– А броню? – удивился малец. – К чему? Воинский пояс при мне, меч на боку, а больше мне и не нужно. – Так на службу же поступать. – Для этого броня совсем необязательна. Воин, он не в силе, не в оружии и не в броне. Он в голове, – постучав пальцем по лбу, произнес Михаил. – Коли ума тут нет, так никакое железо не поможет. Запомни, малой. – Я взрослый уже, – вскинулся Третьяк. – Семья с меня кормится, как по весне батюшка помер. – И много вас? – Мамка и три сестренки, мал мала меньше. – Н-да-а. Попал ты, парень. – Куда попал? – не понял тот. – Да это я так. Все, ушел. Вчера он не дошел до детинца. Бог весть отчего, но банк находился вне его стен. Хотя, казалось бы, там куда безопасней. Впрочем, его здание само по себе тот еще крепкий орешек. Эдакий мини-замок внутри города. Вполне может выступить дополнительным узлом обороны. При Михаиле в Киеве, Пограничном и Новгороде они располагались именно в детинцах. Но, похоже, со временем появились причины, отчего решили отойти от такой практики. Если улицы города были самыми обычными, в лучшем случае с деревянными тротуарами, то в детинце они выстланы бетонной плиткой. Деревянные башни и стены цитадели активно переодевались в камень. С углем в Червене, конечно, все очень сложно. Речного пути от Славутича к нему нет. Зато окрест хватает лесов, и цементный с кирпичным заводики активно дымят целыми днями. – Куда? – с ленцой поинтересовался воин, несший стражу у ворот княжьего подворья. Во двор детинца-то вход свободный, он, по сути, является престижным районом города. Тут тебе и главный собор города, и княжьи палаты, и дома бояр, и центральная торговая площадь. К слову, на ней так просто место в рядах не займешь. Даже торговать с возов может не всяк, кому вздумается. Все места застолбили раз и надолго. Ситуация один в один походит на рынок в его мире, где все давно определено и поделено. Зато на княжье подворье вот так просто уже не попадешь. Впрочем, как и в любое другое. Но это и нормально. Иначе и быть не может. – Мне в гридницу, Горазд Птаха звал. – Что-то ты обличьем на воина не походишь, – хмыкнул тот, что стоял справа. Михаил смерил его взглядом и вновь глянул на того, что слева. Коль скоро он начал разговор, то вполне возможно, что он и старший. Во всяком случае, по возрасту уж точно. От ворот поворот Романов не примет. И дело тут вовсе не в самолюбии, а в возможном заговоре против великого князя. И нужно бы выяснить, показалось ему или так все и есть. Если же ошибается, то не беда. Со службы и уйти всегда можно. Вернуть серебро, и вся недолга. Тут за дезертирами не охотятся. Если не желаешь, чтобы вои от тебя уходили, заинтересуй их. Хотя за предательство спросят по полной. – Елисей! – крикнул старший кому-то за спину. – Чего? – появился совсем уж молоденький вой, а скорее новик. Наемники, оно, конечно, хорошо. Но куда предпочтительней те, кто вырос под твоей рукой. К слову, «новик» не равно «дружинник». Так что их число не определяется указом Мономаха. Это Михаил выяснил. Зато возраст их ограничивается восемнадцатью годами, все, кто старше, либо в дружину, либо отсеиваются. Романов без понятия, как дело обстояло в истории родного мира. Вполне возможно, что это уже изменение, вызванное его воздействием. Как и то, что привнесенные новшества не продержатся долго и будут нивелированы историей. Чего ему не хотелось бы. А потому он уж постарается сделать их необратимыми. – Сходи за Птахой, – распорядился старший. – Слушаюсь, – отозвался новик и умчался выполнять распоряжение. Вскоре появился давешний здоровяк, которого сопровождал Зван. Оба в пропитанных потом рубахах. Не иначе как занимались на тренировочной площадке. Воинское искусство