Первым делом он навестил механическую мастерскую, где ладили станки для будущей часовой мастерской. Ее он решил ставить здесь. Хотя и была мысль устроить у себя в вотчине, сманив нужных мастеров. Оскол, Северский Донец, Дон, Азовское море и Тмутаракань – динамично развивающийся центр торговли. Но это только кажется, что вот он, прямой выход в море, да еще и без волоков. На деле же все куда сложнее. Торговый маршрут по Славутичу не просто устоялся веками, но сегодня уже плотно охраняется как русичами, так и половцами. А потому путь практически безопасен и пользуется популярностью. Чего не сказать о Северском Донце. Мысль о производстве в своей вотчине мелькнула да и улетела прочь. Даже отдавая треть князю Матвею, Михаил получал куда большую прибыль. И вообще, шансы на то, что от брошенного им прогрессорского камня пойдут круги, в Пограничном куда выше. – Здрав будь, боярин, – приветствовал его Феодосий, присматривавший за изготовлением заказа. Кто бы сомневался, что и сыновья и внуки Леонида, механика, которого некогда сманил Романов из Царьграда, и сами пойдут по этой стезе. Иное дело, что похвастать особыми успехами на ниве новаторства они не могли. Не было рядом с ними выходца из двадцать первого века. А у самих талантов не хватало. Зато механики из них получились добрые. Феодосий, старший внук Леонида, уже взрослый муж, двадцати восьми лет от роду. С одной стороны, вроде как особо не преуспел. Но, с другой, у него не было и столь благоприятных условий для старта. В предложенном Михаилом варианте главное разбираться в механике и умело руководить производством. С этим он справится с легкостью. Часы и сами себя продадут. И если не ломить за них неподъемную цену, то они будут нарасхват. Не имея возможности самостоятельно наладить производство и руководить им впоследствии, Михаил решил нанять управляющего. И сын его давнего соратника в прогрессорских делах вполне подходил на эту роль. – И тебе поздорову, Феодосий. Как дела с нашими станками? – Все ладком, Михайло Романович. К назначенному сроку поспеют, – ответил грек. – А цех? – И там все добро. Бригада строителей проверенная, все сделают как надо. Но я приглядываю. И учеников уж набрали, начали обучать. Первые часы начнем ладить уже к концу лета. Учитывая объемы задач, дело продвигается быстро. Причем даже по меркам двадцать первого века, со всей большой и малой механизацией строительного процесса. Окажись здесь современники Романова, и долгострой обеспечен. А все потому, что они крепко забыли, что значит наматывать на кулак жилы. Как не помнят и старую поговорку: тот, кто не хочет, думает почему, тот, кто хочет, думает как. Местные вкалывают крепко. – Здрав будь, боярин, – подошел другой молодой человек, лет двадцати четырех, похожий на стоящего перед Михаилом Феодосия. Что в общем-то и неудивительно, так как это его младший брат. – И тебе здравия, Нестор. Надумал? – Надумал, боярин. Коли все будет так, как ты говоришь, то я согласен, – решительно произнес парень. – Именно так все и будет, – заверил Михаил. – Держи список всего потребного. Чего не найдется, закажи, чтобы изготовили. Мне нужна настоящая мастерская. Чтобы если не все, то многое можно было ладить на месте. А то за четыре сотни километров не набегаешься. К вечеру пойдем в приказную избу и чин чином составим ряд. – Хорошо, – воодушевленно произнес Никифор, тряхнул зажатой в руке бумагой и умчался выполнять поручение. – Михайло Романович… – начал было Феодосий. – Он взрослый муж. И пора бы ему выходить из-под опеки родителей и старшего брата, – подняв руку, оборвал его боярин. – У тебя вопросы еще есть, Феодосий? – Нет. – Вот и ладно. Покинув подворье мастерской, Михаил направился в сторону интерната. Обещал навестить Первушу и Анюту, благо у них занятия уже закончились и посещения в эти часы разрешены. А по дорогое завернул на торжище купить гостинцев. Они с Ксенией не баловали их своим вниманием, чтобы дети не привыкали к постоянной опеке, ведь впереди долгая разлука. Но иногда можно. Подойдя к лавке, где торговали разной выпечкой, Романов сразу же сделал хозяйке кассу, скупив весь ее товар, который она сложила в предоставленный мешок. Угощать только своих он посчитал неправильным. Пусть порадуют и друзей с подружками. В принципе в интернате кормили хорошо. В выходные и праздничные дни воспитанникам перепадало и по пирогу с разной начинкой. Но как ни крути, а это казенщина. Так-то, когда со стороны, оно всегда вкуснее. – Слушай, люд пограничный! – раздался зычный голос на лобном месте. Новшество Михаила, получившее распространение и в других городах. Здесь озвучивали все важные новости, а потом еще и на высоком парапете прикрепляли соответствующие бумаги. Неграмотных в Пограничном практически не было. Если только из пришлых, что уже были взрослыми. Дети все в обязательном порядке получали как минимум начальное образование. Глашатай прокричал призыв на четыре стороны, используя рупор. Благодаря этому нехитрому приспособлению его было слышно в самых отдаленных уголках большой площади. Заслышав призыв, многие потянулись за новостями. Кто-то остался с товаром, делегировав соседей, пообещав присмотреть и за их добром. Подошел к глашатаю и Михаил. Нужно же быть в курсе новостей. Лучше самому услышать, чем потом пользоваться услугами испорченного телефона. – Сего дня, пятнадцатого травеня[5], в Софийском соборе стольного града Киева был венчан на великое княжение помазанник Божий великий князь всея Руси Рюрикович Всеволод Мстиславич… О как! Заданным курсом идете, товарищи! Все согласно заветам Мономаха и их совместным с Михаилом задумкам. Титул сына Владимира должен был звучать как «великий князь всея Руси». И за годы правления Мстислава народ привык к такой формулировке. Внуку же предстояло стать еще и помазанником Божьим. Теперь в процесс укоренения великокняжеского рода активно включится церковь. Даром, что ли, столько трудились, подминая святых отцов под себя. Это в Европе да в Царьграде они имеют серьезный вес как во внутренней, так и во внешней политике. На Руси им развернуться не дают. Во всяком случае, пока получается держать их в узде. Так что будут трудиться пропагандистской машиной на благо великокняжеской власти. Вообще-то положено называть его крестильным именем, Гавриилом Феодоровичем. Но сейчас это только внесет сумятицу. Христианство уже достаточно окрепло в русичах, но и старые традиции в них сидят слишком крепко. Князья неизменно используют славянские имена, что людьми воспринимается как должное. Ничего, не все сразу. Заглоти пирог целиком, так и подавиться можно. А потому есть его следует по кусочкам. Весть эта сейчас или в самое ближайшее время будет озвучена по всем стольным городам. Все же великое дело – семафорные линии, соединившие их в одну сеть. О смерти Мстислава и восшествии на престол Всеволода также стало известно в тот же день, пятнадцатого апреля, ну или цветеня. Сейчас же объявили о коронации. Далее глашатай возвестил о том, что в честь этого великого события вечером на торжище будут поставлены пиршественные столы. Все угощение, пиво и мед за счет казны. Неплохая ассоциация, чтобы событие непременно запомнилось в народе. Хорошее, оно помнится долго. Тем более если праздник этот объявить ежегодным. Дельный подход, что тут еще сказать. Удовлетворенно улыбнувшись, Михаил забросил за спину мешок с гостинцами и направился в сторону интерната. Мальцам сегодня, конечно, перепадет и без него, все же праздничный день. Но кто сказал, что ребятня откажется от дополнительного угощения? Да ни в жизнь! Глава 25 Порубежник Десяток воев. Обряжены в русский доспех. Кони высокие, статные. Все вместе это однозначно указывало на то, что видит он не степняков. Оптика у него не чета той, что была вначале. А потому и приближение и картинка вполне на уровне. Спасибо интернету и почерпнутым из него знаниям. Среди всевозможного шлака полезного там ой как немало. Не сказать, что Михаилу удалось полностью избавиться от расплывающейся по окружности каемки, но она стала уже и не так мешает обзору. Главное же, он разобрался, как можно изменять кратность, и сумел применить это на практике в своей мастерской на заставе. Михаил опустил подзорную трубу и глянул на скачущий по степи отряд невооруженным взглядом. Километра два, не больше. Направляются аккурат к переходу через топкий ручей с отвесными берегами. Десятку Романова туда гораздо ближе. Тем более что неизвестные как раз перешли с рыси на шаг. Вообще-то ему нет необходимости отправляться в разъезды лично. Боярин он или погулять вышел? Но Романов предпочитал все же участвовать в патрулировании границы. Это способствует повышению авторитета среди молодых дружинников. Тут и ветераны-то заморачиваются таким обстоятельством, как личная храбрость и бойцовские качества командира, что уж говорить о парнях, у которых все через край. Оно ведь как. За кружкой пива воины не только своими подвигами бахвалятся, но и о боярине своем не забывают. Его лихость, мастерство и разумность являются неизменными составляющими гордости дружинников. Служить трусу, неумехе и глупцу радости мало. Вот и катается Михаил время от времени в патрулях. В этот раз выбор пал на десяток Добролюба. Уж