Редфрит печально усмехнулся: — А в глазах Арайны было столько ненависти… Наверное, никогда не простит мне убийство брата. Подавшись к тирану, который мне теперь таковым не казался, мягко коснулась его лица. — Она очень хотела простить и забыть. И так мечтала о мире. Не принимай поспешных решений, хорошо? Надо сначала во всём разобраться. — Именно этим я и намерен сегодня заняться. — Редфрит улыбнулся, и в его глазах, таких невозможно синих и… таких любимых, заплясали самые настоящие бесенята. — Но сначала… Решив, что больше ничто не помешает ему вернуться к более близкому знакомству со своей половинкой (очень тесному и горячему, от одних мыслей о котором у меня внутри всё воспламенялось), король накрыл меня собой. — Ты же знаешь, я не привык верить на слово и просто обязан удостовериться лично, что с моей Дани всё в порядке. — Значит, целителям мы не доверяем? — прыснув, спросила я и едва не задохнулась от сладкой дрожи, когда поняла, откуда он решил начать своё обследование. — Ты опять думаешь не о том, — на секунду откинув простыню, сообщил этот исследователь и вернулся к своему занятию, быстро и умело унося меня прочь из реальности. Жаль, далеко убежать не удалось. В момент, когда двери без предупреждения распахнулись, думала, у меня сердце остановится от испуга. — Ваше величество! В спальню ворвался накшерр. Не то взволнованный, не то напуганный и весь какой-то взъерошенный. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Прошу простить меня за вторжение, но… Понимая, что ещё немного, и сгорю от стыда, накрылась простынёй, в то время как Редфрит из-под неё выбрался. — Какого демона?! — рыкнул на лягушонка, явно готовый разорвать его в клочья. Ответ прилетел незамедлительно. Невнятный, тихий и такой неожиданный: — Её величество… она… Королева Даниэла пришла в себя. — Полагаю, вас можно поздравить, госпожа Реалис. Ваши молитвы и старания в конце концов увенчались успехом, хоть в возвращение королевы уже никто не верил. Эдара обернулась и устало посмотрела на чародейку. Мильдгита, как обычно, приблизилась бесшумно, встала рядом и проследила за взглядом колдуньи, вернувшейся к созерцанию внутреннего двора — личного дворика королевы, посреди которого темнела увитая плетистой розой беседка. К ней вели мощёные цветным камнем дорожки, разбивавшие газоны вокруг беседки на одинаковые треугольники. Именно там, скрытая жёлтыми и белыми розами, сейчас находилась Даниэла. — Как она? — видя, что хирата не спешит поддерживать разговор, спросила Мильдгита. — Слаба, — тихо ответила Эдара. — И мало что помнит. Последнее её воспоминание о том, как готовилась к свадьбе накануне торжества. — И ты ей веришь? Эдара неопределённо пожала плечами: — Моя миара сейчас не в том состоянии, чтобы давить на неё и устраивать ей допросы. — Скажи это Редфриту, — усмехнулась королевская чародейка, заметив показавшегося на одной из дорожек правителя. Решительным шагом он направился к беседке, торопясь скорее увидеться с женой. При виде короля Эдара сразу напряглась, что не укрылось от внимания Мильдгиты. Источая участие, колдунья непривычно мягко проговорила: — Не бойся, Редфрит не дурак и не позволит себе лишнего. Он помнит, что Даниэла единственная, кто способен подарить ему ребёнка. За него я бы не переживала. Тем более что у тебя и без того есть о чём переживать. — Если ты о том, что, будучи ненужной его величеству, я окажусь в заточении, изгнании или на плахе, — так то меня не волнует. Главное, Даниэла очнулась. Всё остальное неважно. Эдара прикрыла глаза, снова, в бессчётный раз, возвращаясь в те чудесные мгновения, когда её воспитанница, её девочка, открыла глаза. Заметив, как дрогнули ресницы, Эдара было решила, что ей просто привиделось. Но вот и пальцы сжались в кулак, и грудь поднялась от глубокого вздоха. А спустя ещё несколько невыносимо долгих секунд (наверное, самых волнительных в её жизни), Даниэла посмотрела на неё и даже сумела слабо улыбнуться: — Боги, как же болит голова. И тело ломит… Что со мной случилось? Такое ощущение, будто я спала целую вечность. Вот так чудесно и радостно началось это утро. Феи, присутствующие при пробуждении королевы, тут же помчались за лекарями, сообщая всем, кто попадался им на пути, что королева вернулась к жизни. Не прошло и часа, как весь дворец жужжал, словно растревоженный улей, и придворные взахлёб рассказывали друг другу о неожиданном и столь долгожданном событии, добавляя к нему что-нибудь и от себя, нелепые выдумки, которые тут же превращались в неоспоримые факты. Во время долгого сна у королевы выросли рога? Ещё бы им не отрасти, когда у его величества только и мысли что о чужой невесте! Королева постарела на десяток лет, покрылась морщинами и уродливыми бородавками? Само собой! А вы разве не знали? Неизбежное последствие магического сна. Это была лишь малая толика абсурдных слухов, которые успела донести до Эдары прислуга. Колдунья понимала, выдумщики не успокоятся, пока своими глазами не увидят королеву: здоровую, прекрасную и