«Наконец-то!» – подумала она, слушая, как гулко стучит в ее груди сердце. Наконец-то! И Тедрос действительно ее поцеловал. Ах, как долго ждала Софи этого поцелуя, сколько раз представляла, как он электрической искрой проскочит между сердцами – ее и принца – и разожжет в них огонь, заставит потянуться, открыться навстречу друг другу… Но ничего похожего не произошло. Губы Тедроса оставались холодными, мертвыми как камень. Софи крепче прижала Тедроса к себе, сильнее прижалась к его губам своими губами… И – ничего… Губы Тедроса как были резиновыми, так резиновыми и остались до тех пор, пока Софи, отчаявшись, не оттолкнула принца. А Тедрос холодно посмотрел на нее и спокойно сказал: – Я сказал, что ты упустила кое-что. А именно – не сказала, что хочешь стать моей королевой потому, что любишь меня. У Софи было такое ощущение, будто ее сбросили в бездонный колодец. – Я не твой возлюбленный, Софи, и никогда им не был, – сказал принц. – Мы с тобой не предназначены друг для друга. – Да, но… Но кольцо… А твое имя… – Она бросила взгляд на свою ладонь. Ее нежная кожа была чиста – от имени Тедроса не осталось ни следа. Словно и не было никогда никакой татуировки под кольцом Директора школы. У себя за спиной Софи услышала звон стали и, обернувшись, увидела лежащий на сапфировом полу пещеры Экскалибур. А Тедрос уже был возле выхода из пещеры. Там он обернулся и строгим тоном приказал: – К тому времени, когда я вернусь, кольцо должно быть уничтожено. С этими словами он нырнул в темноту и скрылся из виду. Софи медленно подняла руку и посмотрела на сверкающее в лучах свечи кольцо. Кровь в ее жилах кипела от гнева, гнев был так силен, что заставлял ее дрожать ее всем телом. Софи сорвала кольцо с пальца и отшвырнула его – оно со звоном ударилось о сапфировую стену, а затем скатилось на пол. Да, Ланселот оказался прав. Кольцо лгало ей! Оно написало на ее руке имя принца, который никогда не был ее суженым. Кольцо намеренно, продуманно вело ее по неверному пути. Оно… Да оно из нее просто идиотку делало! И не только кольцо. В те же игры играл с ней и парень, который надел ей это кольцо на палец. Стиснув зубы, Софи схватила обеими руками тяжелый Экскалибур, занесла его над кольцом и с криком начала опускать… И не опустила, заставила клинок зависнуть в воздухе. Но действительно ли Рафал обманывал ее? Если обманывал, то почему кольцо Зла привело ее к принцу Добра? Почему Рафал позволил ей уйти с этим принцем и даже не стал ее преследовать? Она вспомнила Капитана Крюка, который получил приказ не возвращать Софи юному Директору школы. Она вспомнила прекрасного юношу со светлыми волосами, который смотрел ей вслед, стоя у окна. Вспомнила его безмятежное лицо, уверенный взгляд прозрачных голубых глаз и слова, которые он произнес вслед улетающей от него принцессе: «Ты все равно вернешься ко мне, Софи». Тяжело дыша, Софи положила меч на пол. Нет, Рафал ее не обманывал. Он просто отпустил ее на свободу, точно так же, как Агата отпустила на свободу их с Тедросом, чтобы дать им возможность самим во всем разобраться и выяснить правду. Правду, которой так долго избегала Софи. Когда Софи подняла с пола кольцо, чтобы снова надеть его, оно оказалось теплым на ощупь. Оказавшись на пальце, кольцо на мгновение загорелось красным светом, скрепляя вновь возникшую между ним и Софи связь. Софи полюбовалась своим отражением на поверхности кольца. Сегодня ночью она кольцо не уничтожит. И вообще никогда его не уничтожит. Неудача с поцелуем Тедроса – это далеко не конец света. Потому что есть другой юноша, который искренне ее любит. Юноша, которому Софи боится ответить взаимностью. А это значит, что она, Софи, ничуть не лучше Агаты и точно так же боится принять свою судьбу. Две пугливые королевы? Нет-нет, в отличие от своей лучшей подруги, Софи готова принять свою судьбу и начать действовать. Причем немедленно. Софи закрыла глаза и загадала желание… Принц… замок., корона… Только на этот раз пусть все это будет не Добрым, а Злым. Налетел