Он вздыхает. – Я правда не хотел этого говорить. – Тогда перестань говорить то, что не хотел говорить. Потому что я не понимаю, что ты серьезно говоришь, а что нет. – Тогда не ройся в моем барахле. Потому что я не могу понять, могу я доверять тебе или нет. – Ну ладно. – Я сажусь за стол. – Ну ладно, – повторяет он, садясь на кровать. Не могу решить, верю я ему или нет. Ничего не прибавилось, но и не убавилось. Может, он удалил вызовы и эсэмэс случайно, а может – потому что говорил по телефону со Стеф. Распаленное воображение развивает обрывки разговора, которые я слышала, но я не могу спросить об этом разговоре Хардина, потому что не хочу, чтобы он знал, что я подслушивала. Кроме того, он все равно не скажет, о чем они говорили. – Я не хочу, чтобы между нами были секреты. Это должно остаться в прошлом, – напоминаю я. – Черт, я знаю. Нет никаких тайн; ты просто сходишь с ума. – Хватит называть меня сумасшедшей. Не тебе называть так кого-либо. Я уже жалею о своих словах, но Хардин, кажется, не обижается. – Прости, ладно? Ты не сумасшедшая, – говорит он и улыбается. – Ты просто просматриваешь мой мобильник. В ответ выдавливаю из себя улыбку, пытаясь убедить себя, что все нормально, а я просто параноик. В худшем случае он что-то от меня скрывает. В конце концов я об этом узнаю, так что не стоит делать из этого такое большое событие сейчас. В итоге я все узнаю. Мысленно я повторяю эти аргументы раз за разом, пока не убеждаюсь в них окончательно. Из другой комнаты кричит что-то отец, и Хардин замечает: – Наверное, пиццу принесли. Ты же не собираешься злиться на меня весь вечер, верно? И он выходит из комнаты, не дав мне шанса ответить. Я поворачиваюсь на месте и смотрю туда, где оставила телефон. С интересом проверяю его – и конечно: еще одно сообщение от Зеда. На этот раз не стану его читать. Следующий день – последний в моем старом офисе, поэтому еду на работу медленнее, чем обычно. Хочется запомнить каждую улицу, каждое здание на пути. Эта оплачиваемая стажировка стала сбывшейся мечтой. Я знаю, что буду продолжать работать на Вэнса в Сиэтле, но это место, где все началось, где началась моя карьера. Когда я выхожу из лифта, Кимберли сидит за столом. Рядом с ним стоят несколько картонных коробок. – Доброе утро! – щебечет она. – Доброе утро, – отвечаю я не так весело, как она. Чувствую себя неловко и словно на взводе. – Как тебе последняя неделя? – спрашивает Ким, пока я наливаю себе кофе в пластиковый стаканчик. – Да-а, точнее, последний день. Мне нужно будет уехать до конца недели, – напоминаю я ей. – Ах да, чуть не забыла. Надо же! Твой последний день! Надо вручить тебе открытку, – улыбается она. – Но раз так, отдам тебе ее на следующей неделе в твоем новом кабинете. Я смеюсь. – А ты готова? Когда вы выезжаете? – В пятницу! Новый дом уже обставлен и ждет нашего приезда. Я абсолютно уверена, что новый дом Кристиана и Кимберли большой, красивый и современный, совсем как старый. Обручальное кольцо Кимберли сверкает на свету, и я невольно разглядываю его каждый раз, когда замечаю. – Я все еще жду звонка насчет квартиры, – рассказываю я. Ким оборачивается и смотрит на меня. – Что? Ты еще не нашла себе квартиру? – Я… я уже послала ей документы. Надо только договориться о деталях аренды. – У тебя осталось всего шесть дней! – Кимберли в ужасе глядит на меня. – Я знаю, все под контролем, – уверяю я, надеясь, что это правда. Если бы дело происходило несколько месяцев назад, я бы тщательно спланировала каждую деталь, но сейчас я слишком загружена, чтобы сосредоточиваться на чем-либо, даже на переезде в Сиэтл. – Ладно, если тебе потребуется помощь, просто