— Умоляю, не говори, что это моих рук дело. — А чьих же еще? Здесь только мы, и я ничего не делал. — Но я хотела усилить эмоции только одного, конкретного стража, — оправдалась я. — Немного перестаралась, с кем не бывает, — успокоил Карл. — Зато путь свободен. Им сейчас точно не до тебя. Иди, свобода ждет. Выбирать не приходилось. Это действительно был мой шанс вырваться из дворца. Чуть потоптавшись на месте, я с опаской двинулась вперед. Идти приходилось прямо мимо охваченных внушенным мной сумасшествием людей. Поначалу я боялась, что кто-то меня заметит и остановит, но Карл оказался прав: всем было не до меня. Люди слишком увлеклись процессом, никто даже голову в мою сторону не повернул. Опасность была всего одна — что кто-то воспылает уже ко мне. Вот этого не хотелось бы. Потихоньку, бочком, шаг за шагом я добралась до ворот. Вот они — прямо передо мной, а за ними встреча с сестрой и счастливая, долгая жизнь вдали от дворцовых интриг. Надо только их открыть, а это не так-то просто. Ворота — это не дверь, тут запор помощнее. Ворота были высотой с двухэтажный дом и шириной метров пять, двухстворчатые. Дерево, обитое железом, еще и с шипами. Пинком такие не распахнутся. Их и тараном не сразу возьмешь. — Дерни вон тот рычажок, — подсказал Карл. — Думается мне, он как раз отвечает за открытие ворот. Легко сказать — дерни. Рычаг был толщиной с мою ногу и длинной с нее же. Повиснув на нем всем телом, я уперлась пятками в землю. Ну же, поддавайся! Жаль, мой Дар к рычагу не применить. У этой бездушной железяки ни чувств, ни магии. Будет ужасно обидно, если я не выберусь из дворца просто потому, что не смогу открыть ворота. Цель так близка! — Кхм, кхм, — обратил на себя внимание Карл. — Что еще? — проворчала я, по-прежнему борясь с рычагом. Кажется, он начал поддаваться. — Не хочу отвлекать тебя от важного дела, но у нас гость, — пискнул Карл мне на ухо. — Кто там еще? Оставив рычаг, я обернулась. И ахнула. Князь Южного королевства, мой дражайший супруг собственной персоной направлялся прямиком ко мне. Меня посетило острое чувство дежавю. Он шел совсем как в день нашей встречи — кругом творится черти что, а Киру плевать, его это не касается. — Сейчас я ему покажу, — закатала я рукава. — Вперед, моя фурия! Внуши ему! — веселился Карл. — Пусть князь развлечется. Ему не помешает снять напряжение. Кир был в сотне шагов от меня, когда я настроилась на его чувства. Впервые. Все вокруг пылало красным — эмоциями тех, на кого я уже воздействовала. Вдруг среди этого яркого зарева я увидела цвет Кира. Сплошной черный, кромешный мрак. Как черная дыра, поглощающая все вокруг. Ни проблеска, ни надежды. Среди чувств Кира не было ничего, кроме этой пропасти. Даже зацепиться не за что. Как писал Ницше: «если долго всматриваться в бездну, то бездна начинает всматриваться в тебя». В моем случае «долго» не понадобилось. Тьма, окружающая Кира, почуяла меня сразу и потянула ко мне щупальца. Казалось, коснется — и поглотит. Превратит в такое же ничто, как она сама. Кир был все ближе, тьма тоже, и я никак не могла на него подействовать. Усиливать черноту не имело смысла, ее и так слишком много. Катастрофически много! А других эмоций, кроме черной, беспросветной тоски, у Кира нет. — Что означает черный? — спросила я, паникуя, у Карла. — Нет ничего хуже черного цвета. Это страдания, — прошептал Карл. — Вот уж не думал, что все настолько запущено… Кир был уже практически рядом. Мне ничего не оставалось, как бежать от него. Про рычаг пришлось забыть, уже не до него. Развернувшись на пятках, я рванула прочь, но далеко не ушла — Кир схватил меня за волосы. Они снова отросли, еще