– Софи! Она обернулась: – Каждый из нас думает, будто ему известно, кто из нас добрый, а кто злой. Ты, я, Тедрос, Рафал… даже Ланселот. Но все не могут быть правы. Кто-то должен и ошибаться. – Я не понимаю, – покачала головой Агата. – А что, если попробовать вернуться в самое начало? Когда были только ты и я, – на щеках Софи пылали красные пятна, в голосе слышалось отчаяние. – Это было наше с тобой первое «долго и счастливо», Агги. Не могло ли оно стать и последним? Агата посмотрела на освещенную звездным светом, полную надежды подругу, стоящую на фоне их родного городка. – Но оно не стало последним, ты согласна? – спросила Агата, беря Софи за руку и заглядывая ей в глаза. Софи вырвала руку и ответила с печальной улыбкой: – Ты все еще считаешь меня той, прежней. Думаешь, что это мне предстоит остаться одной. – Нет, я так не думаю и не считаю… – начала возражать Агата. – Брось, Агги. Скажи как есть, – перебила ее Софи. У нее мелко дрожали губы. – Скажи, что вы с Тедросом заслужили свое «долго и счастливо». Заслужили больше, чем я и Тедрос. Больше, чем я и ты. На лбу у Агаты выступили капельки пота. – Скажи, что ты хочешь стать королевой Камелота. И что только ты сможешь сделать Тедроса счастливым. Навсегда. – Из глаз Софи хлынули слезы. – Скажи – и я сегодня же вечером уничтожу кольцо. Обещаю. Агата не верила своим ушам. Она пристально посмотрела в лицо Софи и поняла, что та говорит правду. Тогда это все, конец. Их сказка будет закончена. Все, что должна сделать Агата, – это произнести несколько слов. Всего несколько слов. Агата открыла рот и… … и не смогла вымолвить ни слова, перед ее глазами лишь всплыл фрагмент нарисованной рыбками желания мозаики, на котором она стоит в короне рядом с Тедросом… – Скажи, Агги, – продолжала настаивать Софи. – Говори же! Агата представила себя в роли королевы… Классической сказочной королевы, стоящей рядом с сыном короля Артура. – Скажи! – приказала Софи. – Я… Я… – начала Агата, задыхаясь и судорожно хватая ртом воздух. – Я… – Не можешь, верно? – прошептала Софи, притронувшись ладонью к щеке Агаты. – Не можешь, потому что по-настоящему не веришь в это. Агату душили жгучие слезы, и сквозь них она увидела, как к ним через луг приближается светловолосый широкоплечий парень, который несет в руке свежую розу. Одну. Розовую. Свежевымытый и гладко выбритый, в распахнутой на груди рубашке и черных брюках, с покачивающимся в ножнах Экскалибуром на поясе, Тедрос спешил навстречу Агате. Вот только смотрел он не на Агату. Не сводя глаз с Софи, он остановился перед ней и с улыбкой спросил: – Не прогуляться ли нам с тобой, Софи? Вдвоем. Только ты и я. Софи улыбнулась в ответ, вопросительно взглянула на Агату, словно спрашивая у нее разрешения… но при этом уже позволила Тедросу взять себя за руку. Принц повел Софи в сторону от дома. Агата смотрела им вслед и ждала, не оглянется ли Тедрос. Он не оглянулся. Оставшись одна посреди луга, Агата наблюдала, как два темных силуэта постепенно сближались друг с другом, а затем, сразу после того как Тедрос вручил Софи свою розу, слились в один. Софи что-то прошептала будущему королю, тот что-то ответил и повел ее дальше, дальше, и вскоре они оба растворились в лунном свете, словно прошли в раскрытую для них дверь «долго и счастливо». А когда они исчезли, погас и последний лучик света в сердце Агаты. – А я думала, ты скачешь здесь по лианам, бородатый, грязный, бьешь себя в голую грудь кулаком, как этот… забыла… в джунглях жил, – серебряным колокольчиком заливалась Софи, идя в темноте рука об руку с принцем. – Если честно, я даже слегка разочарована. – Я заходил в дом, вымылся, привел себя в порядок, – суховато ответил Тедрос. – Тебя не было больше недели. Чем ты занимался все это время? – Думал. Софи ждала, что Тедрос расскажет ей, что же он надумал за такое долгое время, но они шли, и шли, и шли – целый час шли, а Тедрос все молчал. Пахнущие свежестью волосы принца касались шеи Софи, мягко щекотали ее, одна ее рука лежала в руке Тедроса, в другой она сжимала подаренную им розу. Когда-то давным-давно, в школьном театре Сказок Тедрос бросил свою розу, чтобы посмотреть, кто станет его настоящей любовью, и тогда Софи не сумела поймать цветок. Но теперь роза принца была крепко зажата в ее руке. Где-то впереди раздался приглушенный рев. Софи подняла глаза и увидела освещенную лунным светом реку. Она спокойно текла среди высоких, отвесных каменных берегов, но затем с грохотом срывалась вниз бездонным водопадом, и за этим обрывом не было видно ничего, кроме молочно-белого сияния луны. – Похоже на край Земли, – заметила Софи. – Так оно и есть, – ответил Тедрос, подводя ее к расщелине в каменной стене. Софи протиснулась в щель, стараясь не помять при этом подаренную принцем розу. Тьма в пещере стояла кромешная, но затем Софи услышала, как Тедрос чиркнул спичкой, и увидела, как он