— Больше не оттолкну. Первые мгновения было сложно поверить, что всё происходит на самом деле. Это не галлюцинация, и я действительно вижу, как кожу на ладони разрывает незримое лезвие. Так и сидела, забыв, как дышать. Смотрела на начинающий кровоточить порез и ничего не могла с этим поделать. А главное, никак не могла помочь Редфриту. Выйдя из оцепенения, бросилась к двери, но та оказалась заперта. Видимо, лягушонок предусмотрительно её закрыл, чтобы никакая служанка сюда не вошла и не застала посольскую невесту в покоях короля. Пыталась открыть потайной ход, но безуспешно. Я понятия не имела, где находится скрытый механизм, за что тянуть или на что стоит нажимать. И сколько ни касалась кристалла вызова, накшерр так и не появился. Ещё немного, и начну колотить в дверь и требовать, чтобы меня отсюда выпустили. Я так распаниковалась, что даже не сразу обратила внимание, как рана на ладони сама собой начала затягиваться. А когда поняла, что от пореза не осталось и следа, не знала, радоваться или продолжать бояться. Что это может значить? Редфрит в порядке или для него уже всё того… закончилось, в общем. От последнего предположения подкосились ноги. Не знаю, как смогла устоять и не упала. Запретив себе думать о самом страшном, продолжила мерить комнату шагами, убеждая себя, что всё в порядке. Пореза нет? Нет. Значит, и опасность миновала. Как в прошлый раз. Хватит нагнетать. Не успела так подумать, как в дальнем углу раздался едва уловимый шорох. Я обернулась и вскрикнула, увидев его окровавленное величество. Ноги снова срочно пожелали подкоситься, а сердце и вовсе едва из груди не выскочило. — Ты ранен? Редфрит… что… Что произошло?! — Всё хорошо. Он слабо улыбнулся и снял с себя изорванную, перепачканную в крови рубашку. Но легче мне от этого не стало, и сердце продолжало стучать как ненормальное. Вдобавок ко всему ещё и дыхание перехватило, когда он ко мне приблизился. — Пожалуйста, не отталкивай меня, — мягкий шёпот и нежные прикосновения к лицу. Такие осторожные, словно боялся меня спугнуть. Боялся, что всё-таки оттолкну, убегу. Но это он просто не знает, что нас коварно заперли, и я при всём желании не смогу капитулировать. Да и не собираюсь. Устала. И с ним, и с собой сражаться. Мне даже не хватит сил от него отстраниться. И я сама к нему потянулась, ощутив, как от первого прикосновения губ тело охватывает знакомая, такая желанная дрожь. Сама ответила на поцелуй — бережный, невероятно нежный, как и касания его пальцев, — чувствуя, как груз проблем и страхов падает с плеч, и мне хочется, забыв обо всём, просто улыбаться. Редфрит это заметил и шепнул, дразняще прикусив мочку уха: — Я тебе говорил, что люблю твою улыбку? — Мм… нет, тему любви мы ещё не затрагивали. — Непростительная с моей стороны ошибка. Следом за страхами и проблемами на пол отправился пеньюар — там ему сейчас было самое место. Прикрыв глаза, я млела от чувственных ласк, наслаждалась поцелуями и прикосновениями, которые с каждой секундой становились всё настойчивее, всё требовательнее. — Безумно сложно с тобой сдерживаться, Даниэла. Дани… — Он на миг остановился, чтобы дать мне перевести дыхание, а потом подхватил на руки и понёс к кровати. — Моя Дани, — добавил с самым собственническим и совершенно довольным видом. — Вообще-то ты ранен и не должен таскать меня на руках. Мэтр Фруктис будет недоволен. — Ерунда. Просто царапины. — Редфрит по-мальчишески улыбнулся. — А мэтру Фруктису мы ничего не скажем. Меня осторожно уложили на кровать. Вздрогнула от соприкосновения с прохладным шёлком и едва не заурчала, когда его величество, не теряя времени, стал покрывать поцелуями мои плечи. Приспустив кружевные бретели, опускался ниже, исследуя грудь, обводя языком напряжённые соски, заставляя хмелеть и плавиться под его губами. Мне хотелось большего, и вместе с тем я желала, чтобы эта прелюдия не заканчивалась. Хотелось и дальше чувствовать на коже его дыхание, дразнящие прикосновения, от которых наслаждение внутри всё нарастало. Не помню, когда меня оставили без сорочки, но хорошо помню удивление, мелькнувшее в глазах моего мужчины, когда я легонько толкнула его в плечо, заставляя опрокинуться на спину. — Теперь ваша очередь, мой король. Пусть не думает, что только он тут умеет дразнить и распалять. К тому времени, как я закончила ослаблять шнуровку на штанах, Редфрит едва сдерживался. Быстро избавившись от одежды, собирался подмять меня под себя, но я снова заставила его опуститься на кровать. — Напоминаю: ты ранен. — Спасибо хоть про лекаря больше не вспоминаешь, — скользнул по мне жадным взглядом. — И что предлагаешь? Если просто лечь спать, то я официально провозглашу тебя самой жестокой женщиной Треалеса. Да что там! Самой жестокой на всём белом свете. — Значит, ваше величество плохо меня знает. Я совсем не жестока и, как уже сказала, останавливаться не собираюсь. В доказательство своих слов потянулась к нему, удобно устраиваясь на королевских бёдрах. Короткое замешательство со стороны тирана (сразу видно, что в постели тоже привык командовать), и он завладел моими губами, врываясь в меня жадным поцелуем. Глухо зарычал, когда наши тела наконец соединились, и всё вокруг исчезло, утонув в мареве наслаждения. Я сама в нём тонула, захлёбывалась этим чувством, своими стонами и глухим рыком моего любимого. В какой-то момент он всё-таки опрокинул меня на спину и, срывая с моих губ вместе с поцелуями невнятный шёпот и стоны удовольствия, продолжил сводить с ума. И себя, и меня. До тех самых пор, пока нас не стало. Мы рассыпались невесомым пеплом, а воскреснув, стали единым целым. Глава 21 Утро началось с поцелуев. Нежных, медленных, даже немного ленивых, но таких сладостных, что не было сил подняться с кровати. Да и не хотелось. Я бы с удовольствием нежилась в объятиях Редфрита хоть целую вечность. — Вижу, тебе уже лучше, — улыбнулась сонно, заметив, что этот захватчик коронованный снова пытается взять в плен моё тело. — Твоя близость творит чудеса, любовь моя. Опять он это сказал. Правда, без сарказма, который звучал в его голосе всякий раз, когда он называл меня так в теле Фантальм. — Чувствую себя будто заново рождённым. И действительно, Редфрит больше не морщился от боли при резких движениях и в целом выглядел так, будто только что вернулся из отпуска. Интересно, а королям вообще положен отпуск? И ещё интереснее, как после бурной ночи выгляжу я. От откровенных воспоминаний на щёки плеснуло жаром, и я постаралась выбраться из-под Галеано. — Расскажешь, что с тобой случилось? Я ведь пришла сюда по делу, причём государственной важности: смягчить сердце тирана и так далее. Любовь любовью, но спасение Диких ещё никто не отменял, да и… Я только что подумала о любви? Мысленно огрев себя подушкой, выжидающе посмотрела на его величество. Поняв, что доступ к такому желанному телу ему откроется только после подробнейшего отчёта, Редфрит вздохнул, тяжело так, безнадёжно. Откинувшись на спину, проговорил: — На меня напала Арайна. Я возвращался в Хельвиву, один, без сопровождения, когда она неожиданно обрушилась на меня. Причём в прямом смысле этого слова. Я зажмурилась. Господи-и-и… Всё ещё хуже, чем я думала. — Вы поссорились? — Нет, но последние дни она выглядела раздражённой, а вчера и вовсе смотрела на меня как на заклятого врага. — Ну, — я расстроено поджала губы, — по факту ты и есть её заклятый враг. Но вообще это странно. То, что и на тебя, и на меня вдруг напали. С ней… Ты её… Я так и не смогла облечь в слова свои опасения. Злость на Арайну я не испытывала, потому что понимала: что-то с этими нападениями нечисто. Принцесса Диких всегда была рассудительна и, наверное, больше всех и в Треалесе, и в Средиземье стремилась избежать назревающей войны. И тут вдруг взяла и всё перечеркнула, поддавшись эмоциям? Странно и нелогично. — Она успела скрыться, — хмуро ответил Галеано и помрачнел ещё больше, невесомым прикосновением обведя синяк у меня на предплечье. Не сдержавшись, я облегчённо выдохнула. Король это заметил и усмехнулся: — Радуешься? — Конечно. С ней явно что-то не так. Я бы ещё допустила, что у одного накаи мозги отшибло, но сразу у двоих… Это, мягко говоря, подозрительно. — Согласен, — сосредоточенно кивнул Редфрит. — Арайну вчера будто подменили. Хоть мне по-прежнему хочется выпотрошить выродка, что осмелился на тебя напасть, — добавил он с таким ожесточением в голосе, почти ненавистью, что я невольно вздрогнула. Мягко коснулась его плеча. Редфрит поймал мою руку и прижался к ней долгим поцелуем. — Я не пострадала. А пара синяков… Так это мелочи. Можно сказать, не считается. — Он мог нанести тебе серьёзный вред. — Но не сделал этого. Благодаря Ярому не успел. И не смотри так! — воскликнула страстно, заметив, как на лицо Редфрита снова возвращается пугающее хищное выражение. — Накаи вёл себя как чья-то марионетка. Видел бы ты его глаза! Пустые, остекленевшие.