Перестав препарировать меня взглядом, величество мрачно объяснило: — Я вас искал. Слуги сказали, что вы у госпожи Вертано. — Где же мне ещё быть после так и не состоявшегося землетрясения? — пошутил посланник, снова превращаясь в эталон дружелюбия и средоточие позитива. — Хвала богам, моя невеста цела. Ваше величество, это что-то срочное? — Велебор перестал улыбаться. — Я надеялся провести немного времени с Эллой. Зря он это сказал. Если бы взглядом можно было убивать, у князя не осталось бы шансов, а я, получается, впустую потратила время на примочки. Покойнику они без надобности. — Срочное, — отрубил Редфрит и, отрываясь от двери, приказал: — Идите за мной, посол. — Что ж, любовь моя, вынужден вас покинуть. Надеюсь, ненадолго. Прежде чем я успела хоть как-то отреагировать на столь непривычное обращение, Велебор подался ко мне и поцеловал. Мгновение, и вот он уже отстранился. Прижав к губам пальцы, украдкой взглянула на тирана и поняла, что продолжи Ярый в том же духе, и даже до вечера не дотянет. ‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но его светлость явно любил ходить по лезвию ножа. Довольный произведённым эффектом, поднялся, нарочито пафосно поклонился Галеано. — Я в вашем полном распоряжении. — Пойдёмте, — повторил Редфрит. Больше не удостоив меня даже взглядом, вышел из спальни. Князь не стал задерживаться, последовал за его величеством, а я, дождавшись Руту, стала успокаиваться волшебными каплями. Может, стоило предложить их и тирану? Они бы ему сейчас тоже не помешали. В тот день умы придворных, да и всей столицы, занимал один-единственный вопрос: что стало причиной внезапного землетрясения? Оказывается, в этой части королевства их отродясь не было, а потому всем было вдвойне интересно, с чего это вдруг начался конец света. — Мы так испугались… — Так испугались! — всполошено лепетали феи, явившиеся ко мне сразу после обеда. — Вы где пропадали? Я переживала. — Помогали мэтру Вруктилсу и другим целителям, — хором отчитались малышки. А Иви с готовностью уточнила: — Мы неплохо успокаиваем и утешаем. Совсем забрать чужие страхи нам не под силу, но можем их притупить. — У многих придворных дам случилась истерика, на счету была каждая фея. Какие же здесь все нервные. Немного придя в себя, я снова засела за книги, но погрузиться в чтение так и не смогла. Страха больше не испытывала, зато меня вдруг начало снедать чувство вины. Пока я тут голову ломаю, как отречься от Галеано и благополучно отбыть восвояси, люди продолжают пользоваться рабами. Забирают у фей эссенцию, взамен отдавая страхи. И накшерров за живых существ не считают. Бьют их, ругают, приносят в жертву. Просвещаться резко перехотелось. Захлопнув книгу, я отправила её к остальным кладезям знаний и помассировала виски, чувствуя, как голова начинает болеть. Слишком много в последнее время в ней роилось тревожных мыслей. — Что-нибудь случилось? — заботливо поинтересовалась Ринна. Не желая, чтобы фей снова эксплуатировали — припрягли успокаивать местных истеричек, велела им не покидать спальню. В конце концов, мне их подарили, а подарки, как известно, назад не возвращаются. Ни с кем ими делиться больше не собираюсь! — Да вот думаю о Мие и Эмме. Маркиза забрала их с собой? Малышки грустно кивнули. — Говорят, его величество снова дал ей от ворот поворот и настоятельно посоветовал съездить к родственникам в деревню, — понизив голос до заговорщического шёпота, с явным удовлетворением произнесла Ринна. — А также не торопиться возвращаться в Хельвиву, — хихикнула Лиа. — Нечего ей тут делать! — воинственно заявила Иви, а потом печально завершила: — Но Мии и Эммы мы больше не увидим. Не мог ей подарить