А ведь земля влажная. И не похоже, чтобы тело несли. — Она пришла сюда сама, — Кирис не стал меня удерживать, пусть даже подобное поведение показалось ему, мягко говоря, странноватым. Все же женщины и трупы плохо совместимы друг с другом. — Воспользовалась старым ходом для слуг. Его обычно запирают, но там засов, изнутри открыть проще простого. — Где? До дома было… прилично так было. — Правее. Да. Видите? Домик смотрителя. Раньше там жил человек, который, собственно, и приглядывал за островом. Домик — это скромно. Дом. Вполне себе приличный дом в два этажа, вот только верхний затянут виноградом, а потому почти сливается с поздней зеленью старого дуба, крона которого наклонилась, укрывая этот самый дом, будто пряча его. — Раньше слуги не жили в доме. Они уходили в деревню, потом возвращались. Но эйте Ирме это показалось не совсем удобным. А когда старый Эрхе умер, она велела его семье убираться. Обычно сын занимал место отца, но… У эйты Ирмы оказались свои представления о том, что есть правильно. — Зачем она это сделала? — Кто знает? Боюсь, понять ее мотивы мне сложно… но дом связан с хозяйским короткой дорогой. И девушка о ней знала. Ее следы начинаются оттуда… — Можно… — Вам так интересно? — Не думаю, что интерес — это подходящее определение, — я позволила перенести меня через поваленное дерево. А ведь этот обломок не сам собой появился, перекрыв тропу… то есть лежит он здесь давно, вон и мхом зарос, и выводком желтых грибов обзавелся. Однако я не вижу поблизости ничего, похожего на пень. — Мне как бы… советовали не гулять в одиночестве. — Разумно, — согласился рыжий. — И кто посоветовал? — Йонас. — Весьма… любопытный молодой человек. О да… я заметила. А не мог ли… Прогулка его. Охотничий костюм. Ружье… разговоры эти, мягко говоря, сомнительного свойства. Может, мальчик чуть более странен, чем мне показалось? Он наверняка знает о доме и о его маленькой тайне, которая определенно давно уже не тайна, если мне так просто о ней говорят. Что может быть проще? Вскружить девочке голову… позвать на свидание… быть может, не первое даже… перерезать горло… Вырезать глаза. И отправиться на прогулку. Я сглотнула. — Не стоит, — Кирис переступил через лужу, на краю которой заплывал грязью отпечаток ноги. Босой женской ноги. А ведь погода не та, чтобы босиком разгуливать. — Его я проверил в первую очередь. Он… имеет некоторые особенности, но к убийствам не причастен. — А кто причастен? — Хотел бы я знать. Спокойно. Надо думать логически. Допустим, если бы Йонас и вправду избавился от этой девицы, то… ей перерезали горло. Когда режут горло, течет кровь. Очень много крови. И в итоге что? Я помню светлый костюм. Сапоги. Перчатки. Все новое и чистое… и может ли чистая одежда быть доказательством невиновности? Вряд ли. Дом рядом. Что стоило вернуться и сменить один костюм на другой. — Его давно не ремонтировали, — предупредил Кирис, останавливаясь перед строением, которое на второй взгляд казалось еще более древним, чем на первый. Желтоватый камень подернулся влажной пленкой плесени. Местами она расползалась ржавым кружевом, порой смыкалась, поглощая и камень, и сизоватую прослойку раствора. Треснувшие ступени. Каменные цветочницы, которые потемнели от времени. Окна прикрыты ставнями, и дом выглядит слепым. — Погодите, — Кирис приподнял правую цветочницу, из-под которой появился длинный ключ. Он вошел в ржавый замок, чтобы застрять в нем, правда, все же провернулся, хотя и со скрежетом. Внутри пахло… Старым заброшенным домом. Гнилым деревом. Сыростью. Тленом. Спертый воздух и темнота, которую слегка разбавляют тонкие полосы света — ставни все же сходятся неплотно. — Кстати, — я зажигаю на ладони светляка. — А в целом если… Как вы себя чувствуете? — Весьма неплохо… если позволите, я пойду первым. Позволю. Я давно уже вышла из возраста, когда тянет на приключения. Передав светляка Кирису — он взял пластинку артефакта, лишь хмыкнул как-то… выразительно. Что? Стандартное плетение было чересчур энергоемким, требовало внимания да и свет давало слишком уж резкий, неприятный для глаз. Я всего-то слегка доработала. Рыбакам мои светляки нравились. Скрипнули половицы. Где-то совсем рядом кто-то вздохнул, и вздох этот прокатился по дому, пробуждая его к жизни. Вот протяжно застонало дерево. Хрустнул камень. А у меня появилось огромное желание убраться и как можно дальше, но… Кирис отступил. — Видите? — он указал на след девичьей ножки, четко отпечатавшийся в пыли. — Она была здесь. И одна… Второй след… и целая цепочка. Она пересекала холл, пыль в котором стала своеобразным полотном. Все равно не понимаю… — Погодите. Мне нужно это зафиксировать. Подержите, будьте любезны… Мне вернули моего светляка, а в руках Кириса появилась небольшая коробочка. Очень интересно. Его фиксатор куда меньше стандартных. — Здесь широкоугольный объектив. К тому же есть воз можность снять в тонком спектре… но, сомневаюсь, что это что-то даст. — Почему? Я подняла светляка над головой. Этна в сумке завозилась, требуя немедленно выпустить ее на свободу. Нет, дорогая, не сейчас. Я верю, что ты что-то почувствовала, все же твои сенсоры куда надежнее человеческих глаз, однако время не подходящее. Мы вернемся. Вечером. Может, мысль в сложившихся обстоятельствах и не самая здравая, но… — Потому что это уже было, — Кирис сделал несколько снимков. — И девушка вон там… и следы… и дом этот. И снимки… незадолго до того, как… — Нашелся убийца? Я все же переступила порог. Пыль. Много пыли. И пустота. Из мебели здесь остался старый диван, на котором кто-то бросил плед да так и забыл, и пара стульев, явно из разных комплектов собранных.