дело такое, требует постоянного оттачивания навыков. Вот так проявишь лень, а там не успел оглянуться, как с тебя уже стягивают броню на трофей. – Пришел, стало быть, – окинув его взглядом с ног до головы, констатировал Горазд. – Как видишь. – Спишь долго. – А мне торопиться некуда. – Лежебок тут не привечают. – Так я и не напрашивался. Нужен – веди на тренировочную площадку. Нет – так я пойду. Еще успею свой караван нагнать. – Что-то мне кажется, что тебе эта служба не больно-то и нужна, – хмыкнул молодой стражник. – Когда кажется, креститься надо. Но тут ты угадал. Я без работы не останусь. Ну так что, Горазд, идем или как? – Ну пошли, глянем, кто ты есть таков. Старший стражник хмыкнул и кивнул, мол, проходи. Михаил не стал заставлять себя уговаривать. Понабивал себе цену, и хватит. А то перебор выйдет. Главное он понял: воины князю и впрямь нужны. Иначе с ним пререкаться никто не стал бы. Вот бог, а вот порог. Еще и пинка выписали бы. В смысле, могли бы попробовать. Да только кто же им такое спустит. Уж не он, это точно. Гридница дружины расположена в стороне от княжьих палат. Представляет собой широкое и длинное одноэтажное кирпичное здание, с высокой двускатной черепичной крышей. Там помимо того, что проживают дружинники и новики, проходят пиры, празднества и торжественные мероприятия с большим стечением народа. С тыльной стороны тренировочная площадка с различными тренажерами и спортивными снарядами. Все как полагается. Чугунные гири, гантели, штанги. Все это разнообразие изделий литейной Пограничного. Начали изготавливать еще при Михаиле. Под кого князьям не жалко денег? Ясное дело, под своих дружинников. Вот и не зацикливались литейни на печных наборах и посуде. Только если двор и улица детинца вымощены тротуарной плиткой, то здесь песок. И падать не так травмоопасно, и ближе к реальности, потому как стоять на твердой поверхности куда проще. А тут и неровностей хватает, и опора не всегда надежная, нога может поехать. На площадке сейчас тренировалось с полсотни бойцов. В основном новики с наставниками. Хотя без труда и сотня поместится, так чтобы не мешать друг другу. Особое внимание у дружинников уделяется именно индивидуальной подготовке, чего Михаил в свое время старался всячески избегать. Если только речь не об особистах. Опять же индивидуального бойца нужно готовить годами, а строевого вполне возможно подготовить и за год. Тут ведь вся соль во взаимодействии. – А ты чего без брони явился? – поинтересовался Горазд. – А чего в ней париться. Она, поди, не пушинка, – ответил Михаил. – От ты чудак-человек. Нешто думаешь, что тебя без испытания в дружину возьмут? – задорно тряхнув светлыми кудрями, произнес Зван. – Отчего же. Умения свои показать потребно. Только с чего ты взял, что я позволю к себе прикоснуться? – На всякого умельца найдется другой умелец, – хмуро возразил Горазд. – Не спорю. Но коли получу под ребра, так мне и надо. Иль испытывать станешь боевыми клинками? – Отчего же. Учебными обойдемся. Может, тогда хоть стеганку накинешь? – Это вонючую после сотни-другой учеников? Не, благодарствуйте. Я уж как-нибудь так. – Я предупредил, – пожал плечами здоровяк. Для начала вооружились щитами и короткими копьями. Надо сказать, сделано по уму. Вместо наконечника намотана пенька, так что и баланс сохранился, и если прилетит, то вполне безопасно. Даже если без защитной одежонки. Против Михаила вышел сам Горазд. Чтобы не иметь преимущества, он также отказался от стеганки. Хотя скорее всего вызвано это было тем, что этот доспех стеснял движения, причем куда серьезней кольчуги или ламеллярного доспеха. К слову сказать, в последних щеголяла вся дружина. И даже новики. Более