– Экий ты неприветливый. – Это не ответ на мой вопрос, – встретившись взглядом с подавальщицей и отрицательно покачав головой, произнес Михаил. Девушка, верно рассудив, что ей чужие разборки ни к чему, подошла к другому столу. А там и хозяину на ухо шепнула, мол, как бы чего не вышло. – Сидишь сам по себе. Наем ищешь? – произнес здоровяк. – Не на Руси, – отрицательно покачал головой Михаил. – А что так? – хмыкнул балагур, который Зван. – Наниматься в охрану купца или еще под какое дело подряжаться я не собираюсь. Иду в Константинополь. – Ну а если на княжью службу? – поинтересовался Горазд. – Я слышал, что князья на Руси нынче нанимают только лучших из лучших и по-другому никак. А я всего лишь прохожий наемник, – склонив голову набок, произнес Михаил. – Ну, Правду порой и обойти можно, – подмигнул Зван, поймав косой взгляд Горазда. Вот так вот. Интересно, а что тут вообще происходит? Как-то все… Уж не тайный ли набор войска затеял князь Червенский? Помнится, от батюшки его случались проблемы. Не иначе как Иван Ростиславич затеял что. С одной стороны, у Романова к Рюриковичам появился счет. Но, с другой, надо бы во всем разобраться, прежде чем рубить сгоряча. А тут может статься и так, что князюшки подняли руку на дело, на которое Михаил положил двадцать лет. – Коли на службу к князю, может, и пойду. И то смотря сколько положит жалованья. – Зависит от того, в чем ты хорош, – окинул Романова изучающим взглядом Горазд. – Мне все по плечу, конный бой, меч, топор, копье или лук. Вопрос только в том, достанет ли серебра у Ивана Ростиславича на такого бойца. – Бахвалился заяц, что волка съест, – вновь хмыкнул Зван. – Я на службу не напрашиваюсь. – Завтра поутру приходи в княжью гридницу. Спросишь Горазда Птаху, да скажи, что по поводу найма. – Ладно. Приду погляжу. Это все? – отправляя в рот очередной кусок, поинтересовался Михаил. – Ну и бирюк же ты, – покачал головой Зван. – И не говори. Сам всю жизнь мучаюсь. – Ладно. До завтра. Пошли, Птаха, нам тут не рады, – поднимаясь со скамьи, произнес молодой. Михаил и не подумал их останавливать. Как и придавать значение его словам. Они ему никто, и звать их никак. Глава 5 Новичок – Хозяин, я отлучиться хочу. Вещички мои в комнате остались. Присмотреть бы. Серебро он надел на себя, да упрятал в поясе, что приобрел еще у Збышека. При себе-то оно надежней. Можно, конечно, и в банк поместить. Но смысла в этом нет. Вскоре он собирался изрядно растрясти мошну. А так-то кроме коня, которого обихаживает конюх, хватает и иного. Да одна только кольчуга со шлемом и оружием чего стоят. Расхаживать же постоянно в броне так себе удовольствие. – Да так-то у нас воровства не водится, не смотри, что за воротами града. Но ручаться, конечно, не стану. Люд разный бывает, – ответил хозяин постоялого двора. – И как быть? – Мальца какого со двора кликни, монетку ему дай, тогда справный догляд будет. – А как сам чего удумает? – Не-э. Такие тут не крутятся. Это же он не только себе заработок порушит. Тогда ить никому из них веры не будет. – И сколько дерут аспиды? – Это как сговоришься. Но ушлые, да, цену себе знают. – Посоветуешь кого? – Третьяка кликни. На зов прибежал белобрысый малец. Одет в чистую домотканую рубаху, явно не по росту. Но она подпоясана пояском, так чтобы подобрать выше колен. Ну и порты, потому как уже считается отроком. Не босоногий, в добросплетенных лаптях. А это уже говорит в его пользу. Либо родители заботливые, либо сам малец основательный и старательный. – За вещичками в комнате приглядишь? – поинтересовался Михаил. – Сколь глядеть-то? – Для начала пока вьюн цветок не откроет[2]. А там поглядим. – И после нужно будет? – уточнил малец. – Нужно. Эдак до полудня. – Ну и чего тогда хоровод разводишь? – деловито пожал плечами Третьяк. – Десять копеек, и хоть