Агата медленно повернула голову и нашла глазами Мерлина, который сидел высоко на дереве и, размахивая руками словно дирижер, направлял полет каждого стимфа и каждой стрелы. «Предоставьте все мне», – не раз повторял он, и не зря повторял, оказывается! А они ему верить не хотели, о деталях каких-то спрашивали! Директор школы командовал Темной армией – точно так же командовал сейчас своей армией студентов и стимфов Мерлин. Он щелкнул пальцами, и четыре стимфа – без всадников, но с луками и горящими стрелами в клювах – спланировали вниз, предлагая усесться им на спины Хорту, Эстер, Анадиль и Дот. Те моментально вскочили на птиц и с восторгом устремились вслед за своими школьными товарищами на то, что осталось к этому времени от грозной армии зомби. – Ах, если бы только мой папусик мог сейчас меня видеть! – заливалась Дот, всаживая стрелу в грудь всаднику без головы. – Первым делом твой папусик спросил бы, с какого перепуга ты воюешь на стороне Добра, – сварливо откликнулась Анадиль, укладывая одну за другой двух гарпий. – Вечно ты возьмешь и все испортишь, Ани, – поморщилась Эстер, выпуская очередную стрелу. Ее рогатый демон, сражаясь плечом к плечу с хозяйкой, плевался огненными шариками, поджигая ошалевших зомби. – Не удивительно, что Добро всегда побеждает, – восхищенно взглянул на демона пролетавший мимо Хорт. – Ишь, до чего додумались – огнеметного демона с собой притащили! Агата почувствовала огромное облегчение при мысли о том, что армия Добра находится под командованием Мерлина. Ну, точнее сказать, почти вся армия. Дело в том, что принцесса Ума, Юба, Белый Кролик и Динь-Динь удерживали, оттесняя в сторону, разошедшихся и тоже рвущихся в бой стариков. Разумеется, выпускать их на поле боя было нельзя – во-вторых, от них там все равно никакого толка, а во-первых (и это самое главное!), гибель даже одного из них приведет к тому, что рухнет барьер, защищающий мир Читателей. Ланселот тем временем уже выл, умоляя Мерлина освободить его. Мерлин, услышав вопли рыцаря, рассеянно махнул рукой в его направлении, но при этом – совершенно случайно, разумеется! – лишь глубже вогнал клинок меча в ствол дерева. Рыцарь снова взвыл, на этот раз от боли, Агата направилась к нему, но тут же остановилась. Тедрос. Где Тедрос?! Агата обернулась и увидела, как Тедрос с Экскалибуром в руке приближается к стоящему спиной к нему Рафалу и вскидывает меч. Агата вскрикнула… Рафал резко повернулся и выстрелил в Тедроса сгустком темного пламени. Тедрос не без труда, но смог отбить его своим клинком. – Ты, как всегда, поступаешь опрометчиво и глупо, маленький принц, – фыркнул юный Директор. – Когда же ты поймешь наконец, что бессмысленно нападать на того, кого нельзя убить? – Ничего, я все равно разнесу тебя на кусочки, а там посмотрим, сумеешь ли ты собрать себя заново! – прокричал Тедрос. И они сцепились. Рафал швырял в Тедроса новые смертельные заклинания, принц пока еще отбивал их, но Агата видела, что надолго его не хватит. Директор палил проклятиями как из пулемета, от них падали и загорались деревья вокруг, и теперь Тедросу приходилось не только отбиваться, но и изворачиваться, чтобы не быть придавленным стволом или не изжариться заживо. Агата затаила дыхание, понимая, что еще немного – и ее принц погибнет. Она понимала, что должна помочь ему, – но как? Директор неуязвим, это понятно. Что же может спасти Тедроса? Кольцо! Агата завертела головой и уткнулась взглядом в Софи. Ее лучшая подруга с раскрасневшимся от гнева лицом палила проклятиями по стимфам, стараясь сбить птиц на землю вместе со всадниками. Софи, очевидно, почувствовала на себе взгляд Агаты – и замерла, потом медленно повернулась. Агата стояла неподвижно, не сводя глаз со сверкающего на пальце Софи кольца. Затем подруги медленно встретились глазами… Софи не выдержала этих «гляделок», развернулась и бросилась бежать в лес. Агата рванулась было следом, но услышала, как вскрикнул от боли Тедрос. Она обернулась и увидела, что принц пытается отбиться от горящих шаров, кусающих его за руку. В это же время начала приходить в себя армия Тьмы, и все благодаря Великану с Бобового стебля, который приспособился сбивать стимфов прямо