С магией тот же расклад. Есть те, кто одарен способностями к магии, то есть у человека есть маноядро. Он видит магию, но применять ее… Разве что чужую, вот как эти артефакты. Есть те, кто вообще ничего не видит и не чует. Ни маноядра, ни маноканалов. Обычный человек. Есть те, у кого появилось и маноядро, и маноканалы. Могут и видеть, и использовать, и творить. Вот в моем случае есть и то, и другое. Это повышает мою ценность как невесты, но мне с того не легче. Породистая корова, м-му-у-у… Использовать? Это не так просто. Вот Мария попробовала и чуть не лишилась жизни. Не выгорела, но и не обрадовалась. А может, и выгорела. Или еще что похуже. В ее теле появилась я. И живу, и думаю, вот… Грустно. * * * На следующий день у меня родственный визит. Явилась мачеха. Я не сразу догадалась, что это за счастье мне привалило, но… по порядку. Лежу я, отдыхаю после процедур, кстати, тот камень и правда заменили. Не на опал, на лунный камень. Опалит. Тут дверь открывается, входит блондинка лет тридцати, и выражение у нее такое… словно ей под нос дохлую крысу привязали. – Отвратительно выглядишь, Мария. Я подняла брови. Вот что на такое ответишь? Но не спускать же? – А ты, как всегда, преувеличенно любезна. Что это за чувырла? Дама скривилась. – Если бы Ванечка не попросил меня заняться тобой, ноги моей бы здесь не было. Но твой отец желает, чтобы ты была на балу в честь ее высочества Александры и прилично одета. Учитывая, что у тебя к этому никаких способностей и не было, придется мне заниматься твоим гардеробом. – Засос прикройте, дама, – ехидно посоветовала я. – Косыночкой. Блондинка пошла некрасивыми красными пятнами. – Не дерзи мне, дрянь! Я прищурилась. – Папенька вас попросил – с вас и спросит. А я больная, с меня взятки гладки… Мне тут нахамили, наорали, я сейчас вообще в обморок упаду… Блондинка зашипела как жир на сковородке. – Дрянь! – Ах, мне плохо… Дама заскрипела зубами, но сдержалась. – Я пришлю сюда модисток, пусть снимут мерки. Смотрю, ты хоть и осталась коровой, но чуть-чуть похудела… – Худая корова еще не газель. – Вот-вот, и я о том же. И только попробуй еще раз подвести нас с отцом, дрянь такая! Я и так извинялась перед господином Демидовым… – А, так это от него засос? – невинно уточнила я. Блондинка побурела до состояния свеклы и завизжала. Из визга я узнала, что всегда была дрянью, что совести у меня нет, что она, бедная, со мной чуть не десять лет мается, что мечтает меня с рук сбыть… Тут-то я и поняла, что это маман. Но концерт прослушала до конца. Скучно. Неоригинально. Нарвалась я по полной? Ну и плевать, можно подумать, меня тут раньше любили, аж видеть не могли. Если маман – стерва, то и черт с ней. Я все равно с ней жить не собираюсь и детей крестить не буду. Так что дослушала и уточнила: – А кто фасон платьица выбирать будет? Маман посмотрела с удивлением. – Что хорошего ты можешь выбрать? – Для разнообразия то, что мне будет к лицу и фигуре, – я окинула красноречивым взглядом свой бюст. Маман была им одарена куда как меньше, раза в два, так что… – К твоей фигуре ничего приличного сшить не получится. – Так отцу и скажем, – мирно согласилась я. – Папенька, фасон одобрен маменькой, а что я вас перед всем двором опозорю… Ничего, переживем как-нибудь. Главное – это взаимопонимание в семье! Тетка взвыла уж вовсе злобно и вылетела за дверь. Я откинулась на подушки. Ну… Что тут можно сказать? Не прокололась? Вроде как нет. На морде у мадам было написано желание надавать мне пощечин, но делать это в больнице? Позора не оберешься. А до дома еще добраться надо. А платье действительно нужно приличное. В любом случае. Если я остаюсь в свете, лучше создавать о себе хорошее впечатление. Если я не остаюсь… А все равно! Чего чучелом-то ходить? Так что я вытянулась поудобнее и уснула. * * * Проснулась примерно в час ночи. Голова ясная, мозги работают, в таком случае в кровати лежать – одно мучение. Все равно не уснешь, только навертишься. Лучший выход – встать, можно что-то пожевать, почитать, можно просто погулять… Ну, с первым и вторым у меня проблемы, а третье можно и попробовать. Ночью в отделении было тихо. Я выскользнула из палаты и пошла по коридору. Вот и сестринский пост. Папки с делами… А сама сестричка дежурная где? Из кабинета врача доносились характерные скрипы дивана. Что ж, другой мир, не другой, а все как у людей. И здесь по ночам врачи с сестричками… романы читают. И кто бы на моем месте удержался? Моя история болезни нашлась на столе, почти в самом верху. Недолго думая, я спрятала ее под одежду. Вернуться в палату? Можно и так. А можно… Опять-таки ни в одном мире это не редкость. Кладовки уборщиц, которые завалены всяким хламом и никогда толком не закрываются. И тут ни миры, ни личности ничего не поменяют. Закон природы, вроде закона тяготения. Я эту кладовочку приметила, как ехала на прогулку, вот сейчас и проскользнула внутрь. Посмотрим… Итак, княжна Горская, Мария Ивановна, полных лет мне шестнадцать… Отец, мать… Ага, значит, Ольга Владимировна. Козловцева в девичестве. Это мачеха. Ну, насчет козлов… Таки да. Явно они в родословной у мадам отметились. А я-то с чего звереть начала? Сейчас, под светом «солнца мертвых» думалось куда как лучше. Получалось так. Мария мачеху ненавидела. Даже само прочтение имени отзывалось неприязнью. Память княжна забрала с собой, а вот приятные ощущения мне оставила. Видимо, они и наложились.