— Ваше величество, — краснея от напряжения, начал было генерал, но Редфрит жестом заставил его умолкнуть. — Где иномирянка? — спросил требовательно, продолжая смотреть на чародейку и замечая в её взгляде недоумение, стремительно переходящее в смятение. — В своих покоях, — произнесла она неуверенно и быстро продолжила: — Саранна сказала, что ей не здоровится. Наверное, из-за той нашей утренней ссоры и… — Её там нет, — нетерпеливо перебил король. — Девушка, которую ты призвала, исчезла. Вместе с телом Даниэлы. Услышав это, генерал схватился за сердце. Его жена к тому моменту ещё не успела прийти в себя, а потому рухнула на пол, но на это никто не обратил внимания. Взгляды всех были прикованы к хирате, вдруг утратившей прежнюю невозмутимость. Нервно теребя кулон с душой, она кусала губы и затравленно смотрела на повелителя. — Она должна быть там, — прошептала чуть слышно и тут же испуганно вскрикнула, когда украшение дрогнуло, зашевелилось. На несколько мгновений подёрнувшись сизой дымкой, сорвалось с шеи чародейки и прыгнуло на письменный стол, смахнув пышным хвостом несколько листков. Мысленно досчитав до трёх и прокляв всех, кого только можно было проклясть, его величество поинтересовался во второй раз: — Так где, говорите, душа вашей миары? Ну же, леди Реалис, я всё ещё надеюсь услышать правду. Эдара было бросилась за зверьком, шустро юркнувшим под стол, но вдруг сбилась с шага, застыла, словно повстречалась с невидимой преградой. Схватившись за сердце, зажмурилась, прошептала одними губами: — Этого не может быть… Она не могла так со мной поступить… — Видимо, не такая уж ты хорошая наставница, раз уже двух воспитанниц потеряла, — не испытывая к колдунье даже толики жалости, жёстко усмехнулся Галеано и наконец перевёл взгляд на генерала. — А вы, Рандульф? Вы, с таким рвением служивший моей семье и этому королевству, как вы могли меня предать? Цвет лица маркиза продолжал меняться. С него то сходила краска, делая его похожим на недавно преставившегося, то на щеках снова проступал лихорадочный румянец. Дрожащими пальцами схватившись за ворот сорочки, наверное, в попытке ослабить галстук, Фантальм проблеял: — Я не… — Их светлости ни в чём не виноваты, — пришла на помощь военному Эдара. Первый шок прошёл, и теперь она пыталась вернуть утраченное было самообладание. Глубоко вдохнув, твёрдо продолжила: — Это я приняла решение призвать душу из другого мира — меня и наказывайте. Фантальмы ничего не знали, пока я не поставила их перед фактом: место их дочери заняла другая. — И тем не менее они молчали. А вас, леди Реалис, накажут. В этом можете не сомневаться. Редфрит уже собирался поведать чародейке, что её ждёт в ближайшее время, но короткий стук в дверь заставил отвлечься от заполнивших разум картин мести. — Войдите, — разрешил король. В кабинет шагнул стражник, а следом за ним, опустив взгляды, влетели феи. Застыли в воздухе хрупкими статуэтками, не решаясь ни лишний раз вздохнуть, ни даже пошевелиться. — А вот и её верные подруги. — Опустившись на край стола, король скрестил на груди руки и едко поинтересовался: — Сразу признаетесь или предпочитаете сначала пообщаться с моей чародейкой? Мильдгита хищно улыбнулась, давая понять, что просто обожает общаться с несговорчивыми презренными. Но феи молчали. Вид крылатых с покорно склонёнными головами раздражал короля, вызывал в нём ещё большую злость, заставлял в венах закипать кровь. — Признавайтесь! Молчание. Тяжёлое, гнетущее, мрачное. Такое бывает за несколько мгновений до бури. И буря не заставила себя долго ждать. Резко поднявшись, Редфрит приблизился к феям, схватил одну из них — рабыню с пепельного цвета крыльями, замешкавшуюся и не успевшую отлететь. — Говори, или я раздавлю тебя, как мерзкое насекомое, которым ты и являешься. — В доказательство своих слов король сильнее сжал пальцы. Малышка лишь сдавленно всхлипнула, а одна из фей, не выдержав, прокричала: — Она сбежала в Средиземье! К источнику, способному очистить душу королевы, а её вернуть домой! — Сбежала от вас, король! — воинственно сжав руки в кулаки, выпалила другая и тут же, испугавшись собственных слов, прижала ладони к лицу. Сбежала от него… Наверное, если бы в тот момент по груди полоснули ножом, и то бы так не пекло. От этой неожиданной боли, а ещё от дерзости рабыни, осмелившейся швырнуть в него упрёком, в глазах потемнело. — Возможно, Даниэле Фантальм хватило бы сил и умений проникнуть за завесу, но точно не иномирянке, едва ли способной обращаться с магией. А значит… вы ей помогли. Научили. А теперь научите меня. Иначе я раздавлю вас одну за другой. Король усилил давление, не обращая внимания на всхлипы и слёзы феи. — Не надо… — Пожалуйста, не делайте этого! — хором взмолились остальные рабыни. — Мы не можем признаться! Магия Средиземья не позволит! — Только тому, кто не желает нам зла, откроемся, — выпалила самая дерзкая. Та, что не побоялась поделиться