Агата проснулась оттого, что ей не хватало воздуха. Сделав несколько глубоких вдохов, она начала осматриваться и вскоре поняла, что лежит на жестком тонком матрасе. И что она все еще жива. Агата посмотрела наверх, чтобы узнать, где она находится, но все пространство заливал, размывал краснооранжевый свет. «Это Камелот, – заволновалась Агата, прикрывая глаза ладонью. – Я в Камелоте». Она слегка разлепила один глаз, чтобы осторожно взглянуть в щелочку между пальцами… … и увидела перед собой жирное лицо, густо намазанное пудрой и румянами. – Твой завтрак я съела, больше еды нет, так что можешь не просить, все равно ничего не получишь, – сказала Золушка, дохнув запахом жареного бекона. Агата поднялась на колени и увидела наконец, что находится в штаб-квартире Лиги, а красно-оранжевый свет идет от умирающего солнца, стоявшего сейчас прямо над отверстием пещеры. В самой пещере – по-прежнему грязной и пыльной – кипела жизнь. Все тринадцать членов Лиги упаковывали вещи, готовясь к отъезду. У одной стены Гензель и Гретель волшебным образом загружали мебель в бездонную шляпу Мерлина, Питер Пэн с феей Динь-Динь набивали десятки мешков едой и канистрами с водой, Пиноккио и Красная Шапочка вытирали вымытые после завтрака тарелки. У другой стены стоял гном Юба и изучал прикрепленные к ней раскрытые книги. Принцесса Ума с Белым Кроликом подметали разбросанные по полу лоскутки черного атласа, а Джек и Брайер Роуз только прикидывались, будто чем-то заняты, а на самом деле в сотый раз уточняли занесенный в их блокнот список гостей, которых они собирались пригласить на свою свадьбу. А посреди этого хаоса неподвижно стоял Хорт, охраняя вход за проеденную молью портьеру, отгораживавшую дальний угол пещеры. Хорт выглядел совершенно спокойным. Он невозмутимо поймал направленный на него взгляд Агаты, затем холодно прищурился и отвел глаза в сторону. Тем временем Мерлин оживленно разговаривал о чем-то с Тедросом – чистеньким, свеженьким, в отглаженных белых брюках и лазурной кружевной рубашке. Ворот рубашки был широко распахнут, обнажая загорелую грудь принца с длинным шрамом над сердцем. Экскалибур Агата увидела на бедре Тедроса, а вот кого нигде не было видно, так это Софи. – Что происходит? – спросила Агата, подходя к принцу. Тедрос обернулся, вежливо, но безразлично глядя на нее: – Простите. Разве мы знакомы? От неожиданности у Агаты отвисла челюсть. – Я Тедрос из Камелота, наследник короля Артура Пендрагона, Страж Добра и завидный жених в поисках своей будущей королевы. – Он протянул Агате руку и продолжил: – А вы, должно быть… Принять его протянутую руку Агата и не подумала. – Жених, значит?! – вспыхнула она. – Завидный?! В поисках королевы?! – Но ты же сама хотела «начать все с чистого листа», забыла, что ли? – расхохотался Тедрос. Честно говоря, ему было жаль, что Агата не поддержала его игру. Но Агате было не до смеха. Ей живо вспомнились вчерашние ночные приключения. Ее принц думает, что она лгала, когда говорила о необходимости хорошенько подумать над счастливым окончанием их сказки. Но в глубине души Агата была уверена, что они действительно должны сделать это. И в первую очередь это касалось ее самой, хотя бы уже потому, что она вовсе не хотела становится королевой. Агата мечтала, чтобы ее жизнь была простой, обычной, ей всегда хотелось держаться подальше от людей, которые привыкли обсуждать других. Не хотелось ей жить под таким прессом – постоянно думать о том, как ты выглядишь, следить за каждым своим словом. Вы думаете, это так приятно, так интересно – постоянно быть в центре людского внимания? Агата этого удовольствия сполна хлебнула еще в Гавальдоне, где ее с детства травили, считая кто ведьмой, а кто просто чокнутой. И вообще, если уж говорить начистоту – кого она обманывает? Себя? Всех остальных? Понятно же, что она не может быть королевой даже в свинарнике, не то что в славном Камелоте! А если попробует ею стать – то только разочарует народ, который заслуживает того, чтобы иметь настоящую королеву, сумеющую восстановить блеск и славу их страны. Но еще сильнее она разочарует своего короля… – Да. Конечно, – картонным голосом подтвердила Агата. – С чистого листа. Тедрос заметил, что смотрит при этом Агата куда угодно, только не на него. – Послушай, Агата, не волнуйся. Все хорошо. Просто я должен был притвориться, что даю Софи еще один шанс. Продолжаем играть, – прошептал он, изящно поклонился и торжественно продолжил: – Очень рад познакомиться с вами, Агата