Часть 37 из 67 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Я так расстроилась, когда ты с ним порвала!
– Понимаю, да, это грустно. Но, знаешь, всякое бывает. На ошибках… учатся.
Джоанна возникла возле нее и мягко повела в сторону, к гостинице.
Достигнув элегантного, пахнущего жасмином холла (мрамор, люстры, букеты цветов), она увидела, что остальные участники группы уже сидят в баре. Но где ее брат? Может, обхаживает прессу где-то еще.
Начав двигаться к бару, она поняла, что все – консьерж, администраторы, гости – смотрят на нее.
Нора уже готовилась воспользоваться возможностью спросить, где ее брат, когда Джоанна поманила жестом мужчину в майке с надписью «Лабиринты», напечатанной шрифтом из старых фантастических фильмов. Мужчине было лет сорок: с седеющей бородой и редеющими волосами, – но он, казалось, робел в присутствии Норы. Он слегка поклонился, пожав ее руку.
– Я Марселу, – представился он. – Спасибо, что согласились дать интервью.
Нора заметила еще одного человека позади Марселу – помоложе, с пирсингом, татуировками и широкой улыбкой, – он держал оборудование для записи.
– Мы зарезервировали тихое местечко в баре, – сказала Джоанна. – Но там… люди. Думаю, нам лучше провести все в номере Норы.
– Отлично, – откликнулся Марселу. – Хорошо, конечно.
Пока они шли к лифту, Нора оглянулась в сторону бара и увидела других участников группы.
– Знаете, может, вы хотите поговорить и с другими? – спросила она Марселу. – Они помнят то, что я уже забыла. Много чего.
Марселу улыбнулся, покачал головой и аккуратно сказал:
– Так лучше получится, мне кажется…
– О, ладно, – ответила она.
Все следили за ними, пока они ждали прибытия лифта. Джоанна наклонилась к Норе.
– Все хорошо?
– Конечно. Да. А что?
– Не знаю. Ты какая-то другая сегодня.
– В каком смысле другая?
– Просто… другая.
Когда они вошли в лифт, Джоанна попросила другую женщину, которая была с ними в автобусе, принести напитки из бара: два пива для подкастеров, газированную минеральную воду для Норы и кайпиринью для себя.
– И принеси это все в номер, Майя.
«Может, я трезвенница в этом мире», – подумала Нора, идя от лифта к номеру по плюшевому ковру лососевого цвета.
А затем, войдя в номер, она старалась вести себя так, словно все ей в нем знакомо. Гигантская комната, ведущая в другую громадную комнату и в огромную ванную. Для нее был оставлен большой букет с запиской от управляющего гостиницей.
«Ух ты», – хотелось ей сказать, пока она рассматривала роскошную мебель, широкие занавески в пол, свежезастеленную белую кровать площадью в акр, телевизор размером с маленький кинотеатр, шампанское во льду, серебряный поднос, полный «бразильских медовых пряников», как сообщалось на лежащей рядом карточке.
– Не думаю, что ты их будешь есть, – заявила Джоанна, взяв с подноса одно из лакомств. – А теперь придерживайтесь нового плана. Харли сказал, что мне нужно за тобой присматривать.
Нора смотрела, как Джоанна кусает пряник, и гадала, насколько хорош может быть любой план, в который не входит поедание чего-то столь вкусного. Она понятия не имела, кто такой Харли, но уже понимала, что он ей не нравится.
– И еще… просто чтобы ты знала, пожары в Лос-Анджелесе продолжаются, сейчас эвакуируют Калабасас, но, надеюсь, твоего дома это не коснется…
Нора не знала, радоваться ли ей тому, что у нее есть дом в Лос-Анджелесе, или беспокоиться, что он может сгореть.
Двум бразильским подкастерам потребовалось несколько минут, чтобы настроить оборудование. И Нора тонула в широком диване в зале, пока Джоанна – смахивая дерзкие крошки с губ наманикюренным ногтем – объясняла, что их музыкальный подкаст, O Som[82], самый популярный в Бразилии.