безрогую. — Нет, я сейчас говорю не о твоём будущем, — вернул Эдару к действительности голос королевской колдуньи. — А о будущем её величества. Её отношения с Редфритом оставляют желать лучшего, а иномирянка только всё усложнит. Вот о ком я бы на твоём месте переживала. Пока она здесь, о семейной идиллии молодожёнов можно забыть. Эдара нервно заломила пальцы, несколько раз покрутила из стороны в сторону золотое колечко — она всегда так делала, когда её одолевали тревожные мысли и сомнения. О том, что пришлая может стать камнем преткновения в отношениях короля и королевы, Эдара задумывалась уже не раз. Эта девочка, наивная, импульсивная, чуждая их миру, но появившаяся здесь по её прихоти, вносила в жизни окружающих неразбериху. Кто ж знал, что иномирской душе удастся соединиться с родным телом, что она окажется идеальной парой для мужа её воспитанницы, а главное, что король в неё влюбится. О чувствах его величества к «айсорийке» шептались не первую неделю, и с каждым днём этих слухов становилось всё больше. — С каких это пор ты стала переживать за мою Даниэлу? — Эдара хмуро покосилась на ведьму. Мильдгита сардонически улыбнулась: — А разве я за неё переживаю? Нет, меня волнует только будущее нашего славного королевства. Треалесу как можно скорее нужен наследник. Он нужен моему владыке. Иномирянка будет его отвлекать. Мешать. Она нам всем мешает. Тебе, Даниэле, да и меня, признаться, страшно раздражает. Жутко неприятная девица. — Чародейка скривилась, словно говорила о мерзком насекомом, которое ей не терпелось раздавить. — Суёт свой нос, куда не следует, якшается с презренными. Возомнила себя чуть ли не королевой и думает, что имеет право менять многовековые порядки. Но королева здесь не она, а твоя миара. И чтобы так оставалось и дальше, советую как можно скорее избавиться от этой босячки. — Как? — Точно также, как её призвала. Эдара покачала головой и мрачно сказала: — Я призвала её душу, а теперь в довесок к душе идёт тело. Только не надо так на меня смотреть! Лишать эту девочку жизни я точно не стану. Я не убийца. — Ты опять делаешь поспешные выводы. — Мильдгита подалась вперёд, словно пыталась рассмотреть, что же всё-таки происходит за цветочной завесой, надёжно скрывавшей от любопытных взоров короля и королеву. — Никто не требует от тебя пачкать руки в крови. Достаточно вернуть её обратно в свой мир. Она ведь и сама этого хотела. — И вернулась бы, искупавшись в источнике Диких. Но что-то её здесь удерживает. — Подозреваю, что связь с королём и удерживает, а значит, надо её разорвать. Если иномирянка от него отречётся… Эдара, в отличие от Мильдгиты, не была настроена столь оптимистично. — Говорят, она тоже в него влюблена. А когда любят, не отрекаются. — С этим проблем не возникнет, — неожиданно заявила Мильдгита, и столько уверенности прозвучало в её голосе, что Эдаре вдруг захотелось ей поверить. — Но ты должна будешь сделать так, чтобы девчонка исчезла из Хельвивы. Помоги ей сбежать. От меня она помощь не примет, а от твоей не откажется. — Думаешь? — с сомнением спросила хирата, получив в ответ самоуверенную улыбку. — В этом я даже не сомневаюсь. И дня не пройдёт, как из ненавистной ведьмы, коварно заманившей её в чужой мир, ты превратишься в любимую чародейку. Это я обещаю. А ты должна пообещать, что поможешь ей сбежать. Мне всё-таки пришлось выбраться из-под простыни, хотя моя б воля, я бы с удовольствием задержалась в этом импровизированном коконе. Редфрит гостеприимно предлагал оставаться в его покоях, сколько моей душе будет угодно, но лучше бы выставил меня, честное слово. После его слов я окончательно и бесповоротно почувствовала себя любовницей, нагло позарившейся на чужого мужа. Ну и чем, скажите, я лучше леди Тешен? Да ничем! Совершенно! И от этого становилось совсем паршиво. Даже осознание, что он моя вроде как половинка, муки совести не облегчало. Редфрит не вдовец, а я, эгоистка бессердечная, уже успела в мыслях похоронить королеву. Стерва ты, Даня. Самая настоящая стерва. Так, ругая себя, едва не распиная, я шла за накшерром тайными ходами. Жаль, не было такого хода, что вёл прямиком ко мне в комнату. Поэтому из ниши в пустынном зале выбиралась с опаской и по коридору, что отделал меня от спальни, бежала так, словно за мной гнались. К счастью, по дороге мне повстречался лишь один слуга, и тот тактично сделал вид, что не обратил внимания, во что одета посольская невеста. Не успела переступить порог комнаты, как феи тут же понеслись ко мне делиться эмоциями. — Вы слышали? — Слышали?! — Её величество пробудилась! Лучше б не слышала… Подумав так, тут же себя пристыдила. Все трое были в сборе, и Ринна, хвала богам, больше не выглядела бледной. Наоборот, щёки её раскраснелись от волнения, как и у остальных крылатых малышек. — У-у, как же не вовремя! — расстроенно воскликнула Лиа. — Мы только понадеялись, что вы и его величество… Фея не договорила. Опустила голову и завздыхала так горестно, словно присутствовала на похоронах своего ближайшего родственника.