немного — и будут тянуться за мной шлейфом. Поймав, словно кошку за хвост, Кир дернул меня на себя. Его движение отдалось резкой болью в голове. Так же и скальп сорвать можно! Но это не самое худшее, что я ощутила. Было еще одно прикосновение — холодное, скользкое, парализующее. Это чернота добралась до меня и попробовала на вкус. В попытке убежать я забыла закрыться от эмоций Кира. А тут еще Карл завопил прямо мне в ухо: — Отключайся! Немедленно! Или тьма сожрет тебя. Карл дал хороший совет, и я ему последовала. Отключилась. Точнее, упала в обморок. Этот навык я освоила на отлично. Глава 11. Об инстинкте и умении ему противостоять У животного инстинкта есть свои плюсы. Да, он делает Кира вспыльчивым, а порой даже агрессивным. Но он же предупредил, что жена пытается сбежать. Все дело в метке. Это она позвала его. Не зря он ее поставил. С помощью метки Кир чувствовал Ясмину на расстоянии и даже знал, где конкретно она находится. Сейчас Ясмина точно была не на месте, не в своей спальне, а находилась слишком близко к главным воротам. Подозрительно близко. Кир просто почувствовал это. Как мощный и болезненный удар в район солнечного сплетения. Она уходит. Прямо сейчас. От него. Если немедленно ее не остановить, то есть риск потерять навсегда. Осознание этого факта привело его в бешенство. Он выбежал из спальни как был — в брюках, расстегнутой рубашке и босиком. От главных ворот Кира отделял длинный коридор, два лестничных пролета и площадь. Первые два пункта он преодолел на бешеной скорости. Попадись кто на его пути, смел бы. Но очутившись на площади, Кир резко остановился. То, что там творилось, не поддавалось описанию. Его люди не могли так себя вести без вмешательства извне. Кто-то воздействовал на них с помощью Дара… Кир стиснул челюсти. Он даже знал, кто это был. Его непокорная жена! Вот поймает беглянку, задерет юбку и… как следует отшлепает. Увы, это единственное, что он может себе позволить в отношении Ясмины. Или рискует лишить ее Дара. Он увидел Ясмину возле рычага, отпирающего ворота. Время замедлилось и вместе с тем полетело вперед. Все прочее размылось, превратилось в разноцветные пятна, слилось. Зрение сфокусировалось на ней одной. Будто кроме нее ничего нет в целом мире. Он шел к ней напрямик через площадь, переступая через тела, игнорируя звуки и движения. Происходящее вокруг не волновало Кира. У него появилась более важная цель, а с тем, что происходит на площади, он разберется позже. Ясмина тоже заметила его. Кир был уверен, что она побежит. Он уже предчувствовал азарт погони, но девушка вопреки ожиданиям повернулась к нему лицом и расправила плечи. Ни шагу назад, даже не попятилась. Хотя Тьма бушевала вокруг Кира. Он чувствовал ее и с трудом сдерживал, буквально из последних сил. Вдруг Кир понял, что Ясмина пытается сделать. Его молодая храбрая жена хочет воздействовать на него своим Даром. Она надеется обезвредить его так же, как людей на площади. Он даже восхитился ею. Кто бы подумал, что она такая смелая! Но отвага, а вместе с ней и боевой дух быстро покинули Ясмину, едва она увидела Тьму. Губы девушку дрогнули, зрачки расширились от ужаса. Кир был достаточно близко, чтобы заметить перемены в Ясмине. Ее боязнь ударила по нему тараном. В глазах Ясмины не осталось ничего кроме страха. А потом она совершила роковую ошибку — побежала. Нельзя убегать от зверя. Это только сильнее его распалит. Инстинкты толкают на погоню за добычей. А, как известно, зверь всегда догоняет свою жертву. Он быстрее и ловчее, от него не скрыться. Ясмина пробежала совсем немного, когда Кир схватил ее за волосы и дернул на себя. Она полетела назад, прямо