– Отличная аудитория, – восторгалась Джоанна. – И охват стратосферный. Безусловно стоит дать интервью.
И она осталась там, следя за всеми, как мать-ястребица, когда начался подкаст.
Подкаст откровений
– Итак, у тебя был безумный год, – начал Марселу на очень хорошем английском.
– О да. Пришлось помотаться, – подтвердила Нора, пытаясь говорить как рок-звезда.
– Итак, если позволишь спросить об альбоме… «Поттерсвилль». Ты автор всех текстов, верно?
– По большей части да, – предположила Нора, уставившись на маленькую знакомую родинку на своей левой руке.
– Она написала все, – вмешалась Джоанна.
Марселу кивнул, пока другой парень, все еще широко улыбаясь, играл с уровнем звука на ноутбуке.
– Думаю, «Перья» – мой любимый трек, – сообщил Марселу, когда прибыли напитки.
– Я рада, что вам нравится.
Нора пыталась придумать способ не давать интервью. Головная боль? Расшалившийся желудок?
– Но сначала я хотел бы поговорить о первом, который вы решили выпустить. «Вон из моей жизни». Это казалось столь личным посланием.
Нора выдавила улыбку.
– Слова говорят сами за себя.
– Очевидно. Ходили слухи о том, не подразумевается ли под этим… как это сказать по-английски?
– Судебный запрет? – предложила Джоанна услужливо.
– Да! Судебный запрет.
– Хм, – ответила Нора, опешив. – Ну, я предпочитаю все излагать в песне. Мне трудно говорить об этом.
– Да, понимаю. Просто в своем недавнем интервью для Rolling Stone[83] вы немного рассказали о своем бывшем парне, Дэне Лорде, и упомянули, как трудно было получить… судебный запрет приближаться к вам, когда он преследовал вас… Он ведь пытался залезть к вам в дом? Затем сказал журналистам, что это он написал слова к «Прекрасному небу»?
– Боже.
Она зависла между плачем и смехом, но ей как-то удалось не выдать ни того, ни другого.
– Я написала ее, когда все еще была с ним. Но ему она не понравилась. Ему не нравилось, что я играю в группе. Его это бесило. Он ненавидел моего брата. Ненавидел Рави. Ненавидел Эллу, участницу нашей группы первого состава. В общем, Дэн был очень завистлив.
Это было так невероятно. В одной жизни, в той, которую он, предположительно, желал, Дэну наскучил брак с Норой, и он завел интрижку, но в этой жизни он врывался к ней в дом, потому что не мог вынести ее успеха.
– Он мудак, – сообщила Нора. – Не знаю португальского ругательства для столь отвратительного человека.
– Cabrão[84]. Так говорят о мудаках.
– Или козлах, – добавил младший с каменным лицом.
– Да, что ж, он cabrão. Он оказался совсем не таким, как я думала. Странно. Как твоя жизнь меняет поведение окружающих. Это цена славы, полагаю.
– Вы написали песню «Генри Дэвид Торо». Не так много песен названы в честь философов.
– Верно. Ну, когда я изучала философию в университете, он был моим любимым автором. Отсюда и моя татуировка. И как название песни это чуть лучше, чем «Иммануил Кант»[85].
Она неплохо осваивалась. Не так уж трудно действовать в жизни, которая была ей уготована судьбой.
– И конечно же «Вой». Такая мощная песня. Номер один в двадцати двух странах. Премия Grammy[86] за видеоклип с голливудскими звездами. Полагаю, вы устали рассказывать о ней?
– Полагаю, да.
Джоанна отправилась за следующим медовым пряником. Марселу мягко улыбнулся, продолжая настаивать.
– Мне она показалась такой первобытной. Сама песня, я имею в виду. Вы будто выпустили все чувства наружу. А затем я обнаружил, что вы написали ее в тот вечер, когда уволили своего предыдущего менеджера. Который был до Джоанны. Вы узнали, что он обдирал вас…
book-ads2