дай знать, – предлагает она и переключается на звонящий на ее столе телефон. Иду в свой кабинет по пустым коридорам. У меня не так много личных вещей, так что на сборы не должно уйти много времени. Через двадцать минут после того, как я упаковываю последний ящик, раздается осторожный стук в дверь. – Войдите, – громко говорю я. На мгновение думаю, что это Хардин, но, обернувшись, вижу Тревора в широких джинсах и белой глаженой футболке. Я удивлена его неформальным видом, так как я привыкла видеть его в костюме. – Готова к большому скачку? – спрашивает он, пока я пытаюсь поднять коробку, которую чересчур перегрузила. – Да, почти. А ты? Тревор подходит, забирает у меня коробку и ставит на стол. – Спасибо, – улыбаюсь я, вытирая руки о свое зеленое платье. – И я. Уезжаю сегодня, как только здесь все доделаю. – Поразительно. Я знаю, что ты переедешь в Сиэтл, еще с момента, как мы были там в прошлый раз. Чувствую, как краснею, и я вижу, что по его щекам тоже расползается румянец. «Когда мы были там последний раз», Тревор пригласил меня на замечательный ужин, а в благодарность я уклонилась от его поцелуя, а потом еще Хардин угрожал ему и толкнул. Понятия не имею, зачем я согласилась тогда с ним пойти. Он смотрит на меня совершенно нейтрально. – Это было интересное завершение недели. Во всяком случае, ты тоже, наверное, рада. Ты всегда хотела жить в Сиэтле. – Да, не могу дождаться. Тревор оглядывает мой кабинет. – Конечно, это не мое дело… И все-таки: Хардин переедет в Сиэтл вместе с тобой? – Нет. – Это вырывается раньше, чем я успеваю подумать. – Ну, я не уверена. Он говорил, что не хочет, но надеюсь, что он передумает… – продолжаю тараторить я слишком быстро. Тревор несколько смущенно засовывает руки в карманы и прерывает меня: – Почему он не хочет ехать с тобой? – Я точно не знаю, но надеюсь, что он переедет, – вздыхаю я, садясь в свое кожаное кресло. Голубые глаза Тревора встречаются с моими. – Он псих, если этого не сделает. – Он и так псих! – смеюсь я, пытаясь разрядить обстановку. Он тоже смеется и качает головой: – Ну, мне нужно заканчивать работу и выезжать. Буду рад увидеться с тобой в Сиэтле. Он, улыбаясь, уходит, и я почему-то чувствую себя немного виноватой. Достаю телефон и пишу сообщение Хардину, между делом давая ему понять, что Тревор заходил в мой кабинет. Может быть, на этот раз Хардин так взревнует меня к Тревору, что решит переехать в Сиэтл? Это маловероятно, но не могу удержаться, чтобы не схватиться за соломинку, надеясь, что он передумает. Времени мало; шесть дней – слишком короткий срок, чтобы раздумывать. Ему придется сделать запрос на перевод, что не так уж сложно, учитывая положение Кена. Шесть дней – не такой уж долгий срок и для меня, хотя я и собираюсь в Сиэтл. Я должна там быть. Это мое будущее, и я не могу ставить в центр мира Хардина, если он не желает идти на компромисс. Я предложила вполне разумный план: мы едем в Сиэтл, и если там ничего не сложится, едем в Англию. Но он об этом не хочет и слышать. Надеюсь, поездка с его семьей, которую мы запланировали, заставит его вместе со мной, Лэндоном, Карен и Кеном заняться чем-нибудь веселым и позитивным, это не так уж сложно. Но с Хардином все сложно. Звенит телефон на столе, отвлекая меня от тяжких дум о Сиэтле. – К вам посетитель, – говорит Кимберли мне в ухо, и сердце подпрыгивает при мысли, что это Хардин. Прошло всего несколько часов, а я уже соскучилась по нему, потому что мы далеко друг от друга. – Скажи Хардину, пусть войдет. Странно, что он даже попросил тебя доложить о своем прибытии, – прошу я. – Гм, это не Хардин. Может быть, Хардин привез сюда папу?