Надеюсь, этим патрульным или кем они являются, хватило ума обыскать шалаш гиганта и забрать вторую Даниэлу. В противном случае у кого-то сегодня будет вкусный ужин, а у кого-то не будет наследников. И почему я опять о нём думаю… — Со мной была девушка… — Молчи, смертная, — перебил меня накаи. Причём таким грозным тоном, что желание общаться с ним сразу пропало. Больше я не проронила ни слова. Считала минуты до окончания пыточного полёта, убеждая себя, что он не станет меня отпускать (иначе бы зачем с собой брал?) и я не разобьюсь. Не знаю, сколько мы летели, но могу с уверенностью сказать, что к концу этого воздушного путешествия я не чувствовала собственного тела: от страха и ледяного ветра. Чешуя накаи была холодной, немного скользкой — другими словами, совершенно непригодной для обогрева. Вот в объятиях Галеано в иные моменты становилось жарко… Тьфу ты! Опять вспоминаю тирана! Запретив себе думать о бывшем муже, с радостью обнаружила, что мы снижаемся. Вот Дикий резко вильнул влево и, сложив крылья, торпедой метнулся вниз. К размытым бликам огней, к густым кронам деревьев, которые теперь отчётливо проступали из чернильной ночи Средиземья. В ушах засвистело ещё сильнее, а ветер, казалось, всерьёз вознамерился содрать с меня одежду вместе с кожей. Чувствуя себя одним тугим комком нервов, зажмурилась и стала мысленно считать секунды до приземления. Надеюсь, безболезненного. Глухой удар, несколько быстрых шагов и меня швырнули на землю, как если бы я была тяжёлым тюком, от которого Дикому не терпелось избавиться. Морщась от не самых приятных ощущений, приподнялась на руках и судорожно сглотнула: надо мной возвышались накаи… много-много накаи. Им, можно сказать, не было конца и края. Я уже вспоминала мамочку? Крылатые обступили меня со всех сторон, как какую-то диковинную зверушку. У некоторых в руках были факелы. Отблески пламени танцевали перед глазами; лица, суровые, грубые, мрачные, предательски расплывались. Меня мутило, знобило и в целом чувство было такое, что вот сейчас снова отключусь. Ну хотя бы больше чушь не несу и не чешусь — и на том спасибо. Из толпы выступил мужчина, державшийся особенно важно и величественно. Длинные седые волосы струились по мускулистой груди накаи, на висках и скулах темнели татуировки — не то какие-то витиеватые руны, не то просто модные завихрюшки. Пальцы с ужасающими когтями сжимали набалдашник трости с резным узором вроде того, что украшал его лицо. — Как ты сюда попала, смертная? — пророкотал он, глядя на меня сверху вниз. — Я… — начала было, но глухой удар, раздавшийся совсем близко, заставил обернуться. Остальные тоже повернули головы: к крылатой амазонке и её спутнику. На руках у последнего, завёрнутая в какую-то тряпку, устроилась Даниэла, не то всё-таки уже мёртвая, не то так до сих пор и не очнувшаяся. — Чужаков оказалось двое, — отрапортовала женщина, подходя к накаи с посохом. — Что с ней? — спросил он, явно имея в виду мою тёзку. Амазонка безразлично пожала плечами и перевела взгляд на меня. — Та, скорее всего, будет для нас бесполезна, а вот эта может и подойти. — Мрачно усмехнувшись, добавила: — Раз уж сама к нам пришла. Лично к вам я, дамочка, не приходила. Не врите! Несколько секунд седоволосый молчал, очевидно, что-то обдумывая. Потом кивнул и приказал: — Отведите её к жертвеннику. Ум? Накаи будто только того и ждали, подхватили меня под руки и поволокли куда-то. Туда, где мне явно не понравится. — Вы же спрашивали, как я сюда попала и… — Молчи, смертная! — рыкнул тот, что находился справа и сильнее сжал пальцы на моей руке. — Пока тебя не заставили умолкнуть. Наверное, это было какое-то поселение или… Не знаю. Мир вокруг по-прежнему расплывался, мутный взгляд метался из стороны в сторону, ни на чём надолго не останавливаясь. Чёрт бы побрал тебя, Даниэла! Если бы ты пришла в себя, ничего бы этого не было! Это всё из-за тебя! Да-да, вот так! Теперь я буду винить тебя! Жертвенник оказался до безобразия предсказуемым — широкий гладкий камень со сколами и щербинами по краям, а также подозрительными пятнами, которые выхватило из темноты полыхающее древко факела. Я тихо застонала. Опять камень и снова с пятнами. Да что за непруха такая! Без лишних церемоний меня разложили на алтаре, прежде содрав куртку, а за ней и рубашку. — Прекратите! Перестаньте! — брыкалась я, но накаи не отпускали. И я ещё ругалась на жизнь в Треалесе. Зря, оказывается. Там было замечательно. Просто обалденно. Пока я пыталась вырваться (хоть и понимала, что напрасно, но сдаваться всё равно не собиралась), рядом нарисовались девицы в светлых туниках. У каждой в руках было по миске с дурно пахнущей жижей, которой они принялись выводить на моих руках и груди какие-то символы. — Вы что творите?! Разве можно вот так издеваться над людьми?! Грр. Последней