своими кулачищами. К нему присоединился Капитан Крюк, он принялся размахивать в воздухе своим крюком, заставляя всадников разлетаться в разные стороны. Жесты Мерлина становились все более хаотичными, неистовыми, такими же, как в те минуты, когда он потерял управление над поездом из волшебной пыльцы. Агата перевела взгляд с Мерлина на Тедроса и увидела, что ее принц, подхватив с земли труп убитого стимфа, пытается прикрыться им от приближающегося Директора. Повернувшись в другую сторону, она отметила, что Софи успела за это время убежать еще дальше… Стоявший перед Агатой выбор был очень непростым – либо броситься на помощь Тедросу, либо догонять Софи с ее проклятым кольцом. Агата подняла голову вверх – солнце умирало. Время, отведенное их миру, заканчивалось. – Освободите меня! – прорвался сквозь шум и хаос боя голос Ланселота. – Парень без меня погибнет! Агата ринулась к Ланселоту. Рыцарь был весь в крови, волосы на голове торчали в разные стороны, глаза пылали от ярости. – Я к нему, – коротко прохрипел Ланселот. – Ты за ней. Агата понимала, что сейчас не до споров. Она схватилась обеими руками за эфес меча, напряглась и вытащила его из плеча рыцаря. Ланселот зарычал от боли, но тут же, шагнув вперед, выхватил свой меч из рук Агаты. – Верни ее сюда, – тяжело дыша, приказал он. – Но Тедрос… А как же Тедрос? – Не волнуйся. Когда вы вернетесь, он будет ждать вас – целый и невредимый, с Экскалибуром наготове, чтобы уничтожить кольцо. С парнем все будет в порядке, Агата, обещаю тебе. А ты должна привести сюда Софи, – настойчиво повторил Ланселот. – Давай, не подведи нас, а уж мы-то с Тедросом точно тебя не подведем. Поняла? Действуй! Агата молча кивнула. Ланселот так же молча развернул ее, подтолкнул в спину, и Агата побежала в лес, следом за Софи. На бегу она оглянулась – Тедрос отбивался от смертельных проклятий Рафала сломанным крылом мертвого стимфа словно щитом, и к ним большими прыжками несся Ланселот с горсточкой старых героев, жавшихся у него за спиной. – Будем драться или жаться от страха? – крикнул им Ланселот. – Драться! Драться! – дружно проревела в ответ Лига. – Тогда за мной! Шаркая ногами и скрипя колесами инвалидных кресел, старая гвардия потянулась в бой вслед за Ланселотом, а Агата бросилась бежать в лес, чувствуя себя последней и единственной надеждой Добра на спасение. 32. Суть Зла Агата бежала по освещенной зелеными огоньками фей и горящими стрелами тропинке вслед за Софи, направлявшейся к восточной окраине леса Стимфов. Вначале Софи опережала Агату метров на тридцать, но чем дальше в лес, тем слабее становился долетавший с места сражения между Злом и Добром свет, а значит, все труднее становилось ориентироваться, и вскоре Агата невольно начала замедлять шаг. – Постой, погоди! – крикнула Агата. Этого только не хватало! Если она сейчас в темноте потеряет Софи, то уже не найдет ее до самого заката. – Софи! Из темноты сверкнул узкий розовый луч. Агата вовремя заметила его и успела пригнуться. Теперь она знала, в какую сторону уходит Софи. «Куда это она бежит?» – подумала Агата, зажигая желтый огонек на конце собственного пальца, чтобы осветить дорогу. В просвете между ветками вязов показались смутные контуры двух школьных замков, и Агата ахнула, поняв, куда направляется Софи. В школу, разумеется. Ведь теперь Софи стала Королевой Зла и легко может открывать и закрывать школьные ворота – точно так же, как любой из учителей. Это значит, что если Софи успеет проскочить сквозь ворота раньше, чем Агата ее догонит, она окажется за ними в полной недосягаемости. Агата стремительно рванула вперед, стремясь сократить разрыв между собой и Софи, и они почти одновременно выскочили в густые заросли колючек, отделяющих лес Стимфов от школы Добра и Зла. Острые смертоносные колючки лениво шевелились, словно пробуждаясь от долгого сна, и Агата поняла, что у нее есть всего несколько секунд, прежде чем они проснутся окончательно и обнаружат ее. А уж когда обнаружат, то мало ей не покажется. Софи по-прежнему бежала впереди, уже приближаясь к воротам, но в следующий миг Агата потеряла ее из виду – колючки все-таки проснулись, и перед ее глазами выросла стена острых и