– Нет, вряд ли. Отец меня защищать не будет… – Вашему отцу сейчас не до того, Мария. – Вот как? Приязни к папеньке я не испытывала. Ни разу. Не огрело ли и его кирпичом по маковке? До просветления? – Ваша мачеха умерла. Примерно час назад. Помочь не смогли, сильная травма… Мне осталось только пожать плечами. Ну и что? Умерла так умерла. Вот уж кого не жалко. – Я видела, что с ней беда, но помочь уже не могла. Она бы меня, кстати, не пожалела. Так что… я плакать не стану. – Князь сейчас там, в корпусе… Он безутешен. – Не уехал домой? Странно… – У него нога сломана. И синяки – врачи его до завтра оставили. И опять мне не жалко. Хоть и отец. Якобы. – А Демидова вы там не видели? – Нет… – Может, повезло, и он померши? – понадеялась я. Потом подумала пару минут. – Нет, удирать все равно надо. – Не уверен, что вы принимаете правильное решение, Мария. – Сама не уверена, – вздохнула я. – Но почему-то мне кажется, что так спокойнее. Андрей Васильевич покачал головой. – Куда вы поедете? – В Березовский. – Ответ я уже знала. – Съезжу к Кальжетовым, подумаю о жизни… – Одна. Вы рискуете… – Я всю жизнь рискую. Кстати, что цесаревич? – Жив. У него просто сотрясение мозга. – Что ж. Значит, у него есть мозг. Ротмистр невольно улыбнулся, хотя шуточка вышла рискованная. Здесь за такие и посадить могут. – А вот у его невесты тяжелые переломы ног. Александру Эссекскую мне жалко не было. – Свадьба откладывается на неопределенное время? – Да, думаю, да. Я пожала плечами. – Значит, это судьба. Андрей Васильевич задумчиво смотрел на меня. – Мария, я не смогу вас отговорить от побега? – Нет. – Тогда… Вы можете подождать меня немного? Я могла. Что я теряла? Да ничего, до утра время еще есть. Впрочем, стоило мне остаться одной, и в голову полезли нехорошие мысли. А если сейчас Андрей Васильевич придет с кем-то? Если сдаст меня охранке? Если… Так, спокойно. Ничего страшного не происходит. Я не хочу разочароваться в человеке, но вдруг все и обойдется? На всякий случай я вышла из беседки и прошлась чуть поодаль. Скажу, ноги разминала. Ноги, кстати, мерзли. Надо одеться, обуться, да и попробовать… От халата, что ли, рукава оторвать? И как портянки их? Надо попробовать, иначе я просто ноги сотру. Ботинки-то и грубые, да и чужие, брезгливо просто. Да и косу хорошо бы переплести, жемчуга вынуть. Займусь пока? А, пожалуй, что… * * * Андрей Васильевич вернулся один. При полном параде, в форме, спокойный и сосредоточенный. – Мария? Я вышла из тени. – Андрей Васильевич? – Идемте. – Куда? – искренне удивилась я. – Я провожу вас. Посажу на поезд и даже платочком помашу вслед. Я открыла рот. Закрыла. Еще раз открыла и, наконец, выдавила: – Андрей Васильевич, вам же нельзя… – Мне как раз уже все можно, – горько улыбнулся ротмистр. – Мария, вы ведь почти ничего не знаете. Как нанять извозчика, доехать до вокзала, расплатиться, как договориться с проводником, у вас же нет никаких документов… И поди поспорь. Он прав на сто процентов. Да, я решу эту проблему так или иначе, но с ним все будет проще и легче. Только вот… – Андрей Васильевич, у вас могут быть неприятности. – Мария, я умираю. Коротко, четко и по делу. Действительно, какие уж тут неприятности? Вряд ли ему можно хоть чем-то пригрозить. Он уже приговорен. – Андрей Васильевич… Быстрый взгляд на мои ноги. – Давайте я помогу вам одеться.