Покушение на цесаревича… Ладно. Расспросим слуг в доме Горских, найдем, за какую ниточку потянуть. Никуда княжна не денется… Рано или поздно все находятся, и она найдется. Лишь бы не было поздно. Глава 8 Рыбы, пресмыкающиеся и прочая фауна Аринка умчалась. У меня была только одна надежда, что Карп осточертел ей намного больше меня. Так что девчонка побежала не погулять, а за околоточным, и скажет ему все как нам надо. Не дура ведь! Я бы на ее месте и не сомневалась… Мамаша-то уже старая, а Аришка молодая, мало ли что придет в голову пьяной скотине? В ворота продолжали ломиться. И орать непристойности на всю улицу. Я вздохнула и открыла калитку. Стоящий за воротами мужик в нее просто не проходил. Только боком. И рождает же земля-матушка таких… Медведей! Здоровущий, рост под два метра, в обхвате, наверное, те же два метра, черная бородища залита вином, на рубаху, кто б сомневался, красную, тоже попало немало, а уж сколько внутрь, и вовсе думать страшно. Лицо багровое и злое, кулаки сжаты, общее впечатление – кошмар. С таким ночью встретишься – так помчишься не разбирая дороги. Не знаю, кого он ожидал увидеть, но не меня. Потому что на пару минут даже застыл. Видимо, информация шла от глаз до спинного мозга. – Т-ты хто? – Маша. – Анька хде? – Уехала. Навсегда. – Чаво?! – Анна уехала и просила вас больше не беспокоить, – медленно и раздельно повторила я. В маленьких глазках неопределенного цвета что-то мелькнуло. – Вр-р-решь! – Вам здесь делать нечего. Уходите. Я была предельно вежлива и спокойна. А краем глаза отмечала появившихся соседей. Видимо, пьянки этой рыбки тут были не в новинку. Поорет под воротами, мамаша его впустит, и гудят они дальше. А тут что-то новенькое? Сбой в программе? Интересно… Вот и подглядывали. И хоть бы кто вмешался! Хотя последнее – точно нет. Это не коммунизм, когда все лезли к соседям, как к себе домой, боролись за каждого алкаша, на собраниях пропесочивали… Здесь и сейчас в чужую семью лезть не принято. Кстати, я и по деревне помню… Да, все и всё знают, все понимают, но чтобы вмешиваться? Свои собаки грызутся, чужая не влезай! Вековая мудрость, написанная кровью неосторожно попавших. – Вы пришли в чужой дом. Идите к себе домой. Я понимала, что это не подействует, но говорила медленно и раздельно. Мне надо протянуть время и только. Я понимаю, что это не человек. Это пьяная пакость, которой плевать, что ломать: калитку или мои ребра, я понимаю, что рискую, я все понимаю… Выхода у меня другого нет. Мне необходимо дождаться околоточного и сдать этот рыбзавод в участок. – Я уже пришел! Где Анька? Пошло по второму кругу. – Уехала. – Куды? – В столицу… – Зачем? – За шляпкой. – Чаво? Вот на этом прелестном слове я и увидела Аринку, которая спешила домой. И рядом с ней шел мужчина в мундире околоточного. – Таво! – передразнила я. Все, защита кончилась, атака началась. Теперь надо продержаться… – Иди отсюда к жене и детям! И чтобы больше не приходил! – А то чаво? – В участок сдам! – Да я тебя сейчас… Здоровущая лапа сгребла меня за плечо. – Дяденька, только не бейте! – заверещала я. И тихо: – Все равно денег не дам, понял? А вот это он понял. Меня тряхнули так, что чуть позвоночник в трусы не ссыпался. Но… Резкий свист разорвал сумерки. – А ну, отпусти девушку! Я закатила глаза и изобразила обморок. Как смогла, конечно. Рыбы – существа не особо интеллектуальные. А уж пьяные карпы и подавно. Так что меня не отпустили, а вместо этого заревели что-то матерное, и зря. Потому что околоточный, здоровенный дядька лет сорока, церемониться не стал. Махнул рукой и огрел Карпа чем-то по лбу. Без дискуссий. И правильно, к чему дискуссии, когда тут я висю? Карп охнул, но сознания не потерял. И получил второй раз. Я так поняла, это было что-то вроде мешка с песком… Со второго удара эта пьяная скотина таки вырубилась и сползла на землю, увлекая меня за собой. Да, и здесь с нарушителями не церемонятся. Интересно, а тут есть превышение допустимой самообороны и прочие радости УК на радость подонкам? Надеюсь, что нет. Ладно, меня тут спасать и отцеплять будут или как? А то холодно на земле лежать, а от цистита ни один маг не застрахован. Даже самый-самый земляной. * * * Спустя полчаса я рыдала, размазывая сопли по лицу. Каких это усилий стоило Ване, я не знаю, но мамашу он надежно удерживал в доме. Сам не показывался, ей лезть не давал. Старались Аринка и Петруша, подносили воду, предлагали чем нос вытереть. А я ревела, страдала и рассказывала сочувствующему околоточному, что приехала вот вчера домой, вечером, едва жива от испуга, а тут… такое! Где мать? Она себя так плохо чувствовала, что легла пораньше, а тут… вот это! Я вышла его уговаривать, чтобы не шумел, поэтому, уж простите, в дом не приглашаю. Околоточный смотрел с явным недоверием. Я его понимала, истории, конечно, особой веры не было. Да и мне придумывать было некогда, сляпала на скорую руку что пришлось. Так, деревенский театр «Подберезовик». Но…