мнением, от кого именно сбежала Даниэла. — А другим попросту не сможем, сколько бы вы нас ни пытали! — Хуже для вас, — усмехнулся монарх. Одно лишь движение пальцев, небольшое усилие со стороны короля отделяло фею от мучительной смерти. — Убьете её, и та, другая Даниэла никогда вас не простит, — заплакала крылатая, что до сих пор хранила молчание. Самая юная, а может, больше всех напуганная. — В ней слишком много света, чтобы принять тьму, что царит в вашем сердце. Убив Ринну, вы навсегда станете для неё чудовищем! — Вряд ли она об этом узнает. Из-за вас её уже может не быть в этом мире, — глухо прошептал Галеано. Ему ничего не стоило уничтожить фею, тем более что этого жаждало его полное тьмы, как выразились рабыни, сердце. Это он и собирался сделать, но перед глазами вдруг возникла девушка из другого мира. И пусть лицо принадлежало Фантальм, глаза были другие. Чистые, ясные — в них действительно было много света. А ещё мольба, чтобы остановился, не совершил то, что уже нельзя будет исправить. И Редфрит разжал пальцы. Феи подхватили лишившуюся чувств рабыню, отнесли в сторону, подальше от правителя. — В клетку их. И ведьму тоже. Вы, генерал, возвращайтесь в своё поместье. Позже решу, что с вами делать, — распорядился Галеано, понимая, что этот спектакль пора заканчивать. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Я пыталась спасти не только её, но и вас! — не выдержав, выкрикнула Эдара, когда солдаты грубо схватили её за руки. — Если бы Даниэла погибла, вы бы уже точно лишились трона! — Но несмотря на все твои попытки она может быть мертва. Девчонку могли схватить накаи прежде, чем она успела добраться до источника. Или его магия могла не подействовать. Или… да что угодно! Но главное, леди Реалис, вы меня обманывали. За ложь и поплатитесь. Колдунью увели, а феям не было нужды приказывать дважды — они безропотно повиновались и последовали за стражниками. Генерал с женой, как нельзя кстати пришедшей в чувство, тоже поспешили убраться с глаз монарха. Осталась только Мильдгита, которой не терпелось узнать, каким окажется его следующий шаг. — Что вы намерены делать, мой король? — Отправлюсь в Средиземье. — Но это верная смерть! — испуганно воскликнула чародейка. — Это единственная возможность вернуть её. Редфрит не стал уточнять, которую из девушек имел в виду, да он и сам толком не понимал, кого надеется привезти в Хельвиву. Даниэлу Фантальм или ту, другую, о существовании которой ещё совсем недавно даже не подозревал. Где-то глубоко в душе он верил, что ещё не поздно. Быть может, она не успела добраться до источника, и он, бросив на завесу лучших магов Треалеса, успеет её нагнать, остановить. Перехватит, удержит… Вернёт. Или найдёт там свою жену, исцелившуюся от тьмы, которой себя отравила. Найдёт сероглазую ведьму, из-за которой всё это и случилось. — Отправьте своих воинов, но не отправляйтесь сами, — взмолилась Мильдгита. — Вы ещё не окрепли после той схватки с накаи, а уже рвётесь в новую. — Собери магов, — вместо ответа велел ей Редфрит. Заглянув королю в глаза, колдунья поняла, что он её не послушает и не отступится. А если не оставит попыток его образумить, вполне может присоединиться к феям и Эдаре. Тогда от неё уже точно не будет пользы. — Всё сделаю, мой король. — Мильдгита опустилась в реверансе, но выйти из кабинета не успела. — Постой, — остановил её Галеано. Дождавшись, когда чародейка обернётся, продолжил: — Сегодня на моей ладони дважды появлялся порез вроде того, что оставляли ритуальные кинжалы во время брачных обрядов. Что это может значить? Даниэла Очнулась я совершенно не вовремя. В том смысле, что было бы лучше, если бы и дальше оставалась в отключке, а не обнаружила себя высоко в небе прямо под звёздами. Казалось, стоит протянуть руку и коснёшься ослепительно яркой точки. Но руки протягивать я не собиралась, да и не смогла бы этого сделать при всём желании. В воздухе меня удерживал накаи — один из тех чешуйчатых бугаёв, что явились по наши с Данькой души. Его сильные руки с когтистыми пальцами меня буквально спеленали: ни вздохнуть, ни шевельнуться. — Мамочки, — пискнула я, чувствуя, как несколько когтей едва ли не впиваются мне в рёбра — Дикий явно не собирался церемониться со своей ношей. Что там у них ядовитое? Клыки или когти? Чувство было такое, что, если всё-таки позволю себе вздохнуть, маникюр накаи тогда уже точно познакомится с моими костями. Добавить к этому непроглядную тьму под нами, ледяной ветер, хлеставший по всему, по чему только можно было хлестнуть, и можете представить, как я себя чувствовала. Отвратно. Совершенно препогано. — Куда мы летим? — спросила, набравшись храбрости. Молчание. — Вы провожаете меня из Средиземья? Буду очень вам за это признательна, господин накаи. И снова тишина. Только ветер свистит в ушах. — А где… Даниэла? — Я попыталась оглядеться и снова безуспешно — кроме звёзд больше ни черта видно не было.