того, в Европе все чаще этот доспех и шлем называли русским. Он уже значительно отличался от ромейского, хотя и являлся его логическим продолжением, был куда удобней и обладал лучшей защитой. На протяжении многих лет он активно вытеснял кольчугу, которая все больше становилась уделом ополчения. Та же песня и с изогнутыми мечами с утолщением на треть к острию и гнутой рукоятью. Они также именовались русскими. Правда, если доспех у европейцев считался выгодным приобретением, от клинков они отказывались, отдавая предпочтение своим. Михаил принял копье Горазда на щит, выставив его под углом. Будь здесь даже стальной наконечник, он всего-то выбил бы щепу. Ну и сам, в свою очередь, атаковал. Впрочем, с тем же результатом. Вот только останавливаться на достигнутом Романов не собирался. Предвидя это, он с ходу продолжил атаку, подбив опорную ногу противника. Тот запнулся, лишь на мгновение потеряв устойчивость. Но именно в этот момент Романов атаковал его щитом, вложившись всей массой своего тела. Если бы дружинник стоял на ногах крепко, то ничего-то у новичка не получилось бы. Уж больно могуч противник. Однако Михаил атаковал, воспользовавшись неустойчивым положением Горазда, а потому опрокинул его на спину и тут же нанес удар копьем в грудь. Не в полную силу, а так, только чтобы обозначить укол. Они еще дважды сходились, и оба раза Горазд бывал бит. Причем разными способами. После копий в их руках оказались учебные мечи. Не сказать, что смена оружия существенно помогла Птахе. Трижды они сшибались, и трижды схватка оставалась за Романовым. Он собирался произвести впечатление, а потому и не думал скромничать, выдавая все, на что был способен. – А как насчет подраться со мной? – с задорной улыбкой вышел на площадку Зван. Хм. В руках у него два учебных меча. Обоерукий против воина с щитом и мечом имеет преимущество, хоть и не сказать, что подавляющее. – А мне два клинка можно или возбраняется? – поинтересовался Михаил. – Не возбраняется, – послышался молодой и звонкий голос, явно привыкший отдавать приказы. Михаил глянул на говорившего. Его ему раньше видеть не доводилось. Зато знавал его отца. Сынок сильно на него смахивает. Не одно лицо, но все же. И уж кому-кому, а Романову с его абсолютной памятью определить схожесть не составляет труда. – Благодарю, князь, – с легким поклоном произнес Романов. Он и Зван сошлись со стуком и треском. Деревянные мечи порхали, сливаясь в размытые силуэты так, словно и не были раза в полтора тяжелее стальных. Сшибка длилась не больше полминуты. Наконец на ногах остался только Михаил. Зван же стоял скрючившись на колене и, через раз дыша, ронял в песок тягучую слюну. – Ну ты как? Цел? – поинтересовался Романов, опуская мечи. – Н-не дож-ждешься, – прохрипел воин. – Вот и хорошо. Извини, малость не рассчитал. Но и ты хорош, так-то наседать. Это да. Зван оказался настоящим мастером обоерукого боя. Однозначно не такой сильный, как Горазд, но более подвижен и ловок. Михаилу пришлось приложить все свои умения, чтобы управиться с ним. И если бы не его навык вести бой отстранившись и управляя телом словно со стороны, то ему не управиться и со Званом. Но как бы он ни был ловок, а против машины, в которую по факту превращался в бою Михаил, оказался бессилен. К этому моменту за испытанием наблюдали уже все собравшиеся на площадке, позабыв о тренировке. Михаил видел во взгляде князя желание самому сойтись с новичком. Но, наверное, он все же уловил, что никто ему делать поблажек не станет, а потому решил не ронять свой авторитет. – Ну как, Горазд, лук и конный бой будем проверять? – поинтересовался Романов у своего вербовщика. – Будем, – совершенно спокойно произнес Птаха.