«Итак, защитный барьер пройти сквозь себя крысе не дает, – размышляла Агата. Она вновь просунула в отверстие руку. Рука прошла беспрепятственно. – А меня пропускает. Почему? Впрочем, какая разница почему, в такую маленькую дырку я все равно не пролезу…» Кто-то снова цапнул ее за палец. Ну, собственно говоря, и так понятно кто. Агата посмотрела на крысу, которая, преодолевая боль, снова забралась на защитный барьер. Забралась и смотрит, смотрит так пристально… «Что ты хочешь мне сказать, маленькая?» – подумала Агата, и тут ее осенило. Маленькая крыса. Маленькая!.. «Она подсказывает мне, что нужно делать, – сообразила Агата. – Могрифировать. Крыса хочет, чтобы я превратилась». Честно признаться, было только одно, с позволения сказать, животное, в которое уверенно умела могрифировать Агата. Вполне подходящее по размеру животное, между прочим. Она закрыла глаза, мысленно произнесла заклинание, и ее палец загорелся золотистым светом. Агата упала на землю, скрывшись под накрывшим ее опустевшим платьем, из-под которого на свет вылезло насекомое – прекрасный блестящий черный таракан. Шевеля усиками, Агата-таракан поползла вверх по защитному барьеру, проползла в первое же встретившееся ей на пути отверстие и скатилась с противоположной стороны барьера. Здесь она вскочила на спину поджидавшей ее крысе и поспешила верхом на ней к лесу. Едва мелькнули по сторонам первые деревья, как над головой Агаты промчался зеленый светящийся шар заклятия, едва не спаливший ее вместе с крысой. Агата сердито шевельнула усиками и вскоре попала в самую гущу схватки, но находилась так низко, что видела лишь мелькающие ноги, грозящие каждую секунду раздавить ее и лежащие на земле тела. Высоко над головой Агаты во всех направлениях метались зажженные стрелы и светящиеся шары магических заклятий. Агате срочно нужна была Софи, – но разве отыщешь ее в такой суматохе, особенно оставаясь тараканом? Нет, никогда ее так не отыщешь… Пролетела еще одна стрела, едва не задев своим зажженным наконечником тонкий хитиновый тараканий панцирь. Агата вздрогнула, встрепенулась, а крыса уверенно повернула в сторону небольшой сосновой рощицы. Вскоре крыса остановилась, Агата спрыгнула с нее – и замерла от ужаса. Темнокожий красавец Николас лежал ничком на покрытой сосновыми иголками земле, а в проломленном черепе зияла глубокая рана. Слушая доносящиеся сюда звуки боя, Агата смотрела на юного всегдашника, и у нее все внутри сжималось от боли. Храбрый, милый Николас… Он мертв? Он погиб ради ее сказки? Печаль и чувство вины охватили Агату, ее большие фасетчатые тараканьи глаза наполнились слезами… Крыса зашипела. Агата повернула голову и увидела, что крыса, пристально глядя на нее, перебирает лапками школьную униформу Николаса. «Все правильно. Крыса напоминает мне, что пора провести обратную могрификацию, а поскольку я выйду из нее голой, мне придется надеть одежду Николаса», – подумала Агата. Мысль о том, чтобы раздеть мертвеца и взять себе его одежду, была чудовищной, но ничего другого Агате не оставалось. Вернее, оставалось – явиться на поле боя в чем мама родила, но это не лучший вариант, согласитесь. «Не думай. Не думай. Ни о чем не думай», – уговаривала себя Агата. Она совершила обратную могрификацию и, превратившись в человека, заставила себя снять с Николаса его школьную униформу и надеть ее. Как только Агата зашнуровала ботинки, которые оказались ей велики размера на три, и накинула на плечи плащ, крыса подтолкнула носом лук Николаса и его колчан со стрелами. Агата