Первым делом я выяснила, во сколько отбывает почтовая карета, направляющаяся в Хельвиву. К счастью, в экипаже нашлось свободное место, и я сразу за него заплатила. Не теряя времени, помчалась в гостиницу, чтобы вернуть лошадку и позавтракать. Устроившись на открытой террасе, я ждала свой заказ — оладьи с мёдом и травяной отвар. Прикрыв глаза, наслаждалась жаркими лучами солнца, с дрожью вспоминая холодную ночь в лесу и знакомство с пророчицами. Без тебя его не станет, а без него ты будешь что неживая. Интересно, это правда или просто пугают? Прям уж-таки не станет! Вон как быстро к Фантальм вернулся. И меня искать, по всей видимости, даже не пытался. Я ведь особо и не шифровалась. Тяжело вздохнув, бросила по сторонам взгляд. В этот час даже под густым плетёным навесом было жарко, поэтому на террасе я была одна. Грела косточки, жмурилась на солнце и продолжала, как Гамлет, задаваться вопросом: быть или не быть? Попробовать себя в роли героя или ну его? Мой внутренний монолог прервало появление служанки, худой как спица девицы в сером платье. Дежурно улыбнувшись, она поставила передо мной тарелку с румяными лепёшками, после чего прижала к груди поднос и застыла. — А как же ваш фирменный травяной напиток? — напомнила, вскинув на неё взгляд. — Сейчас принесу, госпожа. Девушка ушла, а я с жадностью набросилась на еду. Едва не заурчала от удовольствия, отрезав от пышной оладьи первый кусочек и отправив его в рот. Когда служанка вернулась, уничтожение вкуснейших лепёшек было в самом разгаре. Если бы так же просто было со Спящим… Поставив передо мной большую глиняную кружку, девушка… опустилась на соседнюю лавку и, подперев подбородок кулаками, уставилась на меня немигающим взглядом. Хм, не припомню, чтобы я платила за компанию. Нахмурившись, сказала: — За еду уже уплачено. Кхм… кхм… Неожиданно в горле запершило, и я потянулась за кружкой, но пальцы, предательски дрогнув, сжали воздух. Рука безвольно упала на стол, а в следующее мгновение я поняла, что больше не чувствую своего тела. — Я бы предпочла, чтобы ты умирала медленно, но на медленно, к сожалению, у меня нет времени. — Служанка расстроенно поджала губы, а потом они растянулись в улыбке. Улыбке, которую я так часто видела… у Мильдгиты. Вот черты лица незнакомой девушки дрогнули, смазались, расплываясь. Ещё несколько секунд, несколько заполошных ударов сердца, и я увидела перед собой королевскую чародейку. — Ну вот откуда в тебе это? — Звякнули браслеты на тонких запястьях, когда она подалась ко мне и взяла за руку. — Это глупое желание бунтовать и всё делать по-своему. Я бы с радостью оттолкнула от себя гадину, но вместо этого продолжала сидеть беспомощной куклой, не способная пошевелиться. Да и дышать с каждым мгновением становилось всё труднее. — Эта ведьма, Эдара… она ведь действительно собиралась тебе помочь. Провести ритуал отречения, разорвать вашу с Редфритом связь и вернуть тебя в твой мир. Но ты снова её не послушалась. Такая предсказуемая… — Лицо чародейки исказила гримаса ненависти. — И такая упрямая. Снова к Диким моталась! Дрянь! — Она с силой сжала пальцы на моём запястье, и даже через оцепенение, охватившее тело, я ощутила боль от вонзившихся в кожу ногтей ведьмы. — Никак не успокоишься! У тебя была возможность уйти и жить. Просто жить. Я готова была отпустить тебя с миром, но вот ты возвращаешься в Хельвиву, побывав у Диких. Тоже мне, спасительница презренных… И я, конечно, та ещё дура. Надо было сразу от тебя избавиться, не играть в игры северянина и не тратить впустую время. Впрочем, я учусь на своих ошибках. Яд уже действует, Даниэла. Скоро ты с этим миром всё-таки распрощаешься. Самодовольно улыбнувшись, чародейка пододвинула к себе кружку и отпила немного отвара. А лучше бы, стерва такая, угостилась оладьями! — До твоего появления всё было идеально. Несколько лет я взращивала в сердце Редфрита ненависть к накаи, ко всем презренным. Ненависть, посеянную его родителями. Это было несложно. Всё складывалось легко и просто. До твоего появления, — закончила она и поморщилась. — За что… ты