А и то. Быстрее чем за трое с половиной суток до места добраться не удастся при всем желании. Но разговор все же пришлось отложить, так как сотник подал команду «рысью», и сотня вновь ускорилась. Разговаривать же на скаку, перекрикивая топот сотен копыт, то еще удовольствие. Если по особой надобности или закричать что-то залихватское, то оно конечно. А просто поговорить не получится… – Князь Михаил Федорович в бытность свою не скупился и щедрой рукой делился серебром с великим князем Владимиром, – когда сотня вновь перешла на шаг, заговорил Илья. – Оружие, броня шли Мономаху по низким ценам. Романов мог себе такое позволить. И даже несмотря на это год от года княжество богатело. По степи и берегам Славутича выставлялись заставы, опоясанные каменными стенами. По их же главным башням проходила семафорная линия. Союз с половцами и печенегами креп все сильнее. Но князь Михаил погиб. Наследник же Петр не видел причин платить в казну больше положенного. Но и в этом случае от него шло гора-аздо больше, чем даже от Новгорода. Половина железа Руси варилась в Рудном. Почитай, весь Царьград в тканях Пограничного расхаживает. Войлока производят столько, что ни один ремесленник-одиночка в цене не может соперничать. И такое богатство в чужих руках! Мономах повелел князю Петру платить податей вдвое больше прежнего. Да еще и указ издал о дружинах. Вот Романов и решил, что не след ему содержать великого князя. Проще отложиться и жить наособицу. – Парень замолчал, катая желваки. – И? – подбодрил его Михаил, пересиливая злость, для чего пришлось привычно слегка отстраниться от тела. – Ведавший тогда тайной избой Строев Данила не только передал весть о заговоре князю Всеволодову. Он же впустил его дружину в город. Не было в городе большой сечи. Главную улицу, ведущую к детинцу, заняла дружина Ростислава, перекрыв переулки. Да и в детинец вошли беспрепятственно. Вот там да, случилась страшная рубка. Батюшка рассказывал, что народ поднялся было. Да тут по улицам поскакали глашатаи, возвещая о том, что град пал. Что князь Петр умыслил измену, за что будет призван к ответу и судим. Что Пограничный никто жечь не желает, как и трогать жителей. Только ополчение все одно собралось. И драка случилась. Но тех рек крови, о которых ходят слухи, не было. Хотя совсем уж без нее не обошлось. А вот из строевого полка, что в детинце был, хорошо как половина выжила. Сложи князь Петр оружие, и он, и его семья выжили бы. Хотя самого его, конечно, судили бы. Но он дрался до последней возможности, а когда озверевшие воины ворвались в покои, то уж не пощадили никого. Княгиня Елена также погибла с оружием в руках. Сказывают, успела пристрелить троих из арбалета, пока и в нее не прилетела стрела. – И что было потом? – с трудом справляясь с комом в горле, поинтересовался Михаил. – А потом было вече. Вышел Данила Строев и повинился перед людьми. Рассказал, что о содеянном не жалеет, так как покойный князь Михаил Федорович жизнь свою положил на объединение Руси, а Петр начинание своего родителя хотел порушить. Ибо той замятни, что могла бы случиться, Русь не пережила бы. Что он исполнил свой долг. – И что с ним сталось? – Никто не ведает. В тот же день он с семьей и верными соратниками покинул Пограничный. – А как так могло случиться, что грады княжества оказались под прямой рукой великого князя. По Правде ведь отчинные земли неделимы. – Так Петра уличили в измене. Было дознание. Многих взяли в плен. Прямо на вечевых сходах те и показывали, как умышляли против великого князя. Все было на виду. Прямых наследников нет. Земли были разделены. К казне отошли Угольный и Рудный. Все остальное князю Матвею. Ростислав Всеволодович, желая установления мира, упросил великого князя благословить женитьбу своего наследника на младшей дочери Михаила Федоровича, которая в ту пору гостила в Олешье у Матвея Михайловича и не пострадала при штурме. – И стали они жить-поживать да добра наживать, – задумчиво произнес Михаил. Вот так, стало быть, выглядит официальная версия. Надо бы разыскать Данилу да поспрошать его, за каким таким лешим он предал Петра. И какого, собственно, было устраивать натуральный штурм. Главный безопасник имел достаточно ресурсов, чтобы проделать все тихо, без шума и пыли. И уж тем более при поддержке людей Мечникова. Но вместо этого штурм и сотни погибших, не считая раненых и увечных. А может, дело в том, что Мономаху нужно было, чтобы у заговорщика не осталось прямых наследников? Ведь это и впрямь дало ему возможность разделить отчинные владения. Матвей и Петр по смерти Михаила получили два отдельных княжества и становились родоначальниками двух ветвей Романовых. Олешье на отшибе, и совмещать его с Пограничным довольно неудобно. Так что такое решение напрашивалось само собой. Потому Михаил с Мономахом его и приняли. Получается, правовую коллизию создал сам Романов. Вот только Матвей опять сидит на двух столах. Глава 15 Что могут намеки и наглость – И зачем я здесь? – поинтересовался Михаил, глядя на несущуюся к ним полусотню клобуков. До стойбища порядка двух километров, и здесь они будут довольно скоро. Разъезд из десятка всадников, охранявший подходы с этой стороны, особисты спеленали без труда. Даже с учетом того, что приказ был не убить и не покалечить. Отобрали у них оружие и отправили в стойбище сообщить о том, что с ними желает говорить посланник князя Всеволодова. И вот теперь показалась ответная делегация. – А куда тебя девать, – хмыкнул Архип. – У особистов ты только под ногами мешаться станешь, потому как они уже давно друг друга понимают без слов и даже без взглядов. Вот и остается тебе стоять тут с нами. Опять же вреда от того, что ты услышишь, никакого. Сотня особистов ушла в сторону, словно и не было их тут. В открытом бою против ханского куреня даже они не выстоят. Но стоит только изменить тактику действий, и черным клобукам придется ой как несладко. Понимание этого кочевниками и должно было обеспечить переговорщикам условную безопасность. – А коли я не желаю ни в чем участвовать? – возразил Романов. – Уже участвуешь. Поздно поминать о невинности, коли чрево понесло, – со вздохом ответил безопасник. – Ну, может, тогда кратко пояснишь, что вообще происходит? – Если кратко, то гарнизоны Рудного, Пограничного, Угольного и Переяславля получили приказ приготовиться к осаде. Весть-то о походе половецкого войска пришла вовремя. Только поход тот должен был быть с душком, о чем ты нас и упредил. А потому Ростислав не пошел навстречу Башкордкану. Вместо этого он окружил прибывшие из Чернигова надельные полки и пресек предательство. К тому же в становые города надельников отправились верные люди и освободили взятых под стражу командиров. Они и встали во главе полков. Своим надельные воины поверили, и бунт закончился, не начавшись. Но на половцев Ростислав не пошел. Пусть они поточат зубки о каменные стены градов. Даже если захватят и пожгут все четыре, потери приключатся куда меньшие, чем от усобицы. Сам же князь с войском отправился ставить на место зарвавшегося племянника, князя Черниговского. Мне с особой сотней Пограничного велено привести к покорности черных клобуков да навести порядок в трех западных княжествах. – Ого. А пузо не надорвешь? – На самом деле все не так страшно. Просто сделать нужно все должным образом. Наконец всадники приблизились на сотню шагов, и скакавший впереди воин поднял руку вверх, останавливая остальных. Сам же продолжил скачку и через несколько секунд осадил своего низкорослого конька прямо перед Архипом. Смерил его внимательным взглядом, хмыкнул своим мыслям, и огладил редкие усы и бороденку. – Здравствуй, хан Воиборкан, – приложив руку к сердцу, произнес Архип. Не забыл он приплести и традиционное поминание тучных пастбищ, стада скота, отары овец и табуны лошадей. Здоровье и процветание родных и близких хана. Получил ритуальный ответ и вопросительный взгляд. Мол, и за каким лешим ты сюда приперся, мил-человек. Знакомы они. Вне всякого сомнения. И хан точно знает, кто именно стоит перед ним. – Слухами земля полнится, что нынешней осенью ты стал богаче на крупную сумму в серебряных рублях, – наконец произнес Архип. – Я не слушаю сплетни и пересуды, – пожал плечами хан. – Вот и князь Всеволодов не слушает их. Я ему о серебре. А он, мол, если обломилось Воиборкану такое счастье, так пусть ему и остается. Не до тех богатств сейчас. Пусть владеет серебром и занимается своими стадами, которые нужно вести на