подобрала их и дрожащей рукой погладила мертвого всегдашника по его темным, еще больше почерневшим от крови волосам. «А теперь я должна найти Софи, – скрипнула зубами Агата. – И немедленно». Она выпрямилась – одетая во все черное, с луком в руке, гордо задрав подбородок. Глубоко вдохнула и отправилась на войну. Воздух за сосновой рощицей был так пропитан дымом от зажженных стрел и догорающих трупов зомби, что поначалу Агата видела вокруг себя лишь неясные размытые тени. Укрывшись за деревом, она осмотрелась и увидела метрах в семи от себя Хорта и Питера Пэна, они вдвоем пытались удержать на безопасном расстоянии Капитана Крюка, швыряя в него палками, камнями и всем прочим, что только подворачивалось им под руку. На помощь им поспешила Динь-Динь, она попыталась налететь на Крюка сверху, чтобы посыпать его волшебной пыльцой, но Капитан, взмахнув своим крюком, зацепил им крыло феи, и она свалилась на землю. Пока Динь-Динь отползала по траве в поисках укрытия, Крюк с новой силой начал наседать на Питера и Хорта. Желая прикрыть Питера, Хорт неловко отступил назад, споткнулся о ногу старика и опрокинулся на спину. Крюк отпихнул Хорта в сторону и бросился на Пэна… Стоя за деревом, Агата понимала, что у нее есть единственный шанс спасти Питера. Точнее – единственный выстрел. Она зажгла своим светящимся пальцем наконечник стрелы и прицелилась прямо в сердце Крюку. Как только Капитан бросился на Питера Пэна, метя своим крюком ему в шею, Агата выпустила стрелу… В сердце Крюку стрела не попала, угодив вместо этого в щеку, и лицо Капитана охватило пламя. Пока Крюк удивленно пятился, безуспешно пытаясь сбить пламя со своего горящего лица, Хорт и Питер бросились бежать, даже не удосужившись полюбопытствовать, кто же это спас им жизни. Агата никуда бежать не стала, она стояла и смотрела, как корчится в огне Капитан Крюк. Потом, перестав корчиться, он свалился в грязь и затих. «Одним злодеем меньше, – подумала Агата. – Даже если это и получилось случайно, все равно хорошо». Она вышла из-за дерева, держа наготове новую стрелу. Софи поблизости не оказалось, зато обнаружились знакомые пары. Похоже, зомби все свое внимание переключили именно на старых героев – наверное, понимали, как важно для них сейчас убить хотя бы одного из них. Гретель и Гензель, сидя в инвалидных креслах, отбивались от своей злой ведьмы, Красная Шапочка и Дот бились с Серым Волком, Джек и Ана-диль – с Великаном с Бобового стебля… С каждой секундой старые сказочные герои под натиском злодеев отступали все дальше назад, к дырявому, как дуршлаг, защитному барьеру Гавальдона. Поле боя вокруг них было усыпано искалечеными стимфами, мертвыми догорающими злодеями и стонущими от боли учениками, старающимися остановить льющуюся из ран кровь или баюкающие свои сломанные руки и ноги. Тут Агата заметила вдалеке Арика, спешащего к профессору Доуви с кинжалом в руке. Крестная фея попыталась выстрелить в него заклинанием, но не успела – юный декан оказался проворнее. Он повалил Доуви, прижал ее к земле и схватил за седые волосы, склонился над бесчувственным телом… Агата побледнела. Если стрелять в Арика отсюда, нужно целиться наверняка, иначе стрела может угодить не в него, а в Доуви. Но если вспомнить, Агата не смогла точно попасть даже в Крюка, хотя стреляла по нему буквально с трех метров, а здесь… Однако ноги сами уже несли ее навстречу Арику, а руки инстинктивно выхватывали из колчана стрелу. Но она не успевала. Арик уже занес кинжал над горлом профессора Доуви, и Агата в