шоколадные конфеты или какое-нибудь там колечко. Постепенно разговор переключился на фею, которую прикарманила себе Мильдгита. — Она почти всё время находится с чародейкой, та её от себя не отпускает, — расстроенно сказала Лиа. — И эссенцию из неё ежедневно выкачивает, опыты на ней ставит. Меня передёрнуло. И как Редфрит не видит, что за стерва и живодёрка эта его ведьма? — Спящего на них нет! — в сердцах высказалась я. — Может, и хорошо, что он пробудился. Люди его явно заслужили. — Не надо так, — принялись успокаивать меня малышки. — На земле много людей с добрым сердцем и чистой душой. — А чёрную душу можно найти и в Средиземье. — От Спящего никому хорошо не будет, — покачала головой Ринна. — Рано или поздно, если не уснёт, он уничтожит всё живое. — Древним сущностям ведь нужна энергия. А получают они её, вытягивая из всего живого: людей, зверей, природы. Чу́дных народов… — тихо подхватила Лиа. — То есть Спящий (а точнее, благополучно Пробудившийся) тоже, можно сказать, выкачивает своего рода эссенцию, — задумчиво заключила я. — Только в глобальных масштабах — из всего мира. — А ведь о его пробуждении предупреждали Сёстры скорби, — вздохнула Иви. Описав в воздухе круг, мягко опустилась на стопку книг и сложила крылья. — Давно ещё, но никто им не верил. Все считали их сумасшедшими. — Сёстры скорби? — переспросила я. — Пророчицы Средиземья, якобы способные видеть прошлое и будущее. Интересно. — Но они очень странные, — закатила глаза Ринна. — И очень любят изъясняться загадками. — Может, потому к ним и не прислушивались. Никогда толком не объясняли. Только запугивали. — Но почему именно скорби? — Потому что ничего хорошего они ни разу не предсказали, — хмыкнула Лиа и с явным недовольством, адресованным загадочным сёстрам, скрестила на груди руки. — Всё страшилками наши народы пичкали, пока мы их не прогнали. Даже так! — И где они теперь? — Да кто их знает! — Фея безразлично пожала плечами. — Одни говорят, что сёстры облюбовали для себя Чёрную гору, другие утверждают, что нашли своё пристанище в Мёртвых топях. Но большинство уверено, что их уже давно нет в живых. Пусть чу́дные народы и живут долго, но бессмертных среди нас нет. — Поверьте, Даниэла, они о-о-очень старые, — подхватила Лиа. — И скорее всего, уже очень мёртвые, — прыснула Иви, но быстро вернула себе серьёзный вид и проговорила: — А вообще у них много имён: Изгнанницы, Шептуньи, Вестницы мрака. — Шептуньи? Не знаю, почему я зацепилась за это слово. В голове сразу воскресли воспоминания: туманный лес и голоса, кружащие вокруг меня. — Любят вещать замогильным шёпотом. Вернее, любили. О них уже давно ничего не слышали. До самого вечера я была с феями: расспрашивала о народах Средиземья, об истоках вражды с людьми, о которых, как выяснилось, никто уже и не помнил. А слушая малышек, то и дело возвращалась мыслями к загадочным Шептуньям. Могли ли они звать меня в Йенском лесу, или я просто всё выдумываю? Впрочем, этот вопрос, как и многие другие, вскоре отошёл на второй план. Случилось то, чего я с таким нетерпением ждала. Поздним вечером в Хельвиву прилетели накаи. Глава 16 — Убирайся! — раздражённо выкрикнула чародейка. Распахнув окно, нетерпеливо тряхнула рукой. Сорвавшиеся с кончиков пальцев искры понеслись к фее, подхватили её и, прежде чем и без того напуганное создание успело ещё больше испугаться, вышвырнули из лаборатории. — Неуклюжая идиотка, — процедила сквозь зубы Мильдгита, глядя на расползающиеся по юбке пятна. То, что она сама задела рабыню, и та, не удержав в руках флакон с зельем, его выронила, Мильдгиту не интересовало. Сегодня её всё раздражало, всё злило. Она ругала и проклинала весь белый свет.