зимние пастбища. – Я сам решу, что мне нужно делать, – подбоченился хан. – Конечно, сам. Я так князю и сказал. А он так поглядел на меня и говорит: мол, а разве я иначе сказал? Пусть сам конечно же решает, что лучше для его народа. На то его соплеменники и выбрали великим ханом. Он бы и сам в гости к тебе зашел, но некогда, дома порядок наводит. Но если ты считаешь, что Ростислав Всеволодович тем тебя обидел, то он непременно навестит твои кибитки, чтобы лично выказать свое доброе расположение. – Передай князю, что я ценю его заботу. И готов помочь навести порядок дома. – Ростислав добрый хозяин и не любит, когда в доме за метлу берутся гости. – Мне сказали, что с тобой пришли джанавары. Но что-то я их не вижу, – цыкнув, сменил тему кочевник. – Ты же знаешь, волки отличаются не только свирепостью, но и хитростью. Бродят где-то по округе, выискивают добычу. Но пока волк сыт, он ведь не опасен для отары. Только взбесившийся зверь станет резать всех без разбора. Сытый же пройдет мимо, даже не посмотрев в сторону овец. – Твоя правда, Архипка. Проходи к моим шатрам, гостем будешь. – Благодарю тебя от чистого сердца, Воиборкан, но поскачу я. Слишком много забот на меня свалил мой князь. – Жаль. Может, на обратном пути? – Я постараюсь. Разговор, состоящий почти сплошь из намеков и недомолвок, длился лишь несколько минут, но за это время решилась судьба сотен тысяч степняков, подвластных руке киевского великого князя. Вот так, походя. Чудны дела твои, Господи. Архип приложил руку к груди, изобразив поклон, кивнул на оружие дозорных, сложенное в стороне, и развернул своего коня. Михаил и Илья последовали его примеру. Переговоры завершились успешно. Безопасник не стал говорить, что об этом не следует распространяться, это и так подразумевалось. Хан не дурак. Ему не нужно указывать на очевидные вещи. Итак, Ростислав позволял Воиборкану оставить себе выплаченное бунтовщиками серебро и обещал забыть о его намерении участвовать в междоусобице. Разумеется, если хан одумается и согласится довольствоваться малым. Конечно, ему как-то придется утихомирить своих воинов, уже готовых выступить в поход. Но с этим он пусть разбирается сам. А вообще интересно получается. По всему видать, князь Всеволодов не посвящает в свои дела великого князя Мстислава Владимировича. Или ставит в известность уже по факту. За столь короткое время им не успеть встретиться и выработать общий план действий. Семафорной линии такие сведения не доверишь. Так что действует переяславский князь самостоятельно. Во всяком случае, начал уж точно. Прямо реальный серый кардинал. С другой стороны, все, что Михаил слышал о Мстиславе, указывало на то, что он слабый правитель. Не окажись рядом с ним Ростислава, и не удержать ему государство, переданное отцом. Развалилось бы все к нехорошей маме. Именно дядя не дает пойти прахом начинаниям Мономаха. Он же является фактическим правителем Руси. Может, оттого и старается так, что по факту престол находится в его руках? Очень может быть. Впрочем, не суть. Главное, что Русь едина и таковой останется, пока бьется сердце Ростислава. Н-да. Вот только Михаил еще не решил, как долго тому еще жить. Смерть близких он спускать не собирался. Пусть Петр и был повинен, а Романов нашел бы в себе силы спросить, как Тарас Бульба. Но его семья, и уж тем более Алия… Нет. Прощать их гибель Романов и не подумает. Иное дело, что и Всеволодов и Мечников пока были нужны на своих местах. Ну да ничего. Он обождет. – И что дальше? – поинтересовался Михаил у Архипа, когда они отъехали и убедились в отсутствии погони. – А что дальше, – склонившись и сорвав травинку ковыля, произнес тот. – Сам же сказывал, что знак к началу выступления всех трех князей придет по семафорной линии. – Ну да. Весть о том, что войско Ростислава разбито, – подтвердил Михаил. – Во-от. Значит, время у нас есть. Потому как линию от Киева оседлали верные людишки. А с сигнальщиками сейчас проводят дознание, выясняют, кто из них запродался, а кто просто исправно служит. Мы же для начала посетим становой град Красноярский в Теребовльском княжестве. Наведем порядок в тамошнем надельном полку. Потом прогуляемся в другие грады. А там и весть долгожданная придет. Каким числом