год как здоровяк женился на Ксении. А два месяца назад она разрешилась от бремени крепким мальчуганом. К чести товарищей, никто ни словом, ни косым взглядом не намекнул на ее прошлое и тот факт, что был ее полюбовником. Все отнеслись к его выбору с уважением. Было дело, еще в Пограничном, Зван набил морду одному княжескому дружиннику, повторившему сплетню о том, что вдова была близка с князем Матвеем. Бил крепко. Хорошо, что не насмерть. Но вира все одно прилетела знатная. Романов предложил было своему десятнику деньги на выплату, но тот отказался брать серебро от кого бы то ни было. Сам набедокурил, своим же рублем и ответил. – Ну и что ты об этом скажешь, друже? – поинтересовался Михаил у десятника. – По всему получается, возвращаются из степи. Да едут особо не таясь. Даже дозоры на увалы не отправляют. Опять же уверенно тянут к переходу, а значит, дорогу знают, – опуская свою подзорную трубу, ответил десятник. – Так, может, соседи? – Не. У боярина Топоркова вои все больше в кольчуге. Ламелляр только у семерых, включая его самого, – помянул Добролюб соседа с востока. – У Камышинского только он сам, – не забыл он и о том, который на западе. – Здесь же десяток, все как на подбор. – Вот и я о том же. И как бы ты поступил, не будь меня? – продолжал допытываться Михаил. – Мы здесь не просто рубежи стережем, но и живем, землю пашем. Так что нам до всего непонятного дело есть. Думаю, нужно поспрошать, кто такие и за какой такой надобностью пожаловали в твою вотчину, боярин. А потому нужно выдвигаться к переходу. – Согласен. Командуй, десятник. К месту поспели раньше неизвестных. Лошадей и тачанку отвели за взгорок, чтобы не мозолили глаза. Михаил и не подумал отказываться от артиллерии, ну коль скоро есть возможность купить. Вот и приобрел себе чугунную пищаль. Задорого. Оно конечно, по массе и габаритам получилась реальная пушка с весьма скромным калибром, но стальными образцами Пограничный не торговал. Их ладили только для великого князя. Да на вооружении дружины состояло ровно четыре штуки. Пушки так и вовсе были под запретом. Только чугунные на стенах. Ясное дело, что пищали в обычном пограничном разъезде делать нечего. Она где-то даже сковывает отряд всадников. Но, с другой стороны, артиллеристам не помешает практика. Ну и изучить местность, примериться к ней непосредственно с колес. Вот и катаются они в степь через раз. Да палят время от времени, благо запасы газа восполнить не проблема. Купил Романов и самострелы с обратными плечами, которые отличали куда лучшие характеристики. Тут ограничений никаких. Но те сугубо для обороны заставы. Прошлый опыт однозначно говорил об их малой эффективности в чистом поле. Если только в серьезном сражении, по большим скоплениям войск. Но охрана границы явно не тот случай. Спешившиеся бойцы заняли позиции, укрывшись в прошлогоднем бурьяне, выстоявшем в зимнюю пору, да за парочкой кустов, едва пустивших лист. Так себе позиция, но если использовать маскировочную накидку, то получается вполне незаметно. А там узкий и топкий проход, который враз не преодолеть. Словом, хорошая позиция, чего уж. Михаил остался в седле и лично выехал к переходу встречать гостей незваных. А то как же! Положение обязывает! Даже Добролюб отговаривать от подобной глупости не стал. Только предложил для порядка, мол, может, он пойдет. Ах нет? Ну так и не надо. При виде Михаила неизвестные насторожились. Подъезжали уже куда медленней и рассредоточившись. Перебросили из-за спин щиты. К лукам не тянутся, что в общем-то и понятно. Противника-то пока не видно. В то, что Романов один, они явно не верили. Да и кто поверил бы. Наивными юнцами неизвестные не выглядят. Напротив, все сплошь зрелые мужи, чуть не у половины заметная проседь в бородах. Тяжко придется, если дойдет до драки. – Я порубежный боярин Романов, – повысив голос, представился он. Вот не хотелось ему становиться Осколовым. Хотя такое предложение и поступило от Всеволодова. То, что новоявленный боярин решил взять себе фамилию по отцу, никого не удивило. С введением новых правил такое на Руси повсеместно. – Это мои земли. А вы кто будете? И что тут делаете без моего на то ведома? – продолжил он. – Люди проезжие. Идем своей дорогой, никого не трогаем, – также повысив голос, ответил воин, возглавлявший отряд. – Чьи будете? Что везете? Я желаю осмотреть ваших вьючных лошадей, – заявил Михаил. – С чего бы это? – возмутился старший. – Чудак-человек. А ну как вы купцы и везете товар беспошлинно? В этой вотчине я хозяин, а потому обходить себя не позволю. – Нет у нас товара. Только припасы. – Вот я и погляжу.