зажег тонкую свечу, которую, надо думать, прихватил, когда заглядывал в дом, чтобы привести себя в порядок. Софи огляделась вокруг – и ахнула. Стены, пол, потолок пещеры были из сапфира, переливались сине-зелеными искрами, отражая на своих гранях лицо Софи. В углу этой удивительной пещеры лежали одеяло, подушка и пустые корзинки, в которых Тедросу оставляли еду. Совершенно очевидно, что именно в этой пещере принц и провел всю прошедшую неделю. Тедрос расправил одеяло, помог Софи усесться на него, потом сам опустился рядом и поставил свечу на пол. – Я заметил, вы с Агатой стали много времени проводить вместе, – сказал он. Софи взглянула в глаза Тедросу и поняла, что лучше не спрашивать его о том, как он подсматривал за ними и много ли при этом узнал. – Что ж, когда-то ты проводил много времени с Агатой, потом со мной. Теперь пришла очередь нам с Агатой побыть вместе – что в этом такого? Особенно если учесть, что незадолго перед этим многое… скажем так., изменилось, – застенчиво улыбнулась Софи. – Разумеется, – кивнул Тедрос, снимая со свечи оплывший воск. – Мы беспокоились за тебя, Тедди: где ты, как ты там? Совершенно один… Я понимаю, тебе, наверное, стало невмоготу находиться под одной крышей с… – Я не хочу говорить о прошлом, Софи. Меня гораздо больше волнует настоящее. – Он повернул голову и уставился немигающим взглядом в глаза Софи. – Когда мы с тобой шли по лесу, ты сказала, что есть две кандидатки на роль моей королевы. Одна из них хочет стать королевой, вторая нет. Я спросил, что ты будешь делать, если станешь моей королевой… – Да-да, это было перед тем, как на тропе появились те ужасные зомби-пираты, – жеманно улыбнулась Софи. Тедрос не улыбнулся и так же жестко продолжил: – Я неправильно сформулировал вопрос. На самом деле я должен был спросить, почему ты хочешь стать моей королевой. Софи облегченно расслабила плечи. Ну наконец-то сейчас они завершат то, что было начато тогда посреди леса! На этот раз никаких неприятных неожиданностей не предвидится и Софи контролирует ситуацию. И все, что от нее требуется, – просто сказать правду. Она подняла голову. С потолка пещеры свисали огромные сапфиры, на их гранях, словно на зубцах огромной короны, отражались маленькие фигурки Софи и Тедроса. Софи глубоко вдохнула и заговорила: – О принцах я мечтала с детства. Мне снились роскошные бальные залы, в которых толпились сотни прекрасных юношей, и я была среди них единственной девушкой. Я шла, вглядываясь в их лица, выбирая того, кто станет моим «долго и счастливо». Каждую ночь мне снился этот сон, каждую ночь я чувствовала, что приближаюсь, приближаюсь к своему принцу, но каждый раз просыпалась раньше, чем успевала найти его. Как же я ненавидела тот миг, когда приходилось открыть глаза! Находиться в волшебном, сказочном мире Добра, а затем вновь оказаться выброшенной в серую, бессмысленную повседневную жизнь… Это было ужасно! Непереносимо. И это было несправедливо, скажу я тебе, потому что я всегда ощущала себя чужой в этом занюханном городишке, где нет ничего, кроме полусотни домов да покосившейся часовой башни. Я даже думать не хотела о том, чтобы выйти замуж за сына какого-нибудь лавочника или каменщика. Нарожать ему кучу сопливых ребятишек, целыми днями стирать, убирать, готовить?.. Да по мне, лучше повеситься. Нет, я мечтала о настоящем счастье, о такой жизни, где «конец» не означает, что ты стала старой, никому не нужной и вскоре тебя без слез и сожалений закопают на городском кладбище. Софи сморщила носик. – Это Агате нравится такая заурядная жизнь, в которой легко спрятать свою собственную серость и заурядность. Но я другая. У меня большие планы на будущее. Я хочу, чтобы мое имя стало таким же прославленным, как имя Белоснежки или Спящей Красавицы, хочу стать примером для пассивных хорошеньких девушек, которые сидят словно куклы и ждут, когда за ними явится принц. А принц сам собой не явится, за свое «долго и счастливо» каждая девушка должна бороться сама, точно так же, как это делаю я. И я добьюсь своего «долго и счастливо», смету все препятствия на пути к нему. Я никому не отдам своего счастья, Тедрос, поэтому и хочу стать королевой. И что бы там кто ни говорил, я всегда знала и знаю, что быть королевой – моя судьба, мое призвание. Повзрослев, я отправилась на поиски короля и… – она погладила Тедроса по щеке. – И нашла его. Глаза Тедроса повлажнели от слез. – Я же говорила тебе, что мы предназначены друг для друга, – улыбнулась Софи. – Говорила с самого первого дня, когда мы познакомились. – Спасибо, что сказала мне правду, – сказал принц, обнимая Софи за талию. – И этой правды для тебя… достаточно? – спросила она, краснея. Тедрос кивнул и заметил, проводя ладонью по ее спине: – Да, только ты кое-что упустила… – Что? – прошептала Софи, запрокидывая голову. Тедрос медленно прижался губами к мягким, как облако, губам Софи.