Тот вздохнул, прикидывая, не составить ли ему заранее завещание. Но согласился. Поди откажись! Хотя отец Николай был свято уверен, что ничего не получится. Доедем, да и обратно повернем, вот и все. Я спорить не стала, такие вещи лучше делом доказывать, не словами. Кстати, за освящение «проклятого места» с меня взяли десять рублей. То есть назвали цену, а оплата по факту освящения. Я согласилась. Ладно уж, репутация дороже стоит. * * * Арина ждала там же, у храма. А неподалеку отирался храмовый служка. Или послушник? Кажется, послушник, так их называют. Мелкая шушера на посылках, из которой может и поп вылупиться. Я хмыкнула. – Арин, а за священника замуж не хочешь? – Это как? – Любому батюшке нужна достойная матушка. – А я… – А ты подумай, подумай… В храм сходи, приглядись. – Это же храм! – Вот, значит, и дело богоугодное, – согласилась я. Аришка зависла. Я потрепала ее по уложенной косе и выдохнула с облегчением. В храм я хожу спокойно, сигналка на меня не срабатывает, ребенок тоже себя хорошо чувствует… Какая ваша любимая роль в жизни? Баба-яга в тылу врага. Вот так я себя и чувствую. Но выбора-то нет! – А как, – открыла рот Аринка. – Ну… то есть… матушкой стать… Я хмыкнула. Рецепт был еще из прошлой жизни. Одна моя племяшка влюбилась в парня. А того сильно Библией по маковке приложило, вот хочет человек стать священником, и хоть ты Евангелие ему на голове теши. Ладно, желание понятное, достойное и даже заслуживающее уважения, все не политиком или, прости господи, поп-звездой. Но девчонке-то что делать было? Она подумала и заделалась активно верующей. Все службы, все молитвы, все работы… Ну и намекнула одному попу о своем желании. Мол, люблю, аж жить не могу. Поп посмотрел да и порекомендовал ее парню. Батюшке ведь матушка нужна? Нужна… Обрати, чадо, внимание. К моменту моей смерти у них уже трое детей было. Может, и больше будет. Эту историю я Арине и рассказала, с некоторыми купюрами. Девчонка задумалась. А и пусть. Меньше шляться будет, больше пользы. * * * Дом меня встретил запахом каши с мясом. Петя расстарался. Правда, каша частично подгорела, а мясо было жестким как подметка, но я съела и поблагодарила. Старался ведь мелкий, готовил! Заодно и по маман отчитался. Та с утра рыдала и мучилась похмельем, к обеду более-менее пришла в себя, а вечером… Тут и маман выползла. – Мария! – Да? – Научи Петрушу готовить! Это ужасно! Я заскрипела зубами. Ага, таких высказываний человеку и не хватает, чтобы все бросить! Нет бы похвалить! Паразитка! – А мне очень понравилось. – Эти помои? – Тебе никто не мешал сварить кашу самостоятельно. Мамаша скривилась. – У меня руки! – И спина. И голова. И лень на шею села, – кивнула я. – Знаем, слышали. Петя, спасибо. Меня все устроило, а у матери просто похмелье. Ее сейчас хоть икрой накорми – все продукт не впрок пойдет. И только потом сообразила, что икра-то сейчас продукт достаточно дешевый! Вплоть до того, что ей водку в дешевых кабаках закусывают. Крошат в икру лук, да так и подают… М-да. Ладно. Замнем… – Ваня, ты как себя чувствуешь? – Уже намного лучше. – Но ходить тебе пока не стоит. Арина, ты меня завтра будешь сопровождать? – Куда? Арина была не против, ее интересовал, собственно, маршрут. – Повсюду, сестренка. В канцелярию губернатора, нам надо узнать о нашем деле. К баронессе Ахтырской. – А я? – подала голос мать. – Тебя я с собой взять не могу, – отрезала я. – Почему? Я Синютина! – И что? Лучше б я не спрашивала. Мать разразилась речью на час, из которой следовало, что мы род старинный, восходящий своими корнями чуть ли ни к Рюриковичам… Уж точно не моложе! Я расшифровала так, что мамаша оценила Аринин вид, преисполнилась зависти и тоже захотела приодеться. И пошляться за мой счет. И новую рыбку ловить надо, Карп-то померши…. Но взять это с собой? Ладно б она, как Аринка, молчала и улыбалась. Или, как Ваня, моральную поддержку оказывала. Но в канцелярию? Потом можно туда просто не приходить. К баронессе? Меня на порог не пустят. Я подумала, как бы отказать повежливее, и в результате плюнула на все. И без всяких обиняков заявила: – Ты со мной не пойдешь. – Да почему?