– Нет. «Книга сожалений» становится легче. В ней теперь много белых страниц… Похоже, ты провела всю жизнь, говоря то, чего в действительности не думаешь. Это одно из твоих ограничений. – Ограничений? – Да. У тебя их много. Они мешают тебе видеть истину. – Какую? – О самой себе. И тебе правда нужно начать стараться. Разглядеть истину. Потому что это важно. – Я думала, у меня бесконечное число жизней, из которых я могу выбрать. – Тебе нужно выбрать жизнь, в которой ты будешь счастлива. Иначе скоро не останется выбора. – Я встретила человека, который делает это уже очень долго, и он так и не нашел жизни, которая ему понравилась бы… – Ну, Гюго обладает привилегией, которой у тебя нет. – Гюго? Откуда вы… Но потом она вспомнила, что миссис Элм знает гораздо больше, чем она, Нора. – Нужно выбирать осторожно, – продолжила библиотекарша. – Однажды библиотеки может здесь уже не оказаться, и ты исчезнешь навсегда. – Сколько жизней я еще могу испытать? – Это не волшебная лампа, а я не джинн. Нет установленного числа. Может, одну. Может, сотню. Но у тебя есть бесконечное число выборов, пока часы в Полночной библиотеке показывают полночь. Потому что, пока здесь полночь, твоя жизнь – твоя осевая жизнь – пребывает на грани жизни и смерти. Если время сдвинется, это значит, что происходит что-то очень… – она подыскала подходящее слово: – …Решающее. Что-то, что сравняет Полночную библиотеку с землей, и нас вместе с ней. Поэтому я на твоем месте была бы осторожна. Я постаралась бы очень тщательно подбирать место, где бы хотела оказаться. Ты явно делаешь успехи, насколько я могу судить. Похоже, ты поняла, что жизнь может стоить того, чтобы ее прожить, если найти подходящую. Но ты же не хочешь, чтобы эти двери захлопнулись, прежде чем у тебя появится шанс войти в них. Они обе долго молчали, пока Нора изучала книги вокруг себя. Все имеющиеся возможности. Спокойно и медленно она ходила вдоль полок, гадая, что скрывается за обложками, мечтая, чтобы зеленые корешки дали ей какую-то подсказку. – Итак, какая книга тебе нравится? – услышала она голос миссис Элм за спиной. Нора вспомнила слова Гюго в кухне. Мечтай по-крупному. Библиотекарша пронзила ее взглядом. – Кто такая Нора Сид? И чего она хочет? Тогда Нора подумала о том, что приближает ее к счастью – о музыке. Да, порой она все еще играла на пианино и на клавишах, но она оставила сочинительство. Она забросила пение. Она вспомнила о счастливых первых выступлениях, когда исполняла «Прекрасное небо». Вспомнила, как ее брат радовался, стоя на сцене с ней, Рави и Эллой. Теперь она точно знала, какую книгу просить. Слава Она потела. Это было первое наблюдение. Ее тело бил адреналин, а одежда липла к коже. Возле нее стояли люди, двое с гитарами. Она слышала гул. Объемный, мощный людской гул – рев жизни, медленно обретавший ритм и форму. Он становился пением. Перед ней стояла женщина, она вытирала лицо Норы полотенцем. – Спасибо, – сказала Нора, улыбнувшись. Женщина, казалось, удивилась, словно с ней заговорил бог. Она заметила мужчину за барабанами. Рави. Волосы выбелены, одет в костюм цвета индиго, а там, где должна быть рубашка, виднелась голая грудь. Он выглядел совершенно другим человеком по сравнению с тем, который изучал журналы в киоске Бедфорда лишь вчера, или с парнем в деловой голубой рубашке, слушавшим ее катастрофическую речь в гостинице InterContinental. – Рави, – сказала она, – ты потрясающе выглядишь! – Что? Он не расслышал ее из-за шума, но у нее возник новый вопрос. – А где Джо? – спросила она, почти крича. Рави мгновенно смутился, или испугался, и Нора начала готовить себя к ужасающей правде. Но ничего такого не последовало: – Как обычно, думаю. Обхаживает иностранную прессу. Нора понятия не имела, что происходит. Он, получается, еще был членом группы, но все же не вполне, раз не выступал с ними на сцене. И раз он не был в группе, что бы ни вынудило его бросить, случившегося было недостаточно, чтобы он исчез из нее полностью. Из того, что сказал Рави, или того, как именно он это сказал, Джо все еще был частью команды. Эллы тоже не было рядом. На бас-гитаре играл мускулистый здоровяк с бритой головой и в татуировках. Она хотела узнать больше, но время было явно неподходящим. Рави махнул рукой, показывая туда, где находилась, как теперь увидела Нора, очень большая сцена. Она была потрясена. Даже не знала, что чувствовать. – На бис, – сказал Рави. Нора попыталась собраться. Прошло много времени с тех пор, как она хоть что-то исполняла. И даже тогда ее слушателями был десяток безразличных людей в подвале паба. Рави склонился над ней. – Все хорошо, Нора? Жест показался слегка нервным. В том, как он произнес ее имя, слышалась та же обида, которую она услышала, столкнувшись с ним вчера в совсем другой жизни. – Да, – ответила она, крича в полный голос. – Конечно. Просто… Я понятия не имею, что нам исполнить на бис. Рави пожал плечами. – Как всегда. – Хм. Да. Точно, – Нора задумалась. Взглянула на сцену. Увидела огромный видеоэкран с надписью «ЛАБИРИНТЫ», горящей и вращающейся перед ревущей толпой. «Ух ты, – подумала она. – Да мы знамениты. По-настоящему, собираем стадионы». Она увидела клавиши и стул, на котором сидела. Ее музыканты, чьих имен она не знала, собирались вернуться на сцену. – А где мы? – спросила она, перекрикивая толпу. – Я что-то забыла. Большой бритоголовый парень с бас-гитарой сообщил: – В Сан-Паулу. – Мы в Бразилии? Они посмотрели на нее, словно она рехнулась. – Где ты была последние четыре дня? – «Прекрасное небо», – объявила Нора, поняв, что еще может вспомнить почти весь текст. – Давайте сыграем это. – Опять? – рассмеялся Рави, его лицо блестело от пота. – Мы его десять минут назад исполняли. – Так. Слушай, – сказала Нора, теперь она перекрикивала толпу, требующую выхода на бис. – Я хотела сделать что-то иначе. По-другому. Может, мы сыграем другую песню, не как обычно. – Мы должны спеть «Вой», – сообщила ей другая участница. На ней висела бирюзовая гитара солистки. – Мы всегда поем «Вой». Нора в жизни не слышала этой песни. – Да, знаю, – блефовала она. – Но давайте изменим. Споем то, что они не ожидают. Удивим их. – Ты усложняешь, Нора, – возразил Рави. – По-другому не могу. Рави пожал плечами. – И что нам делать? Нора задумалась. Она вспомнила Эша с песенником Simon & Garfunkel. Давайте споем «Мост над бурной водой»[74]. – Что? – не поверил своим ушам Рави. – Думаю, нужно сделать это. Это их удивит. – Обожаю эту песню, – поддержала ее девушка из группы. – И я ее знаю.