их… ненавидишь? Каждое слово давалось с трудом. Я пыталась вздохнуть, снова и снова, но невидимые тиски продолжали сжиматься на моём горле. Ещё немного, и останусь без воздуха. По лицу колдуньи прошла судорога. — Они убили мою семью. Моих родителей, моих братьев, — глухо прошипела она. — Мою бедную сестру… Безжалостно растерзали у меня на глазах! И меня бы не пощадили, но я сумела скрыться. — И за это… за преступление нескольких накаи… ты решила уничтожить всё Средиземье? Меня начало знобить. Несмотря на жару, тело пробирала крупная дрожь. Была бы и рада обхватить себя руками, но яд парализовал каждую мышцу. И крикнуть, позвать на помощь тоже не могла — язык едва слушался. — За это и многие другие преступления. За то, что поломали мне жизнь! Думаешь, мне было хорошо в приюте? Или считаешь, что в школе для одарённых девочек вроде Фантальм я вдруг обрела счастье? Туда редко попадают такие, как я. Я была изгоем. Босячкой без имени, без покровительства семьи. Надо мной насмехались, меня презирали. А главное… меня не замечали. Все эти могущественные чародейки, являвшиеся в школу, чтобы выбрать себе учениц, — для них меня не существовало. Леди вроде Эдары воротили нос от сиротки, чужестранки без имени и богатств. И знаешь что? — Мильдгита сжала пальцы в кулаки. — Лучше бы и дальше не замечали! Я не нуждалась в их внимании! Она горько усмехнулась и снова потянулась к кружке. Задумчиво её покрутила, а потом раздражённо опрокинула, расплескав по столу остывший напиток. — Но я всегда была невезучей. Однажды меня заметила чародейка по имени Бризелла. Она была неплохой учительницей, но едва ли её можно было назвать человеком. Чудовище, превратившее мою жизнь в бесконечную череду мучений. Представляешь, я даже пыталась покончить с собой. Не вышло. — Она беззаботно пожала плечами, словно делилась со мной светлым воспоминанием из своего безмятежного прошлого. — Хирата остановила. И я продолжила учиться. Взяла от неё всё, что она могла мне дать. А потом, — ещё одна улыбка, — убила. Мильдгита посмотрела на меня, парализованную ядом и ужасом, и закатила глаза: — Вот только не надо этих осуждающих взглядов! Бризелла была той ещё тварью и как никто другой заслуживала смерть. К тому же она мне мешала. Она собиралась и дальше держать меня при себе, а у меня на свою жизнь были другие планы. Пришлось постараться, чтобы попасть в услужение к королю, но я своего добилась. Я сама, своими силами, упорством и хитростью проложила себе дорогу к правителю. И я честно ему служила. Служу и продолжу служить, когда тебя не станет. Поверь, без тебя ему будет лучше. Нам всем. — Я нужна ему… Спящий… — с трудом вытолкнула я из себя и покачнулась. Мильдгита удержала меня и снова, как куклу, прислонила к столу. — Мне жаль, что я вынуждена уничтожать тех, кто ему дорог, но так надо. Хотя нет! Мне было искренне жаль убивать герцога Сканно, его близкого друга, но ты, моя дорогая… Нет, от твоей смерти я получаю ни с чем не сравнимое наслаждение. Ты это заслужила, Даниэла. Не стоило тебе мешаться у меня под ногами. — Взяв за руку, она заставила меня ухватиться за край стола, сжала, будто пластилиновые, мои пальцы. — Вот так, посиди ещё немного на воздухе. Очень скоро Редфрит узнает о твоей смерти. Узнает, что ты побывала за завесой и погибла от яда растения, что произрастает на землях презренных. Как думаешь, кого он обвинит в твоей смерти? Правильно, Диких. — Она склонилась ко мне и прошептала с улыбкой: — Пройдёт совсем немного времени, и мои близкие будут отомщены. Будут отомщены все невинные, которых накаи принесли в жертву. Все солдаты, пролившие кровь в схватках с крылатыми тварями. Всё случится так, как и должно было произойти. До твоего появления. До того, как ты начала вмешиваться. Сладких снов, Даниэла. Тихие слова, ядовитое дыхание у моего виска. Стук каблуков и туман, наползающий на глаза. Он сомкнулся за чародейкой, заволок террасу, поглотил моё сознание. Последнее, что заметила, — метнувшуюся ко мне тень. А может, она мне просто пригрезилась. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Когда открыла глаза, первой мыслью было: «Я умерла?». Вряд ли. Судя по ощущениям, моя душа никак не расстанется с бренным телом. Дышать удавалось с переменным успехом, а голова, казалось, разваливается на части. Не сдержавшись, я застонала, услышав в ответ взволнованный мужской голос: — Она пришла в себя! Поразительно! — И не говорите… Видимо, у госпожи Вертано, как у кошки, девять жизней. Второй голос, явно принадлежащий молодой женщине, показался мне знакомым. Где-то я его слышала… Сделав над собой усилие, заморгала, хоть даже это незатейливое движение далось с трудом. Без толку. Окружающая обстановка продолжала расплываться. Я видела лишь размытые тени вместо мебели и два силуэта, один из которых склонился ко мне, прошептав: — Пейте, госпожа. Вот так… Почувствовав прикосновение к губам прохладного стекла, послушно их приоткрыла. Пила маленькими глотками, продолжая вслушиваться в тихий голос незнакомца: — Всё будет хорошо. Вы обязательно поправитесь. Обнадёживающий прогноз. Немного позитива мне сейчас точно не помешает. Постепенно перед глазами начало проясняться. Наконец я различила склонившегося надо мной мужчину с аккуратной бородкой и тёплыми карими глазами. Заметила раскрытый саквояж на столе, множество поблескивающих в лучах солнца баночек и пришла к выводу — целитель. А скосив взгляд, сразу вспомнила, где слышала мелодичный женский голос. У себя. Всего каких-то несколько недель назад этим голосом говорила я. Облизав пересохшие губы, чуть слышно прошептала: — Даниэла? В горле неприятно саднило, словно меня старательно душили, а боль в висках, стоило пошевелиться, тут же разлилась по всему телу. Демоны. Фантальм одарила меня прохладной улыбкой: — Ну вот мы с вами и познакомились, госпожа Вертано. Вы же не против, если я буду так вас называть? Дабы не вводить в замешательство окружающих. — Она скосила взгляд на заботливого бородача. Я пожала плечами, мол, без разницы, и прикрыла веки — дневной свет резал глаза. — Господин Гарит, оставьте нас, — донеслось спустя несколько мгновений. — Я буду в соседней комнате. Если ей станет хуже, сразу зовите, — предупредил мужчина и вышел. Когда шаги за дверью стихли, Даниэла опустилась в приставленное к кровати кресло. — Честно говоря, думала, что лекарь тебе не понадобится и стоит вызвать гробовщика, но ты снова удивила. Слабо улыбнувшись в ответ, я спросила: — Что ты делаешь в Жеиме? Живая, ну то есть бодрствующая, Даниэла была ещё прекраснее. Неудивительно, что Ярый в неё влюбился. Да и Редфрит вполне может полюбить в будущем. Велев себе не думать о короле и уж тем более не ревновать его к законной жене, сосредоточилась на голосе своей тёзки: — Я здесь из-за Мильдгиты. Ведьма Редфрита всегда была скрытной, чего нельзя сказать об Эдаре. Я сразу поняла, что моя хирата что-то затевает с этой дрянью и решила разобраться. Оказалось, эта она подбила Эдару убедить тебя исчезнуть. И мне стало интересно. Зачем Мильдгита так отчаянно пытается от тебя избавиться? Уж точно не ради нас с Редфритом старается и не о наших отношениях переживает. — Разгладив на ярко-бирюзовой юбке складки и машинально поправив кружевную манжету, чародейка продолжила: — Узнав, что ты её не послушалась и сбежала, Эдара забеспокоилась о тебе. А вот Мильдгита пришла в ярость, что только подогрело моё любопытство. Уж не знаю, как она тебя отыскала, но, когда она понеслась в Пограничье, я последовала за ней. — И Редфрит тебя отпустил? На мгновение Даниэла нахмурилась, а потом пробормотала: — Ах да, ты же ничего не знаешь… В день твоего исчезновения на западе Треалеса произошло сильное землетрясение. Несколько яростных толчков разрушило целый город и близлежащие поселения. Это стало настоящей трагедией. Королю пришлось срочно уехать, и я осталась предоставлена сама себе. Я зажмурилась, даже боясь представить, сколько людей пострадало из-за Спящего. Сердце сжалось от жалости к несчастным, потерявшим кров и близких. — Теперь мне стыдно. Подсознательно я злилась на Редфрита за то, что не искал меня, а получается… Даниэла перебила, не дав мне закончить: