И так плохо, и так нехорошо… И не устроишься никуда без документов. Не продумали мы этот момент с Андреем Васильевичем. Но… Было ли у нас время? Он и так для меня сделал что мог, спасибо ему. Теперь надо самой выгребать лапами. Справлюсь? А куда я денусь? Выбора у меня нет, значит – вперед! Не домой же возвращаться, под крылышки любящего папочки и влюбленного женишка? Они от меня ни рожек, ни ножек не оставят. Нет уж. Перебьются. * * * Увы, долго мне пребывать в одиночестве не дали. Уже на второй день проводник стукнул в дверь. – Госпожа… – Слушаю вас, сударь. – На следующей станции дама подсядет… Я кивнула. – Хорошо. Можете мне раздобыть каких газет? Полистать в дороге? – Конечно, госпожа. Чайку вам принести? – Я буду вам очень благодарна. Ничто не ценится так дорого и не дается так дешево, как обычная вежливость. Старая поговорка? А от этого она не потеряла актуальность. Наоборот, стала еще вернее. Столько хамов развелось, хоть трамваями дави. Я вежлива с проводником, и он отвечает мне тем же. Пусть не таит на меня злобу. Пока вроде получается. Стук в дверь оборвал мои мысли. В купе вошла девушка чуть постарше меня, может, лет двадцати-двадцати двух… Обручального кольца нет, а здесь это возраст серьезный. Волосы потемнее моих на несколько тонов, глаза голубые, водянистые, фигура сухощавая и тонкая… Не сказать, что мы с ней похожи, но и не полные противоположности. Девушки и девушки. При виде меня она чуть наклонила голову. – Добрый день, сударыня. Ответила таким же наклоном. – День добрый, сударыня. Она тоже не из богатых. Серое суконное платье идет ей не больше, чем мне чужое коричневое. Простой крой, пуговицы спереди, митенки на руках, а пальцы выдают свою хозяйку. Костяшки пальцев. И ногти… У аристократов руки другие. А тут костяшки пальцев человека, который часто стирает в холодной воде. И ногти квадратные, сами пальцы короткие… Нет, это не аристократическая ладонь. Мне досталось тело получше. Хотя бы руки и ноги маленькие и изящные. Селекция… И волосы у нее неухоженные, видно, что моют их простым щелоком и потом ничем не споласкивают. И не надо мне о дико дорогой косметике, тот же яблочный уксус не хуже действует. Вымыл голову и прополощи слабым раствором. Волосы и мягче, и послушнее будут, и стоит он даже не копейки – гроши. Хоть залейся. Дело в общей неухоженности девушки. Это человек, который работает, много и тяжело. И вдруг купе? Странно… * * * Проводник приносит нам чай. Постепенно завязывается беседа. Мою соседку тоже зовут Мария. Здесь это распространенное имя, кстати говоря. Не модное, а именно частое. Дева Мария, отсюда и идет. Считается, что названные Мариями находятся под ее покровительством. Суеверие? Да какая мне разница? Имя и имя, мода и мода… Из десяти девочек хоть одна Марией да окажется. Эта Синютина Мария Петровна. Двадцати лет от роду, сирота… Откуда деньги? Да так получилось. Семейная история, которую Марии хочется рассказать, а я выслушиваю с большим интересом. Жили-были две сестры – Настя и Анютка. Настя старше, Анютка младше… Но рано или поздно влюбляются все. Настя и Анютка влюбились в одного и того же мужчину. Красавца, офицера, кавалериста… Петра Синютина. Не дворянина, нет. Мог бы выслужить личное дворянство, но… По порядку? Да, по порядку. Полк стоял на постое в их городке. И Петр запал в душу обеим девушкам. А ему понравилась младшая. Да так, что завязался пылкий и бурный роман, закончившийся браком. Старшая сестра, увы, не отличалась душевным благородством. А еще вернее – в любви каждый сам за себя. Настя пыталась отбить жениха у сестры, пыталась подставить младшенькую, пыталась… Да много чего нехорошего было. Точку в истории поставили родители, выдав Настю за купца Карпа Романовича Сидорова, а младшую – за ее любимого кавалериста. А вот дальше жизнь расставила все по своим местам, она это умеет. Красавец-мужчина оказался, увы, плохим хозяином. Плохим добытчиком. Отвратительным мужем. Что он умел делать – детей. Еще пить, гулять, еще любил лошадей и драки. Вот и убили его однажды на дуэли, оставив вдову с четырьмя детьми. Старшей – Машенькой, и младшими – Ванечкой, Петенькой и Ариной. Было и еще трое, но те умерли в младенчестве. Арине сейчас четырнадцать, Ванечке шестнадцать, Петруше десять. С наследством тоже не задалось. Не было наследства как такового. И у Анюткиных родителей не было палат каменных, обычные мещане, и у Пети Синютина их тоже не было. И дворянство он не выслужил… Пришлось Анне с детьми возвращаться к родителям, тем паче что Петенькина родня ее принимать отказалась. А у Насти была другая ситуация. За мужем она была как за каменной стеной. Деньги? Сколько угодно. Купец пошел в гору, раскрутился, только вот детей у него не было. Увы… Умер он, когда ему было за семьдесят, и оставил Настю вдовой. В неполных сорок лет. Богатой, обеспеченной… Беда одна не приходит. Следом, друг за другом, умерли родители девушек. Аня билась с детьми как рыба об лед, но прокормить их не могла. Маша, которой тогда было пятнадцать, помогала, но что она могла-то? Настя подумала и предложила сестре забрать к себе старшую дочь. Компаньонкой. Дать кое-какое образование… Аня, конечно, согласилась. Маше не хотелось уезжать, родных она любила, но… Денег не было, а тетка обещала помогать. Как тут не поехать? Действительность оказалась намного хуже, чем обещания. Маша стала прислугой за все. Стирка, готовка, уборка… Настя, пожив со своим купцом, заразилась от него скупостью, да и вообще характер у нее был отвратительный. Прислугу гоняла, племяннице доставалось, но сестре она деньги высылала. Маша сама отправляла переводы и получала благодарность от матери. Так что… Девушка терпела. А потом тетка умерла. Сердце, неумеренность в пище, вот и получилось так…