из-за Дальнего леса, дочь Каллисы и лучшая подруга Софи. Заглядывая вперед, вижу, что вы, в самом деле, сможете стать достойной королевой. Тедрос поцеловал ей руку и подмигнул. Агата руку инстинктивно отдернула, и Тедрос удивленно посмотрел на нее. – Если вы уже закончили свой балаган, может быть, вернемся к спасению мира? – послышался ворчливый голос. Агата обернулась и увидела перед собой угрюмое лицо Мерлина. – Отлично, – вздохнул старый маг. – Итак, Агата, благодаря своей сообразительности прошлой ночью ты сумела укрыться вместе с друзьями в Селестиуме, откуда я – разумеется, магическим способом – переправил вас в штаб-квартиру Лиги. Но ты основательно приложилась головой, поэтому тебе был необходим отдых. Ну и забыть что-нибудь ты могла. На всякий случай хочу напомнить, что ты и Тедрос действительно пробрались в крепость Зла и сделали все, о чем я вас просил, – нашли Софи, нашли Экскалибур и вместе с ними выбрались из школы. Я знаю, какими опасными были ваши задания, но выбора у нас не оставалось. Поскольку Директора школы вернул к жизни поцелуй Софи, только она в силах отменить случившееся, разрушив кольцо Рафала. Теперь мы получили все необходимое – Софи, кольцо и Экскалибур, – чтобы она могла наконец загнать Директора с его армией зомби назад, в могилы, после чего вы втроем отправитесь в Камелот и ваша сказка будет окончена, а книга закрыта. Мерлин немного помолчал, прежде чем продолжить. – Но боюсь, наши планы меняются, – сказал он, обращаясь к Агате. – Прошлой ночью во сне ты шептала, что наша Лига находится в опасности, что «им известно, где мы находимся». Кто за нами может охотиться, я и сам знаю, своими глазами видел восставших из могилы злодеев, которые гнались за вами возле школы. Поэтому мы должны немедленно переехать с этой штаб-квартиры. Мы решили, что члены Лиги разделятся и спрячутся в Бескрайних лесах, а я пока останусь сопровождать тебя, Тедроса, Софи и того качка-никогдашника, которого вы притащили с собой. Я должен найти безопасное место, где вас четверых никто не найдет. – Хорт? Мы берем с собой Хорта? – переспросила Агата. – А почему мы вообще должны прятаться? Если Директор школы мертв, члены Лиги спокойно смогут вернуться в свои королевства, а Софи, Тедрос и я отправимся… Тут она увидела выражение лиц Мерлина и Тедроса. Планы меняются. – Значит, Директор не умер? – уныло спросила Агата. Тедрос отрицательно покачал головой. – И Софи по-прежнему носит кольцо? Тедрос вздохнул и прикусил нижнюю губу. – Да как такое возможно?! – взорвалась Агата. – Кто-нибудь из вас разговаривал с ней? Кто-нибудь удосужился ей объяснить, какая ставка на кону? – Натюрлих! – воскликнул Бензель, проезжая мимо в своем инвалидном кресле. Мерлин натянуто улыбнулся Агате и ответил: – Мы пытались с ней поговорить этим утром, дорогая. Всей Лигой пытались, – он покосился на Уму, продолжавшую подметать лоскутки черного атласа. – Короче говоря, Софи не хочет уничтожать кольцо Директора в… скажем так… обозримом будущем. – Ничего не понимаю! – продолжала кипеть Агата. – Она же обещала сделать это, как только мы покинем школу! – Давай зайдем с другой стороны, – предложил Тедрос. – Прошлой ночью Софи колотила Хорта всем, что только попадалось ей под руку, кричала, что он все испоганил, увязавшись вместе с нами, и что ему лучше самому поскорее убраться восвояси, пока она ему не отбила нечто очень ценное для любого парня. Потом, когда шторм слегка утих, мы стали уговаривать Софи уничтожить кольцо, однако теперь она, похоже, не только не хочет уничтожать кольцо, но и не возражает против компании Хорта. Вот такие дела. Агата вслед за принцем посмотрела на темноволосого парня, застывшего перед потертой выцветшей портьерой. За портьерой кто-то стоял, за складками ткани угадывались контуры человеческого тела. – Теперь Софи называет Хорта своим телохранителем, – хмуро пояснил Тедрос. – Чем могу помочь? – спросил Хорт, загораживая Агате дорогу. – Мне нужно поговорить с ней, Хорт. Немедленно, – твердо ответила Агата. – Нет. Никаких посетителей, – покачал головой Хорт. – Софи, скажи своему башибузуку, чтобы отошел в сторону! – крикнула Агата через плечо Хорта. – Собираешься долбить мне мозги насчет кольца? – поинтересовалась из-за портьеры Софи. – Само собой! – В таком случае, нет. Хорт усмехнулся, глядя на Агату, и тряхнул свалившейся на лоб челкой. Агата ответила ему презрительным взглядом и сквозь зубы процедила: – Сначала пытался стать ее соседом по комнате, потом