длинных, как кинжалы, шипов. – Софи! Агата крутилась, пританцовывая, стараясь увернуться от колючек, но их было слишком много. Попробуешь проскользнуть мимо шипа, который слева, – тебя зацепит шип, который справа, отклонишься от правого шипа – наткнешься на левый. Но Агата, стараясь не обращать внимания на боль, продолжала продираться вперед, по возможности не спуская глаз с Софи. А Королева Зла уже вбежала в ворота, и они сами собой начали закрываться за ее спиной. Агата, прорвавшись наконец сквозь колючие кусты, ринулась к воротам, но до них оставалось еще добрых метров десять, и стало понятно, что ей не успеть. Она обернулась и увидела, что на нее стремительно летит толстая, покрытая шипами ветка, готовая пригвоздить нарушительницу к закрывающимся воротам. Решение пришло мгновенно и было единственно возможным и правильным. Агата подпустила летящую ветку почти вплотную к себе, а в последний миг подскочила, ухватившись руками за толстый шип, повисла на нем словно незабвенный Тарзан на лиане. То ли от толчка, то ли от удивления (если у нее были мозги, чтобы удивляться), ветка, спружинив, взлетела вверх, и Агата увидела мелькнувшие у нее под ногами острые копья забора. Это был ее последний шанс попасть за школьные ворота, и Агата не намерена была его упускать. Она качнулась на толстом шипе как на турнике, оттолкнулась и, отпустив руки, полетела вниз. Приземлилась Агата довольно жестко и болезненно, но, по счастью, не на голову (могла бы свернуть себе шею!), а на пятую точку. Слегка пошатываясь, она поднялась на ноги, чтобы продолжить погоню за Софи, и… … и застыла на месте. Стоявшая на берегу Озера-на-Полупути Софи уже вскинула вверх светящийся палец, сверкнул розовый луч и, ударив Агате в грудь, повалил ее на землю. Удар парализующим заклятием, которым оглушила ее лучшая подруга, был очень болезненным. Агата чувствовала себя так, будто ей на грудь наступил слон или упало тяжелое бревно. На какое-то время Агата даже перестала понимать, кто она и где находится. Сейчас она думала только о том, как ей вдохнуть хоть немного воздуха, но ее легкие были парализованы, и Агата задыхалась. В ушах стрекотали, разливались на все голоса, невидимые гигантские кузнечики. Агата лежала, стиснув зубы, с закрытыми еще во время удара глазами и готовилась встретить свой конец. Хор кузнечиков становился все громче. Голова раскалывалась так, словно Софи ударила по ней не заклятием, а топором. Самым паршивым было то, что Агата не могла шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни шеей. Вообще ничем. Агата напрягла все оставшиеся силы и все-таки чуть-чуть разлепила веки. Картинка оказалась дрожащей, размытой, перекошенной, и единственное, что смогла более-менее уверенно различить на ней Агата, был наплывающий со стороны озера тошнотворный ядовито-зеленый туман. А потом на фоне этого тумана промелькнула черная фигурка, спешащая в сторону старого замка Зла. Сердце Агаты забилось, безуспешно пытаясь протолкнуть кровь в ее парализованные мышцы. Софи… Ей нужно догонять Софи!.. Но Агата по-прежнему была распластана на грязной земле. «Интересно, как долго может действовать это заклинание?» – лениво шевельнулась мысль у нее в голове. Она видела, как легко и быстро приходят в себя от таких заклятий ученики. Это случалось и на уроке Юбы, и во время двух Испытаний. Быстро и легко. Наверное, именно поэтому преподаватели никогда и не учили их снимать парализующие заклятия. Лучше пусть какой-нибудь первокурсник посидит пару минут спокойно, чем сунется снимать заклятие. Всем известно, какими ужасными могут быть последствия, когда неуклюжий недоучка пытается отменить действие чар! Но почему же таким сильным, таким оглушающим получилось это – невинное, в принципе – заклятие у Софи? «От ненависти, – ответила себе на этот вопрос Агата. – Потому что сила магии напрямую зависит от силы эмоций мага. Это нам леди Лессо еще на первом курсе объясняла». Агата снова попыталась вдохнуть – и снова неудачно. Софи ударила ее всей силой накопившихся в ней отрицательных эмоций – гнева, ярости, разочарования, жажды мести – и превратила заурядное заклятие в смертельное орудие ненависти. Как же его нейтрализовать?