Я не упомянул только одного: на протяжении видео звучит еще три слова, помимо «О боже, вот оно». Я бы предположил, что эти три слова были наложены впоследствии, а не прямо во время записи. Они произнесены без особой интонации голосом, похожим на юный женский, с южным акцентом откуда-нибудь из Испании или Италии. Голосом, довольно схожим с голосом Марии Корви. Но это точно не она, любители страшилок, так что не радуйтесь раньше времени. На первой секунде видео голос говорит: – Сатанахия. Ровно на середине видео, на отметке в двадцать две секунды, голос говорит: – Мания. И буквально за секунду до окончания записи голос говорит: – Баракиял. Бекс ерзает на краешке кровати, потирая голые руки: – Вот черт. Я вся в мурашках. Я раздавлен: вон он, идеальный повод для того, чтобы обнять напуганную пьяную девушку. Но нет. Потому что Лоуренс. И рвотные пятна. Жизнь – боль. – Ну да, – говорю. – Лучшее видео с призраками, что мне доводилось видеть. Отличная работа. – Стоп, то есть… ты думаешь, это подделка? Желчь в моем голосе удивляет даже меня. – Бекс, ты что, забыла, с кем разговариваешь? Нет, ну я не спорю, кого-то это наверняка проведет… – А эти прозрачные ноги… да это привидение! – Да боже мой, женщина! Тебе не кажется, что как-то уж все слишком удачно совпало? – Только давай без этого тона, придурок. – Все это слишком… как в «Ведьме из Блэр». Когда в самом конце происходит что-то страшное, камера сходит с ума, затемнение, конец. – Ну, справедливости ради, если бы на меня из-за угла вылетело привидение, мне тоже было бы не до того, чтобы продолжать съемку. Я бы резко потеряла интерес к качеству картинки. Она так раздражает меня и сбивает с толку. Смешит и разбивает сердце. Пока мы спорим, я заново загружаю видео на свой канал и публикую новости: «Видео вернулось! Кому-нибудь известно происхождение этого хоррора? Пишите на [email protected]: [ссылка]». – Минуточку, – говорит Бекс. – Это же не ты сам снимал? Я бросаю на нее через плечо сердитый взгляд. – Я на всякий случай уточняю, – оправдывается она. – Давай посмотрим еще раз! – Я устал, – говорю я, не поддаваясь импульсу пересматривать с ней видео до рассвета. Делать с ней что угодно до рассвета. Считать загогулины на потолке. Сортировать булавки по размеру. Она нехотя встает и проходит мимо, вяло переставляя ноги, как лунатик. Дает мне пять на прощание и растворяется в темноте. В комнату, которая вскоре станет или опять моим кабинетом, или домом для очередного бессердечного квартиранта, который будет оставлять повсюду свои колкие записочки. Я забыл спросить, что она думает об этих «Сатанахии», «Мании» и «Баракияле», но, погуглив, я выясняю, что был прав и все это – имена демонов ада. Ну думать бы сейчас о том, что это хороший повод для разговора с Бекс. Но нет, дважды и трижды нет, нельзя идти на поводу у этого порыва. Нужно отстраниться от Бекс – так будет правильно. Все на земле преходяще, и видит бог, она многое потеряла. Я достаю из-под стола бутылку виски, из ящика – давнишнюю пачку сигарет и засыпаю в кресле за пересмотром видео. Только наутро я, кажется, как следует рассмотрел это видео. В Хэллоуин я выпил лишнего и по беспечности смотрел с экрана телефона. Прошлой ночью я выпил лишнего и думал о Бекс. Но утро вечера мудренее, и вот я трезв, хоть мучаюсь сушняком и покрыт хлебными крошками, и видео играет новыми красками. Я думал, что, может, трезвость мысли скажется и на остроте впечатлений, но эффект остается неизменным. Я замечаю все новые детали. Например, очертания двери в дальней стене котельной – вход в старинную шахту лифта. Там есть два небольших окошка, и каждые несколько секунд в них мелькают старинные механизмы. Отсутствие кнопки на стене у лифта указывает на доавтоматическую эпоху – не позже пятидесятых. План действий таков: первым делом изучить видео вдоль и поперек в поисках улик, выдающих его происхождение, и для этого – отыскать эксперта, который помог бы с анализом. Как бы крут ни был Калвин из Кардиффа, айтишник едва ли способен предложить что-то интересное в этом отношении. Он говорит, что разрешение видео сложно определить, потому что YouTube перекодирует все загруженные видео. – Но рискну предположить, что снято было не больше нескольких лет назад, скорее на телефон, чем на ручную камеру. Но слишком дерганое, так что сто пудов не GoPro. Мне не сидится на месте. Паспорт ерзает на столе, так и рвется в бой. Порывом поскорее уехать я отчасти обязан Бекс, которая не прекращает разгуливать по дому в нижнем белье