порыв ледяного ветра и задул свечу. Агата бесконечно долго лежала в темноте и никак не могла уснуть. Поворочавшись еще немного, она села в постели и зажгла свечу на прикроватном столике. В висевшем на противоположной стене спальни зеркале она увидела свое отражение – измученное лицо, синие круги под глазами, безвольно проникшие плечи. Да уж, принцесса, нечего сказать! Она совсем было собралась, не гася свечу, свернуться калачиком под одеялом и снова попробовать уснуть, как вдруг услышала долетевшую с улицы негромкую музыку и смех. Поднявшись на колени, она выглянула в окно и увидела невероятную картину. В залитом лунным светом саду танцевала Гвиневра, а рядом с ней приплясывал, не переставая играть на скрипке, Ланселот. Они кружились, смеялись и отмечали окончание каждой коротенькой мелодии долгим поцелуем. Агата не могла оторвать от них взгляд. До этой минуты она считала Гвиневру и Ланселота несчастными изгоями, приговоренными жить в этом домике как в чистилище и наверняка успевшими осточертеть друг другу за долгие шесть лет. Ан нет, ничего подобного! Вон, смотрите, пляшут и целуются под луной, как пара влюбленных подростков. И плевать им на то, где они, с кем они, на то, что у них есть, а еще больше – на то, чего у них нет. Они есть друг у друга, и это самое главное. И они по-прежнему любят друг друга, что, пожалуй, еще главней. Агата покраснела от стыда, подумав о том, что сама она отступилась – да еще как легко! – от своего принца, и только потому, что побоялась бороться за свое счастье. Да при этом еще и придумала себе кучу оправданий – дескать, она идет на эту великую жертву ради того, чтобы защитить старых добрых сказочных героев. Ну и что, интересно, думают об этом сейчас те самые старые герои, которым пока еще удалось уцелеть? Нет, настоящие принцессы не прячутся от своей судьбы, прикидываясь, что так они защищают Добро. Настоящие принцессы знают, что речь идет не только об их собственной судьбе, но и о судьбе их принца. В ее случае – это Тедрос, и она, Агата, отвечает за обе жизни, его и свою. А где им жить – в Гавальдоне или в Бескрайних лесах, быть королями или крестьянами, и что их будет окружать – Добро, Зло, мальчики, девочки, юные, старые… Да все это ерунда, правда! Все это совсем не важно. И от Агаты вовсе не требуется быть Королевой с большой буквы и соответсвовать чьим-то ожиданиям. Ей достаточно быть королевой и с маленькой, только для Тедроса. Быть вместе с Тедросом, просто быть рядом с ним, остальное не важно. Поняв это, Агата поняла и то, что ей нужно делать. Она не раздумывая спрыгнула с кровати, выбежала из спальни и скатилась по лестнице на первый этаж. Распахнула входную двери, слетев с крыльца на мокрую от ночной росы траву, вгляделась в окружающую тьму. Разумеется, Агата никого не увидела, как ни щурилась: Тедрос и Софи давным-давно ушли. Агата понуро опустила голову и побрела назад к крыльцу. И тут вдруг услышала в отдалении то ли скрип, то ли треск. Всмотревшись в ту сторону, откуда слышался этот странный звук, она увидела неясную громоздкую фигуру. Когда человек приблизился еще немного, Агате показалось, что она его узнала. – Хорт! – окликнула она – и тут же поняла, что ошиблась. Походка знакомая, но это не Хорт. Длинные сильные руки, распахнутая на груди рубашка, пустые ножны от меча на поясе… Тедрос. Он шагал к дому, не сводя глаз с Агаты. Окончательно поняв, что это Тедрос, Агата бросилась ему навстречу – спотыкаясь в темноте, но тем не менее все убыстряя и убыстряя бег, пока наконец они с принцем не столкнулись и Агата, задыхаясь и смеясь, не рухнула на траву. Тедрос подхватил ее на руки, закружил и поцеловал так горячо, как не целовал никогда раньше… – Ты думала, что я не понимаю тебя, Агата, – шептал он. – Думала, я не вижу, какая ты. – Этого недостаточно, Тедрос, – ответила Агата. – Я и сама должна это увидеть. – Увидишь! И все мое королевство увидит, какая ты. Увидит, что ты величайшая королева из всех, что когда-нибудь Агата бесконечно жили на свете.