весь день приглядывать буду. – А не много ли просишь, мил-человек? – вздернул бровь Михаил. – То, чай, плата взрослого мужа, за целый день трудов. – Твое дело. Хошь, плати, а не хошь, не плати, – ответил малец и вновь пожал плечами. Но на этот раз с эдаким безразличием. Плату он, конечно, запросил более чем щедрую. Но, с другой стороны, хозяин двора не стал бы советовать именно его. Хорошая репутация, она дорогого стоит. – Получишь свою плату, – пообещал Михаил. – Копейку вперед, – и не подумав трогаться с места, произнес малец. – А вот сейчас было обидно, – смерив Третьяка взглядом, покачал головой Михаил. – То сам решай. Ты тут человек проезжий. Коли не уплатишь, так и убытку с тебя никакого. А мне тут жить, и слава дурная ни к чему. – Резонно. Держи, – протянул он ему серебряную монетку в десять копеек. – Комнату-то сыщешь? – Поди не маленький, разберусь, – деловито ответил тот. Договорившись об охране своего имущества, Михаил отправился на пробежку. Оно бы неплохо и в броне потренироваться, но пока рано. Для начала хватит и того, что путешествует в ней. Тренироваться и приучать тело к нагрузкам нужно постепенно. А то ведь сдуру можно сломать и то, что костей не имеет в принципе. Пробежка удалась на славу. Прежние тренировки наконец начали давать результат. И если не прекращать систематические занятия, то прогрессировать он будет быстро. Пока не дойдет до определенного уровня, когда развитие значительно замедлится. Так оно всегда. Но ему олимпийские достижения ни к чему. После этого потренироваться еще и по полной выкладке, а там уже только поддерживать форму. Вернувшись, он удалился на задний двор, где размялся и приступил к гимнастическим упражнениям, в том числе и растяжке. Работники, возившиеся у конюшни и вообще по хозяйству, взирали на него не без любопытства. А то! Эдакое диво! Но Михаил не обращал на зевак никакого внимания. Пусть их смотрят. Затем дело дошло до силовых упражнений. С этим имелись определенные трудности ввиду отсутствия спортивных снарядов. Но пришли на выручку подручные средства. Каменюка, бог весть за какой надобностью валяющийся у забора. Пара ведер, наполненных водой. Куда более объемная бадья… Наблюдавший за телодвижениями Романова конюх подошел к бадье после него и эдак походя, с ленцой подхватил ее без видимого усилия. Снисходительно хмыкнул, кивнув троим зрителям в сторону горе-силача. И вразвалочку унес ее на конюшню, бросив через плечо, мол, коней поить надо. Эта выходка вызвала насмешки со стороны троицы и абсолютно не задела Михаила. Ну силен конюх, хотя и не выделяется особой статью. Так и что с того? Зато даже без оружия, на кулачках Романов укатает его на раз-два. В чем он сам ничуть не сомневался. А коли так, то чего тогда яриться и бросаться что-то доказывать. Сильные люди в большинстве своем вообще снисходительны к уступающим им и пыжащимся что-то там доказать. Под конец облился водой из колодца, окончательно взбодрившись. Ну и завершил столь славно начавшееся утро плотным завтраком. Не забыл прихватить кус копченого мяса, хлеб и крынку сбитня для мальца. – Чего это? – тут же нахохлился тот, когда Романов предложил ему перекусить. – Ты не петушись, Третьяк. Поди, плату получил сполна. Это просто угощение. – Благодарствую. – Вот это уже другое дело. А то гоношится, прямо куда бы деться. Я в детинец, может, получится на службу устроиться. – В княжескую дружину? – Ну а куда же еще. Ты не гляди, что я бадью, как конюх, таскать не умею, в драке злой и умелый. При этих словах малец потупился и излишне энергично откусил от краюхи хлеба. Видел его в окне Михаил. И выражение лица приметил. А было оно таким, словно Третьяк хотел сказать, мол, дал же Бог такого хилого работодателя, которого за пояс всяк работник затыкает. Ну вот какой из него вой? – Ладно, ушел.