Ваня кивнул. – Придет в себя – прослежу. – Много сразу не давай, пусть сначала водички попьет, а уж через часок и кашу можно. – Хорошо, Маш. Ты бы пошла прилегла? Тебя ведь шатает… Меня и правда штормило. Все хорошо в меру, а сегодня у меня день был при отсутствии всякой меры. Я порадовалась задвижке на двери комнаты, закрылась изнутри и почти упала. Как там господа Синютины будут разбираться – меня не волновало. Раздеваться? Вот в этой комнате? В этой кровати? Пусть меня сначала расстреляют! И вообще, моему платью уже ничего не поможет, кроме торжественного сожжения. Завтра разберусь, где тут купаются, и пущу его на тряпки. Завтра, все завтра… Сон накрыл меня в минуту, унося в глубокую черноту без сновидений. * * * – Кукареку! КУКАРЕКУ-У-У!!! Мутант сволочной. Чтоб тебе всю жизнь прожить в инкубаторе! Как же мне хотелось поспать подольше. Но петухи разорались, как последние… петухи! Час ночи! Два часа ночи! Четыре утра! Вот в четыре утра я и встала. Сволочи пернатые, чтоб вам ваши цыплята за меня отомстили! Кубики бульонные на ножках! Чтоб вам один «ролтон» жрать до скончания птичьего века! Глаза решительно отказывались открываться, но мозг заработал на полную мощность. Есть у меня такое плохое качество. Встаешь ночью, начинаешь думать, и потом заснуть не получается. В таких случаях идеально помогает или считать овец, или просто что-то считать, но не думать. Ни о чем не думать. У меня так не получилось. Накатило. Вчера я убила людей. Вчера я сидела рядом с умирающей девушкой и держала ее за руку. Вчера я примерила на себя еще одну чужую жизнь. Память нахлынула волной, и сопротивляться стало бесполезно. Меня затрясло, я перевернулась на пузо, уткнулась лицом в руку и прикусила рукав. Так, спокойно, Маруся. Ты делала все, чтобы выжить. Выжить, вырваться, не быть убитой. Если бы ты не сбежала, тебя бы убили. Сначала продали, потом убили… С Демидовым в кроватку захотелось? Это даже не садомазо, для такого извращения и слова-то еще не подобрали. Пятьдесят оттенков кретинизма, не иначе. Если бы ты не сбежала, тобой бы занялась охранка. Если бы ты не оказалась в поезде… И что бы это поменяло? Маша все равно погибла бы. Или кто-то думает, что эти негодяи охотились за поездом, потому что там я ехала? Сомневаюсь… Все равно бы девчушка погибла, а я… Я воспользовалась ситуацией. И за эти документы мне еще отработать предстоит как стахановке. С-с-с-семейка, ёжь ее рожь! С мамашей все понятно, таких я и у себя навидалась. Будут ныть, скулить и выть, но зад не поднимут. Единственный вариант – пнуть по нему со всего размаха. Такие очень боятся тех, кто сильнее, и можно им навалять без оглядки на правила. Раз оттреплешь, два… В наше время сложнее, они ползут к участковому, но если нет ни свидетелей, ни следов?.. Я их вчера точно не оставила, а вопли не доказательство. Переживем. Мальчишки… Старший поддается воспитанию. Ведь взял на себя заботу о младших, хоть как-то. Девчонка – оторва. Но, может, удастся скорректировать? Младший – тихий стоик. Это ж надо? Сутки терпеть с вывихом и не вякнуть? Да в наш суровый двадцатый век ребенок и часа терпеть не станет! А тут? Сутки! Акселерация, ёж? Или просто пацан знал, что до него никому нет дела? Вот во второе мне больше верится. Да, мамочка у Марии класс! Прибить не жалко! Но чем можно заниматься столько времени? Не домом, не детьми, не работой… Хотя ответ прост. Мужиками. Какие здесь мужики героические! Геракаклы! Я к такой мамаше щипцами бы не притронулась, а кто-то позарился. Хотя… Смотря на что. На мамашу или на домик и деньги? Да, вовремя я приехала. А какой план действий-то? А простой. Первое – уборка. А потом буду устраиваться в жизни как Мария Синютина. Для начала. Устроюсь поудобнее, оценю окружающий мир, разберусь со своей магией… Вернусь ли я в высший свет? А вот тут надо еще прояснить со своими правами и обязанностями. Конечно, там комфортнее, и прислуга есть, но что там есть еще? Какие права у княжны? Что и кому она должна? А соваться в это болото просто так, будучи во власти отца… На фиг! Кому хочется за Демидова замуж, могут не стесняться, уступлю вместе с местом. Правда, к жениху еще и проклятие прилагается, но это ж мелочи? Ладно. Сами собой дела не сделаются. Вставай, Маруся, и вперед. Я поднялась и отправилась на подвиги. * * * Арина и Петя еще спали, Ваня – уже нет. Он растапливал печь и улыбнулся при виде меня. – Доброе утро, сестричка.