и с закрученными в полотенце волосами. Тогда я пускаюсь в плавание по волнам соцсетей: «Народ! Расскажите-ка мне, где обитают самые жуткие полтергейсты, но С НАУЧНОЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ. Любую точку мира. Жгите!» Поток предложений не прекращается до конца дня. Меня приглашают во все уголки планеты, и я очень скоро убеждаюсь, что в мире существует нереальное количество кружков, посвященных сверхъестественному. Одна такая компания, «Брашов Инкорпорейтед», базируется в Трансильвании и уверяет, что ими найден самый настоящий череп графа Дракулы, захороненный в древних руинах. Принимая во внимание, что граф Дракула – литературный персонаж, я со всем уважением отказываюсь от приглашения приехать и пощупать находку своими руками. Они возражают мне тем, что имели в виду самого Влада Цепеша, реальную историческую личность, который и стал прототипом графа Дракулы Брэма Стокера и которого-де самого звали Дракулой. Тогда я спрашиваю, с какой стати череп реального человека будет интересен тому, кто охотится за сверхъестественным. Переписка заходит в тупик. На что только люди не пойдут ради привлечения внимания – так одержимы популярностью, что голову теряют. Из Америки мне пишут, что некая группа под названием Паранормальный Голливуд готовится к реконструкции некого Эксперимента Гарольд, который имел место в семидесятых. Я не вникаю в подробности, но суть там такова, что они хотят убедиться, сможет ли человеческий мозг воззвать к жизни привидение. Ну и, разумеется, они хотят, чтобы Джек Спаркс принял участие. Штука вообще довольно любопытная, уж точно кроет череп Дракулы, но какая-то слишком эзотерическая. Повторюсь: не верю я, что человек может без помощи наркотиков навоображать себе призраков. К тому же я тут хочу дать людям шанс убедить меня в существовании настоящих привидений, духов мертвых, а не галлюцинации мозга, так что я желаю лидеру группы Астралу всего наилучшего и открываю очередное письмо… …которое оказывается угрозой взлома от какого-то хрена по имени Оскар. Оскар такой смельчак, что использует зашифрованный почтовый адрес. С экрана литрами льется желчь: «Только дурак станет писать о том, во что он не верит. Дьявол у тебя повод для шуток? Ты бы лучше задался вопросом, Джек Спаркс, что дьявол думает о тебе. – И наверняка потому, что мама позвала его баиньки, Оскар завершает письмо словами: – Ты обидел многих в хакерском сообществе, Спаркс. Мы тебя ПРИЩУЧИМ». Оставляя в покое смешных и беспомощных интернет-троллей с их погремушками, никакие приглашения меня не соблазняют. Сплошное «ля-ля-ля, почитайте мой блог», «жу-жу-жу, у меня докторская степень по барабашкам». После многочасовой бомбежки сообщениями от хитровыделанных торгашей и пиарщиков электронных книжек я решаю, что полезнее будет покопаться в косвенных рекомендациях. Я обращаю на них пристальное внимание. Одно название бросается в глаза чаще остальных. Гонконгскую квартиру Шерилин Честейн разыскать оказывается непросто, даже имея под рукой адрес и гугл-карты. Не сомневаюсь, что это продуманный ход с ее стороны, так как с ее родом деятельности она должна притягивать больше психов, чем Докинз или даже я. Дважды мне приходится звонить, чтобы уточнить маршрут. Оба раза она дает указания деловитым отрывистым тоном, не разбрасываясь лишними словами. Точно так же, как видеоролику удалось произвести на меня впечатление отсутствием показухи, Шерилин Честейн привлекла меня тем, что предоставила разрекламировать себя другим. «Тебе стоит пообщаться с SChastainReal, – порекомендовал среди прочих MightieAtom6 из Нью-Джерси. – Она направит тебя в нужное русло и не даст запороть книгу». Ну, спасибо за совет, MightieAtom6, хотя я и сам не позволяю себе допускать ошибок (плюс-минус пара грамм дореабилитационного кокаина). Сайт у Честейн строгий и выдержанный. В краткой биографии сказано, что она выросла в австралийском городе Перте в семье местного юриста и художницы-француженки. Остальной текст посвящен ее наемной работе в качестве боевого мага. Да, вы не ослышались: боевого мага. Никогда раньше не слышал о боевой магии, но звучит так претенциозно, что нельзя было не разведать поподробнее. Знойная жара гонконгского лета осталась далеко позади, и в воздухе стоит терпимая прохладца, хотя для меня здесь все равно слишком душно. Я обливаюсь потом, маневрируя по шумным и буйно раскрашенным улочкам, где на прилавках чего только не продается. Каждая улица подчинена своей теме: с улицы, где продают золотых рыбок, можно свернуть на улицу, где продают туфли, а оттуда – на улицу, где продают электронику. Меня окутывают облака ни с чем не сравнимых ароматов, которые встречаются только в Китае и Чайнатаунах по всей планете. С трудом верится, что местные гастрономические точки на открытом воздухе (дай пай дон) теряют свою популярность, ведь они восхитительны. Как это свойственно городам-небоскребам, Гонконг заставляет чувствовать себя мышкой, суетящейся в высоченном лабиринте, но виды, вкусы и запахи стоят этих жертв. То и дело телефон у меня в руке вибрирует, сообщая об очередном письме в ящике, который я завел для сбора информации о видео. Пока что четыре из десяти таких письма написаны теми, кто утверждает, что снимали его лично они. Это едва ли возможно, если только они все не состояли в одной съемочной команде. Я отвечаю только тем из них, кто звучит наиболее правдоподобно и не оформляет свое признание идиотским интернет-сленгом. С ними я общаюсь осторожно, не говоря ничего конкретного, прошу рассказать мне еще немного и еще немного… и жду, пока они оступятся или просто перестанут отвечать. Я, с одной стороны, не хочу закрывать глаза на потенциально важную информацию, но, с другой, теперь я понимаю, как тяжко детективам иметь дело с полоумными, когда те каются в убийствах, которых не совершали. Видеоролик разбередил фантазии людей, и моя аудитория в итоге выросла на двенадцать тысяч пользователей. Рассказывая о видео в своих блогах, ребята или описывают его как первую неподдельную запись паранормального явления, или беспощадно изобличают его как фальшивку. Золотой середины нет. Кто-то опрометчиво и нагло заявляет, будто я сам сфабриковал его. Тут, наверное, во многом виноват факт, что ролик впервые возник на моей странице, но это не дает права типам из мусорных изданий вроде CrazyHotBuzz.com писать: «Глупое и явно сфабрикованное видео стало последним тузом, припасенным в рукаве охочего до общественного внимания Джека Спаркса. Мы, во всяком случае, на это надеемся». Можно подумать, мне есть дело до того, что думает обо мне шайка легкомысленных хипстеров. Пусть себе тявкают. (Элеанор: Я писал тебе и Мюррею об этом инциденте, но не получил ответа – так вот пусть наши юристы заставят их СРОЧНО удалить этот пасквиль!) Я прохожу мимо курительных заведений, и, кажется, одного этого хватит, чтобы провалить тест на наркотики. Я сбрасываю телефонный звонок, и звонящий оставляет голосовое сообщение. Уже третье от Астрала из Паранормального Голливуда с момента моего отказа. Не понимает человек слова «нет». Откуда у него вообще мой номер? Он безостановочно зовет меня пообщаться на том или ином сайте, и в приглашениях с каждым разом сквозит все больше скрытой агрессии. Первое сообщение на автоответчике порадовало слегка хиппарским калифорнийским акцентом: «Я бы советовал как следует обдумать ваше решение. Поверьте мне, Джек, на слово, наш эксперимент не стоит игнорировать». Я хмыкаю под нос и слушаю его последнее сообщение, где он парирует: «Прошу, окажите мне любезность перезвонить, если для вас это не составит большого труда. И раз уж вы отправились с визитом к Шерилин Честейн, поинтересуйтесь у нее заодно, каков статус нашей многоуважаемой группы в паранормальном сообществе. Благодарю». Что может быть печальнее сердитой учтивости? Но потом я слушаю следующее сообщение («Похоже, мы съедемся раньше, чем я думала – как насчет следующей недели?») и вздыхаю с облегчением, когда, завернув за угол, обнаруживаю указатель с улицей Шерилин Честейн. Я снова задумываюсь: чего именно я пытаюсь добиться? Честейн – уважаемая и солидная фигура в «паранормальном сообществе», как выразился Астрал, так что я не прочь выслушать ее мысли насчет аутентичности или неаутентичности видео. Это никогда не помешает. Еще мне интересно, вдруг беседа с ней, какое-то понимание ее деятельности, добавит парочку гипотез в мой УЖАСТИК Спаркса. Пообщавшись с одним из передовых боевых магов мира, не найду ли я третьего возможного объяснения тому, почему люди видят привидений? Нажатием кнопки Шерилин Честейн впускает меня в подъезд, и я поднимаюсь на седьмой этаж. Она открывает мне дверь и с сомнением на лице морщит нос. С моей-то репутацией, можете возразить вы, правильно делает. Но потом она медленно оттаивает. По иронии судьбы, она немногословна, когда объясняет железобетонные факты, но как только речь заходит о бездоказательной потусторонней тарабарщине, ее не заткнуть. Говорит она с западноавстралийским акцентом, с легким налетом