лучшим другом, а закончил тем, что превратился в ее раба. Между прочим, ты неплохо накачан, для телохранителя в самый раз. Жаль только, что с любыми мышцами человек все равно может оставаться бесхребетным подкаблучником и лакеем. Хорт ответил Агате ненавидящим взглядом, но сумел сдержаться и ответил, показав острые желтоватые зубы: – Как только Софи будет готова, я отведу ее назад, в школу Зла, где всегда было и будет ее место. – Здесь Хорт понизил голос и продолжил тихим шепотом, надеясь, что Софи его не услышит: – И уж ни за что я не оставлю ее здесь, среди выживших из ума старых чучел или рядом с этим… этим… мальчиком-колокольчиком! Он нашел взглядом стоявшего по другую сторону пещеры Тедроса и плюнул в его направлении. Тедрос оскалился и ответил Хорту неприличным жестом. Поговорили, одним словом. Агата внимательнее оглядела накачанную фигуру Хорта, его аккуратную армейскую прическу и задумчиво спросила: – Ты в самом деле веришь, что у тебя с ней есть хоть какие-то шансы? Потому и бросился ее догонять, да? Потому и торчишь здесь до сих пор, уроки прогуливаешь? Хорт нервно заморгал, чувствуя себя так неловко, словно остался без штанов. Потом переборол смущение и с надменной ухмылкой предупредил: – Если через три секунды не уберешься отсюда, я тебя… – Хорт, милый, – раздался негромкий голос Софи. – Можешь пропустить Агату. Только скажи ей, пусть принесет мне новую одежду и немного лака для ногтей. Агата гордо прошествовала мимо Хорта, не удержавшись от того, чтобы мимоходом не заехать ему локтем под ребра, и, откинув портьеру, увидела Софи, привалившуюся спиной к стене в разодранном в клочья черном платье – бледную, со спутанными волосами и причудливо размазанным по всему лицу макияжем. Дикий был у Софи вид, что и говорить. – Жаль, что место невесты Франкенштейна уже занято, – заметила Агата, посмотрев на нее. – Агги, лапочка! Ты представить себе не можешь, что здесь было! – воскликнула Софи, бросаясь Агате на шею. – Но я никогда не говорила, что вообще не стану этого делать! Всего лишь сказала, что мне нужно немного времени, чтобы подумать. И тогда они набросились на меня, ну прямо как волки! Я вся дрожала от восторга, когда меня привели сюда, мечтала, что увижу сейчас своих любимых с детства героев – а что получилось на самом деле? Динь-Динь набросилась на меня, ругала, визжала как резаная. Гретель и Гензель едва не задавили меня своими инвалидными креслами и что-то вопили на своем чудовищном диалекте – то ли тирольском, то ли баварском, не пойми каком. Старый придурок Питер Пэн тыкал меня своей клюшкой и орал про какую-то гражданскую совесть и ответственность. Даже Мерлин – Мерлин! – который во всех сказках такой мудрый, справедливый и добрый, все совал мне в руки Экскалибур, а все остальные старые перцы суетились возле меня как утки у кормушки, пытаясь сорвать кольцо у меня с пальца. Но это были еще цветочки! А потом появилась ягодка – Золушка. Эта пушинка-балеринка загнала меня в угол и пригрозила, что сядет мне на лицо и будет сидеть, пока я не соглашусь уничтожить кольцо. Или пока не задохнусь. Помнишь, ты всегда удивлялась, почему мне старики не нравятся? Оказывается, очень даже правильно я их всегда сторонилась! И теперь, после всего этого цирка, кольцо будет оставаться у меня на пальце, пока рак на горе не свистнет. Или пока эти маразматики хорошим манерам не обучатся, но до той поры никому из нас все равно не дожить! Агата, в общем-то, давно привыкла к безразмерным монологам Софи, но и она не выдержала и закатила глаза. – Софи, – сказала Агата, стараясь держать себя в руках, – на кону стоят их жизни. Все жизни, до одной. Директор школы переписывает знаменитые волшебные сказки, и теперь в них всегда побеждает Зло. И каждая такая переписанная сказка приближает Директора и армию его злодеев к Гавальдону. Именно там они собираются окончательно и навсегда уничтожить Добро. – Гавальдон? Зачем Директору понадобился какой-то Гавальдон? – пожав плечами, удивилась Софи, а затем ни с того ни с сего спросила, кивнув на стоящую на полу тарелку с беконом: – Как ты думаешь, я могу поменять это на нормальный омлет? – Софи! – Агата тряхнула подругу за плечи. – Тот парень, что покорил твое сердце, едва не разрубил Тедроса пополам. Он сначала сам вернулся с того света, а потом собрал у себя в школе две сотни восставших из могил злодеев, которые готовы сражаться на его стороне. А что ему нужно в Гальвадоне – это дело десятое, и лучше тебе этого пока не знать.