в его объятия. Упала на него спиной, и он обхватил ее второй рукой за талию. Прижал крепко к себе, чтобы не брыкалась. А после зарылся лицом в ее волосы и с наслаждением вдохнул полной грудью цитрусовый аромат. Попалась… В его объятиях Ясмина почти сразу лишилась сознания. Возможно, от страха. Или от слишком большого расхода сил. Едва она отключилась, как люди на площади будто очнулись ото сна. То же было с воинами, которых Ясмина заставила сражаться. Что ж, в этот раз она предпочла любовь войне. Интересный выбор… Но Кира не волновали ни чувства жены, ни происходящее вокруг. Тьма окончательно взяла над ним верх, а вместе с ней максимально обострились инстинкты. Мое. Забрать. Спрятать. Подчинить. Мысли стали короткими и конкретными. Теперь Кир думал действиями и тут же воплощал их в жизнь. Подхватив Ясмину на руки, он понес ее обратно во дворец. Но сделал всего пару шагов, когда на пути возникла преграда. Люди, приходя в себя, вскакивали на ноги, метались по площади, ища одежду и укрытие. Пересечь площадь стало невозможно. У Кира был один шанс пробраться к дворцу — воспарить над мечущейся толпой. Если он сменит ипостась, то за его спиной вырастут огромные черные крылья. Но как бы красивы и сильны не были его крылья на вид, Кир уже давно потерял способность летать. Чтобы взмыть в воздух, нужно нечто большее, чем просто взмах крыльев. Полет — это состояние души. А душа Кира намертво прибита к земле проклятием грифона. И все же Кир рискнул и сменил ипостась. Расправил мощные крылья за спиной. Один взмах, другой. Почти без надежды, на чистом упрямстве. И вдруг ноги оторвались от земли. Ненамного, примерно на рост человека, может, чуть больше, но этого хватило, чтобы пересечь площадь и добраться до дворца. Поразительно, но ноша в его руках не тянула вниз, а наоборот будто придавала силы. И все равно лететь было невыносимо тяжело. Словно он использовал мышцы, которые давно атрофировались. У крыльца Кир грузно опустился на землю, едва дотянув до них. Это был прорыв! Чудо! Осуществившаяся мечта. Кир уже и забыл, как это потрясающе — ощущать ветер в крыльях. Вот уже несколько лет он не поднимался в воздух, хотя пытался взлететь чуть ли не каждый день. Почему вышло сейчас? Кир опустил взгляд на девушку в своих руках. Вот она — его переменная. То единственное, что изменилось за последние дни и что могло повлиять на его способность к полетам. Он прижал драгоценную ношу теснее к себе. Ясмина пробудила в нем новый инстинкт, до этого ему неведомый. Собственнический. Моя. Ничья больше. Любому, кто посмеет тронуть или даже косо взглянуть, перегрызет глотку. Человек отнес бы девушку в ее спальню, но прямо сейчас Кир был не совсем человеком. Поэтому Ясмину он принес в свою берлогу, как диктовали инстинкты. Выполнил сразу два пункта забрать и спрятать. Следующий — подчинить. Уложив Ясмину на кровать, Кир склонился над ней. Втянул с наслаждением аромат девушки. Голова закружилась от его сладости. Кровь набатом стучала в висках, желание коснуться Ясмину иголками впивалось под кожу. Он любовался девушкой — тонкими бровями, крупными завитками волос, подрагивающими ресницами, нежным румянцем на щеках. Каждая незначительная деталь ее внешности казалось ему прекрасной и вызывала восхищение. Уперевшись одной рукой в матрас, Кир поднял вторую и потянулся к Ясмине. К серебру ее волос, прядь которых до спазмов в пальцах хотелось намотать на руку. Но рука замерла в миллиметре от цели. Все из-за когтей, изуродовавших пальцы. Кир будто увидел себя со стороны. Куда он тянется? Совсем из ума выжил! Если коснется нежной кожи Ясмины, в лучшем случае оцарапает, в худшем — порвет.