Блин. – Теперь не отопрешься, дорогая, – с нажимом произносит она. Я в западне, пьяная и не имею ни малейшего представления, что мне, черт возьми, сказать, но я точно не хочу ее злить. – Ничего. – Хардин успокаивающе поднимает руку. – Я был козлом и не сказал Тессе, что она лесбиянка. Ты это уже знаешь. Райли расслабляется. – А, ну тогда ладно. Боже, как она на него похожа! – Видишь, ничего же не произошло, так что успокойся, – говорит ей Хардин. – Я спокойна, поверь, – ворчит она, слегка подвигаясь ближе ко мне. – Никогда не помешает немножко поревновать, верно? – Райли смотрит на меня со странным блеском в пьяном взгляде. – Ты когда-нибудь целовалась с девушкой, Тесса? Шевелятся волосы на голове, и перехватывает дыхание. – Что? – Райли, что за… – начинает Хардин, но она перебивает: – Я просто спросила. Так ты когда-нибудь целовалась? – Нет. – А думала когда-нибудь об этом? Несмотря на опьянение, чувствую, как щеки заливает румянец. – Я… – С девушкой это намного круче, честно. Они нежные. – Ее ладонь скользит по моей руке. – Они знают, чего именно ты хочешь… и где. Хардин тянется и сдергивает ее руку с моей. – Хватит! – рычит он, и я убираю руку. Райли взрывается хохотом: – Извини! Извини! Я не могла устоять, он первый начал. – Она кивает на Хардина, продолжая хохотать, затем останавливается и с улыбкой на него смотрит. – Я тебя уже предупреждала: не шути со мной. Я выдыхаю, успокоенная тем, что она всего лишь пыталась подколоть Хардина. Я хихикаю, а Хардин выглядит смущенным, злым и… может, даже немного возбужденным. – Ты платишь по счету, раз уж тебе вздумалось шутить, – говорит он, протягивая длинный чек мимо меня, к Райли. Она закатывает глаза и тянется к заднему карману, достает карточку и кладет поверх чека. Кэми быстро пробивает ее и возвращается к отключившемуся парню за стойкой. Когда мы добираемся до дверей, Райли объявляет: – Кажется, мы перегнули палку. Лил будет злиться. Хардин открывает передо мной дверь. Он закрывает ее прямо перед носом Райли, но я останавливаю его строгим взглядом. Хардин смеется и пожимает плечами, как будто не сделал ничего плохого, и я не могу не улыбнуться. Он, конечно, придурок, но это мой придурок. Ведь так? Не знаю почему, но я ужасно не хочу думать о том, как мы будем возвращаться домой в два часа ночи. – Она все еще спит? – спрашиваю я Райли. – Очень на это надеюсь. Я тоже надеюсь, что у нас тоже все спят. Меньше всего мне хочется, чтобы Кен или Карен видели, как мы, спотыкаясь, заваливаемся в дом. – Что? Боишься, что она начнет тебя ругать? – насмехается Хардин. – Нет… То есть да. Не хочу ее расстраивать. Я и так на лезвии ножа. – Почему? – спрашиваю я. – Не важно, – обрывает меня Хардин, оставляя Райли думать о своем. Остаток пути проходит в молчании. Я считаю шаги и иногда смеюсь, вспоминая свои барные танцы. Когда мы доходим до дома Макса, Райли останавливается. – Мне было… приятно с вами познакомиться, – говорит она, и я не могу не засмеяться над тем, как забавно она морщится, будто слова кислые на вкус. – Мне тоже было весело. На мгновение мне хочется обнять ее, но это было бы неуместно, а Хардину, я полагаю, вообще не понравится. – Пока! – на ходу бросает Хардин. Перед самым домом я с удивлением понимаю, как я устала и как я рада, что мы вместе. Болят ноги, а грубая ткань этого дурацкого, неудобного платья раздражает кожу. – У меня ноги болят, – ною я. – Иди сюда, я тебя понесу, – предлагает Хардин. Что? Я хихикаю. Он неуверенно улыбается. – Почему ты так на меня смотришь? – Ты предложил меня понести. – И что? – Это на тебя не похоже, вот и все. Я пожимаю плечами, и он, подойдя ближе и подсунув руку мне под колени, берет меня на руки. – Захотелось что-нибудь для тебя сделать, Тесса. Не стоит удивляться, что я несу тебя по этой гребаной дороге. Я молчу, только смеюсь. Меня сотрясает резкий неудержимый смех. Закрываю рот ладонью, но это не помогает. – Из-за чего ты смеешься? – Его лицо каменеет, становясь серьезным и пугающим. – Не знаю… Просто смешно. Мы поднимаемся на крыльцо, и он чуть перехватывает меня, чтобы повернуть ручку двери. – Тебе смешно, потому что я хочу что-нибудь для тебя сделать? – Ты готов сделать для меня что угодно, кроме как поехать в Сиэтл, жениться или завести детей? – Даже пьяная, я не потеряла чувство юмора. – Не начинай, мы слишком пьяны для этого разговора. – Ааааа! – тяну я, понимая, что он прав. Хардин кивает головой и поднимается по лестнице. Я цепляюсь за его шею, и он улыбается, глядя на меня сверху вниз. – Не урони меня. Он опускает меня ниже. Я поворачиваюсь и с негромким стоном обвиваю ногами его торс. – Тихо. Если бы я собирался тебя уронить, – шепчет он, – я бы уже это сделал. Изображаю на лице ужас. Он злорадно усмехается, и я, наклонив голову, показываю ему язык, кончиком касаясь его носа. Проклятое виски. В конце коридора зажигается свет, и Хардин спешит к нашей комнате. – Ты их разбудила, – сообщает он и кладет меня на кровать. Я расстегиваю туфли, потирая ноющие лодыжки, и сбрасываю на пол ужасную обувь. – Это ты виноват! – Я прохожу мимо него и открываю шкаф в поисках чего-нибудь удобного для сна. – Это платье меня убивает! – восклицаю я, потянувшись рукой за спину, чтобы его расстегнуть. Это было гораздо проще сделать, когда я была трезва.