французского. В свои пятьдесят с небольшим (на глаз) в ней метра полтора роста (без каблуков). Торчащие во все стороны перья фиолетовых волос выдают в ней затянувшуюся фиксацию на Сьюзи Сью[6]. Сложно не представлять ее в роли хоббита, тем более что она окружена артефактами, как будто сошедшими со страниц Толкиена. Она одета в простые джинсы и футболку в тон шевелюре – а жаль, я-то рассчитывал на какую-нибудь мантию, расшитую волшебными символами. Черепам на ее полках несть числа. В основном они принадлежали животным – собака, кот, вроде какая-то выдра, разные птицы. Увы, ни Дракулы, ни Влада Цепеша, хотя одна человеческая черепушка в галерее все же присутствует. – Не бойтесь, – говорит Честейн, ставя чашечку китайского чая на столик у дивана, который я увлажняю своим потом. – Я достала это строго по легальным каналам. Наследники были не против. У нее полно книг, среди которых попадаются такие названия, как «Принцип семи ветров», «Милый адский котел», «Извечное падение человека» и – да, оно самое, уже знакомое нам «Я и Сатана» пера Примо Ди Стефано. Это меня даже удивляет: с каких пор католики и боевые маги – одного поля ягоды? Ди Стефано, без сомнения, захотел бы сровнять это место с землей. Разве Честейн, будучи ведьмой, или кем она себя мнит, не должна испытывать аналогичных чувств по отношению к католическим святыням? Отвечу коротко – нет. Почему – должно проясниться в ходе нашей беседы. Повсюду стоят штабеля склянок, чаш, флаконов и пробирок. Одни полны мутными жидкостями таких цветов, которые я никогда не встречал в реальной жизни. В других хранятся мертвые (хочется верить) существа, погруженные в сомнительные бальзамы. Классические ведьмовские финтифлюшки. Интерьер же в квартире на удивление спокойный и лишенный готических тонов. Впрочем, Честейн не скрывает, что она просто планирует продавать квартиру. – Мне нравится переезжать, – признается она. Договориться о встрече с ней оказалось на редкость легко. Она ответила на мое письмо всего через несколько часов. Понятно, что глава в новой книге Джека Спаркса едва ли повредит ее репутации и, следовательно, ее карьере. Хм, может, приоритеты католиков и боевых магов не так уж и противоположны, если подумать. Мы размещаемся на ее небольшом, но симпатичном, заросшем зеленью балконе. С него открывается вид на бухту, усыпанную лодками всех мастей, от нищих джонок до яхт миллионеров. Протянулась бледно-голубая лента моря, тронутая лишь стремительной тенью парапланериста, болтающегося под матерчатым желтым крылом параплана. Нет, Честейн не возражает, если я буду курить, она даже ставит передо мной причудливо изогнутую пепельницу, но тут же зажигает палочку с благовониями, чтобы «нейтрализовать воздух». В общем, примерно этим она и занимается по жизни, только в других масштабах. Вслух я задаюсь вопросом, насколько редко встречаются боевые маги-женщины. – Мы есть, – отвечает она, развалившись в кресле и закинув ноги на перила балкона. – И зачастую мы круче любого мужика. У нас, видите ли, есть преимущество в виде менструального цикла. Если где-то есть кровь, это наша специализация. Мне, наверное, не стоит удивляться агрессии в ее тоне, в конце концов, слово «боевой» упомянуто в ее профессии. Когда я пытаюсь вычленить различие между боевыми магами и экзорцистами, она скармливает мне уместную спортивную метафору: – Если экзорцизм это дзюдо, то боевая магия – джиу-джитсу. – Мне это мало помогает, так что Честейн уточняет: – Экзорцизм формальнее и неторопливее. Скука, короче, если хочешь правду-матку. Ты и сам знаешь, раз писал об этом, да еще так дерзко. Она замолкает, чтобы оценить мою реакцию. Я молчу, и она спрашивает: – Что стало с той девочкой? С итальянкой? Я говорю, что вся история оказалась постановкой. Так что Мария и ее мать наверняка в полном порядке и богаче на пару благословенных католических монет. Честейн мне не верит, и я увожу ее от этой темы: – Боевая магия равноценна уличным боям: стремительнее и жестче обычной. Ситуация, в которой приходится прибегнуть к боевой магии, не терпит промедления. Действовать нужно напористо и результативно. Честейн говорит, что они с ее партнершей (боевой партнершей – хотя кто их знает) Фан часто имеют дело с людьми из разных уголков мира, в которых «угодило проклятие». – Проклятие, как правило, можно снять. Или, например, клиентам часто кажется, что в их доме обитают призраки. Мы постоянно проводим домашние зачистки, избавляем стены от негативной энергии. Ну-ка, не забывай пользоваться пепельницей.