ужасе вскрикнула… Из-за спины Агаты вынырнула леди Лессо и, с разбега бросившись на Арика, оттолкнула его от раненой Клариссы. Не успела Агата облегченно выдохнуть, как ситуация резко изменилась. Теперь Арик набросился на свою мать, и они оба сцепились, лихорадочно пытаясь схватить упавший на землю кинжал. Агата снова бросилась вперед, чтобы выйти на удобную для стрельбы позицию… Леди Лессо удалось первой наклониться и схватить кинжал, но она тут же вновь выронила его, получив от сына сильный удар в затылок. Выпрямившись, леди Лессо схватила сына за уши, и они оба, с раскрасневшимися лицами, продолжили свой танец вокруг отлетевшего в сторону кинжала. Агата вскинула лук. Прицелилась в Арика, но выстрелить не успела. Леди Лессо вдруг резко нырнула вниз за кинжалом, Арик прыгнул на мать сверху, и они покатились по земле. Стрелять стало невозможно. Леди Лессо схватила Арика за горло, и мать и сын посмотрели друг другу прямо в глаза… Потом Арик удивленно, жалобно вскрикнул. Стоявшая над Ариком профессор Доуви еще глубже вогнала ему в спину обломанную кость стимфа. Тело Арика безвольно обмякло, изо рта у него потекла струйка крови. Леди Лессо сбросила с себя тело сына, схватила протянутую ей руку Доуви и слабо улыбнулась своей лучшей подруге, продолжая неподвижно лежать на спине. Агата выронила стрелу на землю и поспешила навстречу Лессо и Доуви, радуясь, что обе они живы… Кто-то схватил ее за руку и потянул в сторону, в кусты. – Где она? – крикнула ей Эстер, стараясь перекрыть своим голосом окружающий их грохот. – Где Софи? – Не знаю! – крикнула в ответ Агата. – Смотри! – Эстер схватила Агату за плечи и развернула лицом к небу. Крошечная золотая пылинка солнца уже опускалась за горизонт. – Десять минут. Это все, что нам осталось, – сказала Эстер. – Ты должна найти Софи… – Где Тедрос? – спросила Агата. – Мерлин старается сохранить всех в живых, насколько хватит его сил, – и Эстер указала пальцем на мелькающую вдалеке фигурку волшебника. Он метался, перебегая от одного раненого ученика к другому, чтобы посыпать их раны заживляющим порошком, который доставал из своей шляпы. – Где Тедрос? – настойчиво повторила Агата. Они услышали пронзительный крик, обернувшись на него, увидели Пиноккио, который бежал через лес, а за ним гнались десятка два великанов-людоедов и троллей. Злодеи уже догнали Пиноккио, но в тот же миг из зарослей вылетело и врезалось в зомби целое стадо животных. От неожиданности злодеи выпустили Пиноккио, и он вновь оказался на свободе. С ветки свесилась принцесса Ума и, подхватив старого сказочного героя, помогла ему укрыться на дереве, где уже сидели гном Юба и Белый Кролик. Армия животных, которую собрала Ума, продолжала тем временем сражаться с восставшими из могил злодеями. Раздался новый крик, Агата обернулась и увидела Ланселота и Рафала, сражающихся у самого выхода из Леса. Из плеча рыцаря все еще сочилась кровь, однако он ловко отражал заклятия юного волшебника, хотя и рычал при этом от боли. Агата побледнела, не увидев рядом с рыцарем Тедроса. – Послушай меня, Агата, – прошипела Эстер. – Крюк мертв. Ани убила злую фею, которая усыпила Брайер Роуз, а я убила мою мамашу-зомби, прикинувшись, что страх как рада видеть эту старую ведьму. Остались Великан с Бобового стебля, Серый Волк и Золушкина мачеха. Мы сделаем все, чтобы удержать защитный барьер, но ты должна отыскать Софи… – Где Тедрос?! – закричала Агата. – Да с ним все в порядке, успокойся! Ланей не подпускает его к Директору школы, ты же этого