каплей, переполнившей чашу отчаянья, стал накаи в несуразном головном уборе, очень смахивающим на корону из перьев. Он приблизился ко мне с клеймом, которое прямо у меня на глазах погрузил в огонь, после чего, вернув факел одному из воинов, с отмороженной мордой шагнул к жертвеннику. Прав был Редфрит, Дикари они. Совершенно больные! А я ещё за одну из них вступилась… Зря! Феи, может, и хорошие, но вот эти ребята однозначно чудовища! — А я ведь спасла одну из вас! — не сказала — прорычала, продолжая отчаянно вырываться. — Закрыла собой от короля, потому что пожалела! Потому что для меня чужая жизнь бесценна! Искренне переживала за того, другого, хоть он и напал на меня, и была безумно рада узнать, что та девушка успела скрыться. Если ты сейчас здесь, накаи, пусть тебе будет стыдно! Мне хватило смелости вступиться за тебя перед владыкой Треалеса, а ты стоишь тут и трусливо не вмешиваешься! Не уверена, что хотя бы кто-то обратил на мои слова внимания. Накаи были настроены решительно, а все мои упрёки, наверное, были для них чем-то вроде жужжания насекомого. Наклонившись, Дикий грубо схватил меня за волосы, заставляя запрокинуть голову. Решительно занёс надо мной клеймо и начала бормотать что-то неразборчивое. Из глаз брызнули слёзы, смывая его бесстрастное лицо, это ужасное место, небо и чёртовы звёзды. — Пощадите, — взмолилась тихо, всхлипнула. Вдохнула рвано, когда презренный наклонился ещё ниже, собираясь сделать своё чёрное дело, и вдруг услышала: — Стой! Секундного замешательства Дикого хватило накаи (той самой, со сломанными крыльями!) протиснуться к жертвеннику и схватить моего мучителя за руку. — Не трогай её. — Арайна, не вмешивайся! — прорычал самый главный душегуб. Тот, что отдал приказ отправить меня на алтарь. Но накаи на него даже не взглянула. Оттеснив дикаря с клеймом, склонилась надо мной и прошипела: — Тебя там не было! — Тогда откуда мне всё известно? — ухватилась я, как за спасательный круг, за возможность избежать жуткого ритуала, который наверняка закончится для меня фатально. — Меня спасла королева! — продолжала шипеть девушка, сверкая янтарными глазами с вытянутыми в нитку зрачками. Вот они стали ещё уже, почти сливаясь с огненными радужками, а золотистые чешуйки на лице как будто поблекли — Дикая явно была очень зла и едва ли мне верила. — В то время я находилась в её теле. В теле, которое принесли сюда ваши патрульные! Помешкав, Арайна оглянулась на толпу — видимо, Даниэла ещё не успела попасть в её поле зрения, — а я, не мешкая, продолжила: — Я всё расскажу. И зачем попала в Средиземье, и как так вышло, что поменяла тело. Только не губите — прошу! По крайней мере, пока всё не объясню. Моя исповедь не займёт много времени, и тогда ты уже точно убедишься, что я не вру! — Ар-р-райна… — продолжал рычать седовласый и тут же, не выдержав, взорвался: — Ты обещала больше не вмешиваться! Накаи выпрямилась, вскинула голову, явно собираясь вступить в спор, когда к вождю (а в том, что дикарь с посохом здесь правит бал, я ничуть не сомневалась) приблизилась женщина. Её волосы тоже были убелены сединой, а в чертах лица угадывалось сходство со спасённой мной девушкой. — Если смертная говорит правду, мы все перед ней в долгу. И не отплатим смертью за спасение нашей принцессы. Я облегчённо выдохнула. Кажется, и на моей улице опрокинулась корзинка с пряниками. А то, что до этого опрокидывались исключительно телеги с гнилыми тыквами (впрочем, лучше не буду о тыквах — не самые приятные с ними связаны воспоминания), то дело житейское. Главное, жертвоприношение откладывается, а если совсем повезёт, то и отменяется. К накаи-старшей мужик с посохом прислушался быстрее, чем к младшей. Кивнул, и воины, всё это время удерживавшие меня за руки, отступили. Кинув на вожака не самый приязненный взгляд, девушка легко подхватила меня на руки и, оттолкнувшись от земли, взмыла в небо. Я ничуть не испугалась — видимо, на сегодня уже исчерпала лимит страха. Скорее, удивилась и обрадовалась. — Ты снова летаешь! На лице Арайны мелькнуло слабое подобие улыбки. — Мы быстро исцеляемся, и мой брат тоже мог бы летать, если бы не Редфрит Галеано. Улыбка накаи поблекла, будто её и не было. — То был… твой брат? Крылатая молча кивнула и, облетев разлапистое дерево, мягко приземлилась на широкую ветвь. — Проходи, — пригласила, отодвигая в сторону сотканную из листьев шторку, закрывавшую вход в своего рода домик, опорой которому служили толстые ветви. Стараясь не смотреть вниз (а до низа было ой как далеко), я юркнула внутрь и с интересом огляделась. Жилище накаи было небольшим и очень необычным. Здесь не имелось привычной мне мебели, зато обнаружилось что-то вроде сплетённого из прутьев гамака. По стенам вились диковинные цветы. Их лепестки загадочно мерцали, притягивая взгляд и разбавляя ночной полумрак.