надельники должны будут собраться? – В Червенском княжестве ополчат три тысячи, – ответил Романов, хотя Архип и без того все знал. – В других, думаю, так же. А вот дружины княжеские уже поменьше будут. Опять же надельников вывести можно и большим числом. Да на месте сбора порубать княжеские дружины так, чтобы пух и перья. – В Чернигове так же будет? – Ростислав Всеволодович в молодости был горяч безмерно. Все-то в сечу рвался. Дела хозяйственные считал недостойным занятием. Но с годами угомонился, за ум взялся. Сегодня более рачительного хозяина на Руси не сыскать. Не станет он жечь города. Казне от того никакого прибытку. Заманит князя Черниговского в западню в открытом поле и будет с ним биться там. Постарается сделать так, чтобы ни один град не запылал. А там уж как получится. – Понятно. Ну а чего тут непонятного. Воспитал на свою голову при помощи Федора. И ведь получилось же из тупого рубаки сотворить государственного деятеля. Вон как Пограничный грамотно захватил, сохранив производство и мастеровых! И в остальном действует князь так, что любо-дорого. Даже убивать жалко. До Красноярского добрались уже к исходу следующего дня. В город въехали не таясь. Разве только в составе полусотни. Вторая половина осталась в лесу неподалеку. Мало ли как оно все обернется. Вдруг придется вызволять товарищей. И плевать, что там сейчас тысяча триста строевых, да плюс в самом граде все мужское население на сиденочной службе. Особисты, они не только в степи драться обучены. Крепости и города брать также умеют. Когда вошли в детинец, Михаил отметил, что на стенах стали появляться дополнительные воины. С одной стороны, вроде как особого оживления не наблюдается. Но, с другой, явственное усиление. Наверняка бойцы еще и по подворотням начали накапливаться. Гарнизон ведь уже практически мятежный. Бог весть, что воям пропели отцы командиры, но они скорее пойдут за ними, чем за каким-то посланцем из столицы. Кого там принесло от великого князя, непонятно, а офицеры свои, родные, с ними не один пуд соли съеден. Опять же централизованное государство еще не окрепло как следует, а потому полк этот, по сути, рассматривается как эдакая дружина. Но ни особисты, ни безопасники опасений не выказывали. Архип представился и приказал передать полковому воеводе, что желает его видеть по приказу великого князя. При этом он предъявил соответствующий жетон, каковые стали в ходу с легкой руки все того же Михаила. Караульный исчез в покоях, а вскоре пригласил Архипа внутрь. Непонятно, что там напел полковнику старый лис. Ну ладно, не такой уж и старый. Но уж хитрости в нем хватит на дюжину рыжих бестий. Потому что он сумел-таки завлечь воеводу и его тысячного. Последний, к слову, знал ближайшего помощника Мечникова лично, так как был на связи с тайной избой. Не прошло и десяти минут, как посыльные побежали собирать сотников на совет. Туда же пригласили и Михаила с Ильей. Знать бы еще, за какой такой надобностью. Но коль скоро это полностью соответствовало их планам, то и пусть. Их провели прямиком в зал заседания штаба. Посредине длинный стол с лавками. Такие же стоят вдоль стен, явно для возможных приглашенных. Во всяком случае, Михаила с Ильей усадили именно туда. Наконец, последний штрих. Прислуга в виде новиков споро расставила кувшины с пивом и кружки, чтобы можно было промочить горло. Знакомая картина. Правда, Михаил предпочитал использовать сбитень. Но тут уж вкусы у всех разные. Да и что будет здоровому мужику с одной кружки. Даже с учетом высокой крепости напитка. Впрочем, здесь с крепостью все было в полном порядке. Потому что заседание штаба начаться так толком и не успело, а у господ офицеров уже появились первые признаки опьянения. Из присутствующих двенадцати человек только четверо все еще сохраняли трезвость ума. Воевода с тысячником и еще двое сотников, не успевших прикоснуться к пиву. И когда только Архип успел его отравить? Оружие у гостей отобрали. Даже банальные ножи, которые тут являются предметами обихода. Но на кошели с деньгами и всякой мелочовкой никто не обратил внимания. Как и на каменные шары, которые катал Илья, укрепляя пальцы. Обычное дело. Тем более что размер у них никак не подходил для той же пращи. Ошибка.