По пути в Червень Степь от края до края да волнующийся на ветру ковыль, проносящийся под скачущими лошадьми. Благодаря трем заводным при каждом всаднике шли споро. Настолько, что вчера успели пройти полтораста километров. И сегодня пройдут столько же. Для живого транспорта это очень много. Даже с учетом сменных лошадей. И уж тем паче когда речь не о разовом пробеге, который мог достигать и более существенного результата, а о многодневной скачке. Как ни крути, на семьсот с лишним километров потребуется пять дней пути. Михаил полагал, что они воспользуются речными колесными судами. Даже при условии увеличения маршрута до тысячи километров получилось бы пройти их за четыре дня, а то и меньше. Сотня бойцов, да эти лоси, меняя друг друга, без труда поддерживали бы максимальную скорость. Это лошадь – существо капризное и требует тщательного ухода. У человека запас прочности значительно выше. Если устроить соревнование между пешим и всадником, с многодневным марш-броском, то Михаил без тени сомнений поставит на первого. – Прива-ал, – подняв правую руку, скомандовал сотник. Всадники начали осаживать лошадей и вскоре встали кучками, разбившись на десятки. Едва спрыгнув на землю, Романов наскоро размял ноги и принялся обихаживать лошадь. Снял седло. Сорвал пучок травы и обтер взмокшую шкуру. Потом накрыл кобылу легкой попоной, чтобы остыла. Не забыл и стреножить. А то еще сунется вслед за остальными на водопой. Эдак хапнет холодной водицы да застудится. Как ни крути, конец сентября. Животные, бежавшие этот отрезок перехода без груза, запалиться не успели и уже отдышались, пока он возился с их товаркой. Ничего, время есть. Привал продлится минимум час. Закончив с кобылой, повел поить заводных. Ну и глянул по сторонам, отмечая, что особисты и не подумали расслабляться. По периметру уже выставлены парные посты. К холму, господствующему над местностью, ускакали сразу четверо наблюдателей. Впрочем, чему тут удивляться. Будь иначе, и их давно схарчили бы. Слишком много степняков жаждут заполучить на кубки их черепа. Лучше не расслабляться, чтобы потом не было мучительно больно. Вот такие выверты. В свое время переяславский князь взял Пограничный на меч, пролив реки крови, а теперь элита дружины князя Романова служила ему верой и правдой. Дичь какая-то! Или Михаил чего-то не понимает. Знать бы еще чего. Какая задача поставлена перед особистами, Михаил понятия не имел. Использовать его в своих раскладах именно в этой операции Мечников явно не собирался. Хотя несомненно и имел виды на будущее. Об отправлении сотни Романов узнал случайно, ну и напросился. Он, может, и поступил с Ксенией жестоко, склонив к сотрудничеству, шантажируя детьми. Но оставлять ее на произвол судьбы не собирался. Он своих не бросает. И ничего не забывает. Михаил не рассчитывал, что из этого что-то получится. Но, к его удивлению, голова тайной избы ему разрешил отправиться вместе с сотней. Правда, не просто так, а под командой Архипа Егоровича, который, собственно говоря, и должен был руководить операцией. Пока возился с лошадьми, отведенный на привал час практически истек. Нечего было и думать о том, чтобы приготовить горячую пищу. Ее они увидят только на ужине. На ночевку выделяется целых шесть часов, что позволит лошадям полностью восстановиться. В пути же питались всухомятку, на привалах или прямо в седле. Дело-то немудреное. Главное, чтобы желудок был привычен, а то ведь эдак и до дизентерии недалеко. К слову, самого настоящего бича современных армий. Михаил был не голоден, а потому достал из седельной сумки очередную заготовку и начал строгать шестеренку будущих часов. Чем не способ скоротать время. Опять же это привлекает внимание окружающих, и есть возможность поговорить так, чтобы не самому лезть с расспросами. Правда, с этим-то он как раз пока и не спешил. Вообще-то он убивал