хотела, верно? Вон он! – и Эстер указала рукой в глубь леса, где Тедрос размахивал на полянке своим Экскалибуром, наседая на великанов-людоедов точно так же, как наседал когда-то на Ланселота, когда они тренировались на лугу. Над головой принца верхом на стимфе кружил Чеддик, добивая раненых огров горящими стрелами. – Только у тебя нет времени ни помогать ему, ни следить за ним, ни даже подойти ближе, так что даже и не пытайся, – сердито добавила она. – Необходимо, чтобы ты отыскала Софи. Немедленно. У нас осталось всего десять минут, Агата. – Десять минут, – бесцветным голосом повторила Агата. – Поспеши, – попросила ее Эстер и побежала на помощь Дот и Красной Шапочке. Агата ринулась в другую сторону, бежала, перепрыгивая через мертвые тела студентов и зомби, пытаясь найти глазами Софи. Сзади раздался грохот. Агата обернулась и увидела, что это тяжело рухнул на землю тот самый Великан с Бобового стебля – Кико, Беатрис и Рина забросали его горящими стрелами с дерева, под которое его заманили перебегавшие по земле Анадиль, Джек и Брайер Роуз. Чуть дальше показался Серый Волк, он догонял Красную Шапочку, а охранявшая ее Дот лежала на земле. Без сознания? Как оказалось, нет. Едва Серый Волк приготовился сомкнуть челюсти на голове Красной Шапочки, как Дот подскочила к ним и своим горящим пальцем превратила волчьи челюсти в шоколад. Эти шоколадные зубы воткнулись в Красную Шапочку и тут же раскрошились до самых челюстей. Серый Волк завыл от боли и покатился по земле. Как раз в это время к нему подоспела Эстер и спокойно принялась расстреливать его горящими стрелами. Увидев, что здесь все в порядке, Агата облегченно вздохнула и продолжила искать глазами Софи. Но стоило ей подумать о том, что старые сказочные герои сейчас в безопасности, а значит, защитный барьер не рухнет, как… Возле самого защитного барьера замерла Золушка, она впервые увидела своих оживших сводных сестер. Агата заметила счастливую улыбку, появившуюся на лице Эллы при виде любимых подруг. Совершенно очевидно, ей было безразлично, что сестры стали зомби, держали в руках копья и сражались на стороне Зла. Она устремилась к ним словно бабочка к огню, широко, приветственно раскинув руки. Чем ближе подбегала Элла, тем светлее становились и лица ее сестер, их руки, державшие оружие, опустились – даже превратившись в оживших мертвецов, они не могли не вспомнить ту любовь, которая связывала их когда-то с Эллой. Но совсем другие чувства испытывала мачеха Золушки, появившаяся у нее за спиной с топором в руке. – Нет! – закричала Агата, бросаясь вперед… Элла обернулась слишком поздно. С глухим стуком топор опустился ей на голову. Старая принцесса упала на землю, глаза Агаты заволокло слезами, гулко ударило в груди и провалилось куда-то остановившееся сердце. Остановился, замер и полыхавший в лесу ад. Даже Ланселот и Рафал прекратили обмениваться ударами, глядя на Золушку, упавшую на землю всего в нескольких шагах от защитного барьера Гавальдона. Мерлин бросил обрабатывать раны Равана и замер, напряженно глядя на Агату. В следующий миг и Агата, и старый маг уже стремглав неслись к защитному барьеру. По другую сторону барьера стоял и спокойно смотрел на них совсем маленький парнишка. На вид ему было лет семь, от силы восемь, и в руках у него была раскрытая книга сказок. Паренька Агата узнала моментально. Якоб. Младший сын Оноры. Якоб смотрел на умирающую по другую сторону защитного барьера Золушку, сравнивая ее с картинкой, которая менялась на последней странице книги в его руках.