – Вот что мы сделаем дальше: ты отдашь мне Натана Спарроу, а девушкам предоставишь комнату на третьем этаже правого или левого крыла дома, ближе к дороге. – Я только центральным крылом рулю, – признался Горбун. – Мне это неинтересно. У тебя пять минут, потом обижусь. Жду на улице. – Я встал, бросил взгляд на перепуганных прихлебателей горе-лидера. – Брось мне ту железяку, – попросил я щербатого, указав на револьвер. Тот повиновался, но взял его двумя пальчиками, словно труп гремучей смертоноски. Мы с девушками вышли на улицу. – Знаешь, – сказала Финелла, – у тебя действительно получилось. Натана привели через две минуты. Он сразу бросился обнимать Эйли, но на меня поглядывал с опаской.