сразу двух зайцев. Во-первых, привлекал внимание. Это понятно. А во-вторых, мог выяснить, хорошо ли он запомнил устройство механических часов. На глиняных табличках вроде как получался рабочий агрегат, и он ничего не упустил. Но как оно на деле, пока не изготовишь прототип, не поймешь. Для работы даже с мягкой бронзой нужно рабочее место и хотя бы минимальный набор слесарного инструмента. С сосновыми заготовками вполне возможно работать и с одним лишь ножом, устроившись на седле, брошенном на землю. Пусть времени на привал осталось всего ничего, шестеренку закончить он успеет. Тут ведь главное, чтобы заработало, думать о компактности механизма нужды нет. – Чего строгаешь, Михайло? – устроившись рядом и откусывая от куска вяленого мяса, поинтересовался Илья. Тот самый паренек, что сопровождал его с княжьего подворья и оказавшийся одним из ближайших подручных Архипа. Ну а сейчас, никаких сомнений, подсел, чтобы наладить контакт. Сам-то Романов особо не лезет, вот безопасник и проявляет активность. – Механические часы. – Это как? – Водные часы видел? – Конечно, – хмыкнул парень. – Их у нас в Пограничном начинали ладить, теперь уж где только не делают. В княжеских да боярских домах по несколько штук стоят. Да и купцы всяк и каждый желает у себя в горнице поставить, чтобы потом хвалиться. – Ну вот. А это будут механические. Знавал я одного грека, подсмотрел, как он их ладил. – Поди, грек-то озолотился? – Да куда дураку золото загребать. Он же вино любил больше злата. Что-то там смастерил, запродал да пропил. Я его повстречал, как раз когда он новые часы резал, – не прекращая орудовать ножом, пояснил Михаил. – Бывает. А ты чего решил перенять? – Мы тогда крепость осаждали. Заняться нечем. Пить вино скучно, бабы приелись, одни и те же и страшные, как моя жизнь. А тут этот выпивоха-попрошайка. Мол, если налью, он научит меня делать механизм, за который богатые и золота не пожалеют. Скучно было. Вот я и решил попробовать. – Получилось? – Тогда да. Только осажденные вылазку учинили. Я те часы толком-то и проверить не успел. Сгорели в пожаре. Грека того случайной стрелой убило. А там закрутилось-завертелось, не до новинки было. После и вовсе забыл. – И чего сейчас вспомнил? – Так ты ить верно сказал, если часы эти толком работать станут, то и заработать на них можно будет изрядно. А мне сейчас серебро лишним не будет. – Так ты что, и впрямь решил в порубежники податься? – удивился парень. – Думаешь, не сдюжу? – Серебра на это много потребно. – Ничего. Уж как-нибудь с божьей помощью. Я эвон слышал, будто Пограничный почитай за счет одних ткачей и процветает. – Не только ткачей. Там много разных ремесел. Но в основе, да, ткачество да валяние войлока. – А ты откуда все так хорошо знаешь? Опять же особисты эти с тобой как с родным. – Так я же сам из Пограничного. Отслужил два года в княжьей дружине. Нашелся один умелец из бывших особистов, в память о деде взялся меня обучать. После службы в княжеской дружине даже в особую сотню зазывали, – с улыбкой ответил парень. – И чего же не пошел? Я так понимаю, к ним все молодые хотят попасть. – Так Архип Егорович меня приметил да к себе сманил. – Не жалеешь? В сотне, поди, кровь по жилам гуляла бы, огнем горела. А тут все больше дела тайные. – Не. Мне даже интересно. То, наверное, мне от деда по матери передалось. Он еще при покойном Михаиле Федоровиче Романове был головой тайной избы Пограничного. Правда, я его и не видал. Как князя порубили на дороге, так он и начал искать учинившего злодейство. – Сыскал? – едва скрывая свою заинтересованность, с ленцой спросил Михаил, продолжая резать заготовку. – Сыскал. Случайно все вышло. Собралась ватага половецкая из разных куреней да решила учинить небольшой набег. Разъезд заставских удачно выследили и вырезали. Осталось только границу проскочить. А тут на их пути князь с