– Однако… – Ты станешь сильным магом. Очень сильным… Я вздохнула. – У людей считается, что сильные маги детей иметь не могут… – Глупости, – махнула рукой девушка-полоз. Или ссарешесс, как она себя назвала. – Хоть дюжину. Знаешь, почему человеческие женщины ребенка скидывают? – Почему? – Потому что до определенного срока ребенок не маг. – То есть? – Полгода после зачатия надо не колдовать. Потом видно будет, маг это или нет. Если нет, то еще три месяца продержаться. А если маг, то ему ничего не повредит… – Понятно. – А тебе и подавно теперь ничего не навредит. В жилах твоего ребенка будет течь и моя кровь, а мы магические создания. Магия течет в нашей крови. – Это все мои дети будут магами? – Да. Песец. Вслух я этого не сказала, но подумала, что буду молчать. Молчать, а потом и еще раз молчать. Меня ведь не просто на опыты пустят, меня на донорство размотают! Из меня кровь цедить будут, покуда я жива буду. Ох-х-х… – Руки подставь. На мои ладони легло теплое тельце. Я послушно прижала к себе малыша, и тот прижался, свернулся комочком рядом с теплой грудью. Пригрелся, маленький. – Его имя Нааршерессс. – Красиво. Ничего, если я буду звать его Нилом? – Так только лучше будет. Ни к чему кому-то знать наши истинные имена… Тонкие пальцы с золотыми ногтями гладили щечку малыша. Так ласково, так безнадежно… – Я тебя не подведу. Обещаю. – Как бы я хотела сама его вырастить. Не судьба… По тонкому лицу катились слезы. Падали на землю золотыми каплями, застывали… Я не удержалась и крепко обняла беднягу. – Ты… – У меня нет сил. Я умру. – А помочь никак нельзя? Может, как-то, что-то… Змея покачала головой. – Уже никак. Мои силы на исходе… Хорошо, что ты пришла. Сбереги моего сына, пожалуйста. – Обещаю. – Тогда прощай. Нита еще раз коснулась губами младенческой щечки и оттолкнула меня. Совсем легонько… Все завертелось перед глазами, земля, небо, трава… Трава? Я замотала головой. Я стояла посреди лощинки. Туман рассеивался. И если бы не спящий на руках младенец, я бы подумала, что мне все это приснилось. Бывают же у людей глюки? Или там кошмары наяву… Но ребенок был совершенно реален. Только вот менялся он прямо на глазах. Темнели волосы, темнели глаза, словно золото окислялось, покрывалось темной пленкой, и вот уже лежит на руках совершенно обычный малыш. Темноволосый, кареглазый… Почему так? И я вдруг поняла это каким-то нутряным чутьем. Последний подарок Ниты своему малышу. Теперь он сможет жить как обычный человек. А потом и сам научится менять облик. – Маша!!! Огромными прыжками ко мне несся перепуганный Иван. Солнце ласково светило с неба, судя по нему, я и часа не провела рядом с Нитой. А казалось, так много времени прошло? Я покрепче прижала к себе ребенка. Да уж, малыш. Но слово дано. Я обещала твоей маме, и я тебя выращу. И когда-нибудь расскажу тебе про Ниту. То есть про Аншшшшараниту эн Шшарраласс из ссарешесс. Все расскажу. Но сейчас надо решить, что рассказать Ване. Тем более что брат уже заметил младенца и ошалел. – Маша?.. – Я. – А это… откуда? И что я ему должна была ответить? От верблюда? Я набрала воздуха в грудь и принялась вдохновенно врать. * * * – Ваня, а здесь это в порядке вещей? – Что именно? – Детей бросать? Братец Кролик захлопал ушками. – К-как бросать? – Ничего страшного я в лощине не нашла. А вот ребенка какая-то зараза выкинула. Прости меня, Нита. Но как его еще легализовать? Если я сейчас братику про змей расскажу, он меня в психушку сдаст. Или, еще того хуже, в церковь или в охранку. Оно мне надо? А вот ситуация с брошенным ребенком самая обыкновенная. В двадцать-то первом веке такие твари встречаются, а уж здесь… Ваня почесал в затылке. А потом посмотрел на меня неожиданно серьезным взглядом. – Маш, ты ведь мне врешь.