Я и в своей-то жизни никому не давала хаметь, а тут еще Машкины тараканы отросли и рванули вверх по ступенькам. Вот и гавкнула на мачеху. А зря. Теперь она мне точно где-то да подгадит. Отца вон настроит… Хотя вряд ли можно еще больше. Ему и так на меня плевать два раза. А бить все равно не будут, не в ближайшее время. Скоро дочку покупателю передавать, некондиция не допускается. Никак-с. Портить настроение? Скандалить? Надо просто держать себя в руках и умильно хлопать глазками. Я бедная овечка. Бэ-э-э-э-э. Мать. Лидия Алексеевна Алтуфьева. Умерла. С этой стороны на поддержку рассчитывать нечего, но имя и фамилию запомним. Вдруг родственники есть? Читаю дальше. Наукообразной ахинеи выше ушей, почерк у врача отвратительный, понимаю я в лучшем случае одно слово из трех. Но! Вычленять главное из всей написанной чуши я могу. И делаю. Первое – магию я сохраняю в полном объеме, даже становлюсь сильнее. Второе – магия никак не влияет на мою репродуктивную способность. И первое, и второе записано в карточке. Отлично. А выписать меня когда планируют? Ага, вот… Процедуры должны растянуться еще на неделю. Рекомендовано для восстановления. Отлично! У меня еще есть время… Получится ли вернуть карточку на пост? Я выглянула в коридор. Там по-прежнему стояла тишина, и я потихоньку проскользнула обратно. Карточка заняла свое место… Эх, сотового не хватает до слез и соплей! Сейчас бы пересняла половину, потом бы еще подумала. Но чего нет, того нет. А телефоны здесь, кстати, есть. По образцу времен Ш. Холмса. Здоровущий такой агрегат, один раз на ногу уронишь – и год хромать будешь. Компьютеров я не видела. Поле непаханое для попаданца! Да вот беда – я не то что компьютер сделать, я даже калькулятор не знаю, как собирается. Опять доходы мимо меня. Увы… Фотоаппарат и тот не изобрету, а про рентген знаю, что он назван по имени создателя. Все. * * * Модистки пришли на следующий день. Эмма Францевна Бальц, извольте любить и жаловать. Интересно, а французское тут не в тренде? Хотя нет, вряд ли. Учитывая амбиции Наполеонидов… Ладно, не знаю, как дела обстоят в этой истории, но в той товарищи были очень своеобразные. Корсиканцы, этим все сказано. Модистка – этакая сухопарая немка, которая смотрит на меня с явным неодобрением. Видимо, мамаша ей наговорила кучу всякой чуши. Мне показывают журналы мод. Толстущие альманахи, и выпускаются они раз в полгода. Здесь мода консервативна. Правда, на страницах такое творится, что попугаи отдыхают. Перья, стразы, банты, оборки… Киркоров был бы в восторге. Я отмерзла от лицезрения платья, в котором весь подол расшит здоровущими перьями (создается впечатление павлина-извращенца), и помотала головой. – Эмма Францевна, скажите… это – мода? Видимо, ужас в моем голосе прозвучал не наигранный, дама смягчилась. – Это последняя французская мода, ваша светлость. Меня явственно передернуло. – Эмма Францевна, а чего-то… поприличнее нет? Я согласна на немодное, но этот ужас можно только на поле выставить. Чтобы тебе вороны за прошлый год урожай вернули. Немудреная шуточка заставила модистку улыбнуться краешком губ, а ее помощниц – захихикать. – Пожалуй, ваша светлость, мы можем посмотреть другие альманахи? – Да, пожалуйста… И без перьев. Нужный фасон нашелся в третьем по счету каталоге. Аккуратное платье бледно-голубого цвета, с вырезом по линии ключиц. Стиль близок к ампиру; чуть пониже груди, чтобы талия подчеркивалась, протянута темно-синяя лента; юбка падает гладкими складками тяжелой ткани. Никакой пышности, может, еще и немного попу нивелирует. Ни единой рюшечки, ни бантика, ни оборки. Отделка той же самой лентой по подолу и рукавам три четверти. – Сюда нужны будут драгоценности. Полагаю, жемчуг. – Эмма Францевна серьезно смотрела на меня. «Ваша светлость» уже не добавляла, аккуратно опустила в процессе, понимая, что клиент стерпит. А может, тут так и принято. Я развела руками. – Драгоценностями будет распоряжаться мой отец. Эмма Францевна, скажите, а с кем вы должны согласовать фасон платья? Модистка глядела на меня раздумчиво. Видимо, что-то сопоставляла. – Ваша светлость, я полагаю, что тот, кто оплачивает счета. То есть ваш отец. – Дело в том, что моя мачеха бывает… излишне импульсивной. Я подчеркнула слово «мачеха» голосом так, что не догадаться сложно. Эмма Францевна с пониманием кивнула. – Полагаю, ваша светлость, что вы выбрали вот это платье? Палец с отточенным ногтем указал на монстра в рюшечках. Надень я такое, и стану похожа на танк. В оборочках, ага. Талия мигом исчезнет, а оборки отлично утяжелят и грудь, и попу. – Но мой отец утвердил другой вариант, не так ли? Мы посмотрели друг другу в глаза. Эмма Францевна явно колебалась. Да, сложное положение. Наверняка моя мачеха, то есть мой отец, у нее состоятельный клиент. Но и госпожа Демидова тоже будет не хвост кошачий? Если б я не понимала, что меня изуродуют, можно было бы и покрутиться. А сейчас ищи подходы. И одну клиентку не упустить, и вторую, потенциальную, не обидеть. Я улыбнулась. – Эмма Францевна, поверьте, я не забуду вашей доброты. Пока больше я ничем отплатить не могу. И нет. Я вам не прогрессор и на халяву идеи дарить не собираюсь. Хотя и могла бы. Кое-какие представления о моде у меня есть, но я пока помолчу. Посмотрим, как оно дальше сложится. Платье с запаˆхом, контрастные вставки по бокам, да мало ли что можно выдумать? Одна юбка – рыбий хвост чего стоит? Хотя последнюю лучше подарить врагу. – Выбранное мной платье не будет слишком… деревенским? – Нет, ваша светлость. Многое зависит от ткани… – Атлас? – Только не для вас, – так решительно отвергла мою идею Эмма Францевна, что я успокоилась. Это верно, блестящие ткани не с моими объемами. Я зрительно покажусь в два раза крупнее. – Шелк, может быть, муслин… Я подумаю над этим вопросом. Складки должны лечь красиво. – Благодарю вас за помощь и понимание. – Не стоит благодарности, ваша светлость. – Искренне надеюсь увидеться с вами в следующий раз в менее… формальной обстановке. – Я тоже, ваша светлость. Мы церемонно попрощались, и модистка ушла. А я поняла, что вежливые фразы сами слетают с моего языка. Стоит чуть расслабиться… Какие-то осколки? Знания, умения, навыки? Интересно, а вышивать крестиком я не могу? Или на пианино играть?