полусотней гвардейцев. Они бы и не стали на них нападать, пусть и знатные на тех были доспехи. Выйди набег удачным, и получили бы куда больше. Да только испугались, что их приметят, вот и напали сами. Дед их выследил да наказал. Но и сам стрелу в грудь получил. Домой при смерти доставили. Увидел бабушку Анисию и отошел. Она так ни за кого больше и не пошла, хотя и звали. – Жива бабушка-то? – А чего ей сделается. Сказывает, пока правнуков от всех своих внуков не увидит, помирать не станет. Вот и выходит, что жить ей до ста лет. Потому как я еще долго не оженюсь. – А сколько ей? – Семьдесят семь. – Ого! Так ты вообще жениться не собираешься, – хмыкнул Михаил. – А чего я там не видал. Все, что нужно от бабы, я и так получу. – Ну, не все сводится только к усладам. Я вот тут недавно попал в переплет, так потом иначе стал смотреть на жизнь. – И что с тобой стряслось? Романов без утайки рассказал о происшествии в Тарнуве. Разумеется, выдав общеизвестную версию. Едва закончил рассказывать да отвечать на вопросы, как сотник скомандовал «на конь». И скачка продолжилась. Тут уж если и получится поговорить, то лишь при переходе с рыси на шаг. О том, чтобы продолжить резать заготовки, нечего было и мечтать. Да и не горит оно, чтобы все время этим заниматься. Несмотря на кажущуюся откровенность и простодушие, Илья не болтал лишнего. Он не рассказал ничего такого, что не было бы общеизвестным. Зато в разговоре ему удалось создать видимость полной откровенности. Эдакий болтун, который находка для шпиона. Это позволяло вызвать на откровенность самого Михаила. Понятно, что есть зелье правды, которое безопасники используют не стесняясь. Но тут дело такое, что для начала нужно хотя бы знать, о чем спрашивать клиента. Даже если он сейчас не больно-то откровенничает, достаточно лишь незначительной оговорки, одного лишнего слова, чтобы потом можно было сформулировать вопрос и вытянуть наружу все связанное с этим. Вот именно на такой результат и работает Илья. Михаила же вполне устраивает такой обмен. Ибо все, что ни поведает сейчас о Пограничном Павлов, для Романова будет новостью. Он же вообще ничего не знал. Тут за тридцать один год столько всего случилось, что только держись. – А чего ты все о Пограничном спрашиваешь? – поинтересовался Илья, когда они опять перевели лошадей на шаг. – Так ведь сам сказываешь, что там ремесленников много и князь привечает тех, кто пожелает открыть новую мастерскую, – пожал плечами Михаил. – Ты и впрямь решил заняться этими своими часами? – Коли все получится как надо, так отчего бы и нет. Они выйдут куда сподручней водяных. – Вообще-то у Архипа Егоровича на тебя совсем иные планы, – кивая в сторону головы колонны, где вместе с сотником ехал безопасник, произнес Илья. – Говорили уж с ним. Имеет он желание пристроить меня к своим тайным делам. Только я еще толком не решил, нужно ли оно мне. Знать чужие секреты часто бывает полезно, но только тот, кто много знает, долго не живет. А потому я еще подумаю. Ну и на всякий случай озабочусь мастерской. Глядишь, еще и удачнее получится, чем влезать в тайные дела. – Закиснешь сидеть на одном месте. Стать воинскую в тебе распознать, может, и сложно, только сути твоей это не меняет. – Ну так потому и желаю податься в порубежники. – А до того что станешь делать? На луну выть? – Тебе Архип велел мой настрой выведать? – Есть такое дело, – не стал юлить Илья. – Ну тогда выведывай, – хмыкнув, щедро позволил Михаил. И заговорил о том, что его интересовало: – Я слышал, что князь Всеволодов устроил в Пограничном самую настоящую бойню. Что кровь там лилась по улицам рекой. Что количество жителей уменьшилось вдвое, а то и больше. И точно знаю, что других таких воев, как особая сотня, на всей Руси нет. А они служат тому, кто их родных извел. – Тут все непросто, – угрюмо произнес парень. – А мне спешить некуда.